Акафист прокопию устюжскому

Память: 21 июля (08 июля ст. ст.)

Кондак 1

Избранный и дивный в житии и чудесех угодниче Божий, святый блаженный Прокопие, песньми духовными любовию восхваляем тя, небеснаго заступника нашего и молим ти ся прилежно: яко имеяй дерзновение ко Господу, молитвами твоими от всяких нас бед свобождай, да зовем ти:

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Икос 1

Ангел во плоти был еси, святе Прокопие, егда яко юрод Христа ради на земли являлся еси, да от людей святость жития твоего утаиши, безчестием же всяческим вечную славу на Небеси улучити сподобишася. Сего ради ублажаем тя сими хвалебными глаголы:

Радуйся, от земли Отечествия твоего спасения ради в землю Российскую смотрением Божиим приведенный.

Радуйся, от купли житейския к купле духовной промышлением Его обращенный.

Радуйся, в Велицем Новеграде светом веры православныя озаренный.

Радуйся, заблуждение еретическаго инославия далече от себе отринувый.

Радуйся, во обители Хутынстей благочестию христианскому добре навыкий.

Радуйся, наставлением старца духовнаго в православии крепко утвердивыйся.

Радуйся, богатство твое земное храмом Божиим и нищым иждивый.

Радуйся, в вольней нищете пребывати изволивый.

Радуйся, в Великий Устюг яко нищ и странен пришедый.

Радуйся, юродственное житие в нем проходивый.

Радуйся, от неразумных посмеваем, поругаем и биен яко юрод бывый.

Радуйся, терпением велиим и смирением совершенным душу твою к подвигом уготовавый.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 2

Видев благолепие храмов Божиих в велицем Новеграде, и красоту службы церковныя, уязвился еси, Прокопие блаженне, любовию к православней вере Христовой, и сию не познати токмо, но и исполнити восхотев, в обитель преподобнаго Варлаама Хутынскаго пришел еси, и от игумена оныя наставлен быв, добре познал еси догматы святыя веры, и верен ея исповедник явился еси, зовый в Троице единому Богу: Аллилуиа.

Икос 2

Разум просвещен от Бога имый, добре суету и тленность сокровищ мира сего уразумел еси, Прокопие богомудре, и куплю земную оставль, вся стяжания твоя храмом Божиим, обителем иноческим и нищым расточил еси, сам нищ быв, да богатому в милости Христу Богу послужиши невозбранне, темже слышиши от нас сия похвалы:

Радуйся, куплю временную на вечную мудре пременивый.

Радуйся, Христа ради нищету вольную избравый.

Радуйся, руками нищих на небо сокровища твоя предпославый.

Радуйся, иго Христово радостно душею на ся восприявый.

Радуйся, алкавый и жаждавый на земли, да пищи нетленныя и пития духовнаго насладишися на небеси.

Радуйся, юродствовавый пред человеки, да ликовствуеши со ангелы.

Радуйся, всякое упокоение плотское возненавидевый.

Радуйся, в раздранней ветсей ризе ходивый.

Радуйся, плещи твоя на ударения вдавый.

Радуйся, ланиты твоя от заушений неотвративый.

Радуйся, оскорбления и оплевания кротце и незлобиве терпевый.

Радуйся, за оскорблявших тя Богу моливыйся.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 3

Силою Господа Сил укрепляемь, мраз и зной добльственне претерпел еси, Прокопие блаженне, полунаг, во единей ризе лето и зиму обходяй стогны великаго Устюга, не имый места, где главу приклонити, токмо в притворе соборнаго Пресвятыя Богородицы храма нищетне пребываяй, идеже присно пел Христу Богу: Аллилуиа.

Икос 3

Имел еси, святче Божий, велие терпение и незлобие, памятуя бо распеньшагося нас ради Христа, о распинателех своих ко Отцу молившася, и ты о оскорблявших и бивших тя тепле молился еси, яко о благодетелех твоих. Темже настави и нас не памятозлобствовати, но в кротости духа вопити к тебе таковая:

Радуйся, словеса апостола Павла: «мы убо буи Христа ради», делы твоими известивый.

Радуйся, первый в Российстей стране юродства Христа ради подвиг на ся приявый.

Радуйся, великим праведником Симеону и Андрею Христа ради юродивым, верно подражавый.

Радуйся, подобно им поругания и биения претерпевый.

Радуйся, на высоту безстрастия восшедый.

Радуйся, во глубину смирения приникий.

Радуйся, кроткий Христов последователю.

Радуйся, незлобивый о оскорблявших тя предстателю.

Радуйся, ангелонравный человече.

Радуйся, зримый в мире обаче от мира сокровенный подвижниче.

Радуйся, Пресвятыя Богородицы избранный слуго.

Радуйся, милостей и щедрот Ея усердный прославителю.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 4

Буря гнева Божия найде на град Устюг, гром и молния, и огненный дождь с небесе посланы быша во истребление граду, грехи своими Господа прогневавшему: но ты, святе Прокопие, явился еси умилостивитель гнева Божия, подвизая ближния твоя к покаянию, слезам и молитве, да сими преклонят на милость прогневаннаго Владыку небесе и земли, Емуже в молитвах усердне взывал еси: Аллилуиа.

Икос 4

Слышавше гром с небесе и видевше молнию и облаки огневидныя, дождь огнен на град их извести хотящыя, жители града, в страсе велием, притекоша в соборный храм Богоматере и тамо обретоша тя, святе Прокопие, со слезами молящяся пред иконою честнаго Ея Благовещения о спасении града матерними Ея ко Господу молитвами. Темже о спасенных предстательством твоим достоит звати тебе:

Радуйся, благоприятный ко Господу молитвенниче.

Радуйся, слезами молитвенными огнь гнева Божия угасивый.

Радуйся, прогневаннаго Создателя всяческих на милость к людем согрешившым преклонивый.

Радуйся, руки твоя святыя ко Господу на умоление со упованием простиравый.

Радуйся, Пресвятую Владычицу Богородицу в помощницу молитвам твоим призвавый.

Радуйся, матерним Ея предстательством ко Христу Богу, тучи гнева Небеснаго отвративый.

Радуйся, град согрешивший к покаянию призвавый.

Радуйся, от гибели огненныя дивно его избавивый.

Радуйся, праведниче, егоже ради помилова Господь многия грешники.

Радуйся, посредниче между Богом и согрешившими человеки.

Радуйся, покаяния проповедниче немолчный.

Радуйся, благочестия наставниче нелицеприятный.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 5

Боготочный источник мира благоуханна источися от святыя иконы Благовещения Пресвятыя Богородицы, пред неюже со слезами молился еси, блаженне Прокопие, в соборнем храме со всеми людьми: и се абие тучи огненныя от града Устюга уклонишася в пустынная места, и тамо камение огненное одождиша, не вредивше никогоже от людей. Поминающе убо велие сие милосердия Божия чудо, со благоговением зовем чудес Творцу Богу: Аллилуиа.

Икос 5

Видевше людие Устюжстии спасение свое от гибели огненныя, и источник мира, текущий чудесне от иконы Богоматере, в радостный трепет приидоша, и благодариша Бога и Пречистую Богородицу со слезами. Мы же тебе, святе Прокопие, яко виновника таковой милости Божией и усерднаго о них молитвенника, ублажаем звании сими:

Радуйся, во смирении твоем высокая дарования небесная стяжавый.

Радуйся, нищетою вольною богатство чудес свыше приявый.

Радуйся, яко Моисей о людех града Устюга со дерзновением пред Богом ходатайствовавый.

Радуйся, яко Иеремиа с плачем велием люди Устюжстии к покаянию призвавый.

Радуйся, слез твоих теченьми, течение мира благодатнаго от иконы Богоматере испросивый.

Радуйся, яже из глубины воздыханьми, дыхание туч огненных безвредно людем сотворивый.

Радуйся, страхом гнева Божия люди ненаказанныя уцеломудривый.

Радуйся, яко Иона ниневитяном, людем Устюжским во спасение послуживый.

Радуйся, яко камение в пустыни, с небесе спадшее, до днесь молитв твоих действо свидетельствует.

Радуйся, яко камение сие, от рода в род, велие заступление твое граду Устюгу ясно знаменует.

Радуйся, яко древним пророком Божиим силою чудес уподобился еси.

Радуйся, яко любовию к Богу и ближним новозаветным праведником поревновал еси.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 6

Проповедует присно Великий Устюг великое заступление твое, Прокопие богоблаженне, и светло красуется, стяжав тя помощника и покровителя себе. Молим убо тя, святе, не лиши и нас грешных твоея небесныя помощи и покрова молитв твоих: тебе бо благонадежно сами себе и друг друга вверяем, и во умилении глубоцем воспеваем прославльшему тя Царю Славы, Христу Богу: Аллилуиа.

Икос 6

Возсиял еси во граде Устюзе предивным житием твоим, преподобне Прокопие, яко звезда богосветлая, и лучами чудес твоих всю страну Российскую благодатне озаряеши: тако прослави тя во смирении твоем Христос Бог, прославляющыя Его прославляяй, не на небеси токмо, но и на земли, иже и нас научи вопити тебе сице:

Радуйся, добрый ревнителю подвигов духовных.

Радуйся, юродством Христа ради от человек сия утаевавый.

Радуйся, свеще, тму нечестия просвещающая.

Радуйся, лампадо, елей милости Божия изливающая.

Радуйся, правило веры в знамениих и чудесех являемое.

Радуйся, образе кротости, любовию о Христе немощи человеческия покрывающия.

Радуйся, надеждою Царствия Божия злострадания земная в сладость себе претворивый.

Радуйся, в любви божественней, яже есть соуз совершенства, благодатию Божией утвержденный.

Радуйся, дары Святаго Духа обогащенный.

Радуйся, терпеливый в скорбех.

Радуйся, благодушествуяй в поношениих.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 7

Хотение едино имел еси, святе Прокопие, да утаиши от человек богоугодное житие твое и подвиги духовныя, чесо ради присно юродствовал еси во дни на стогнах града Устюга, посмеяния, оскорбления и заушения приемляй от человек неразумных, о юродстве твоем глумившихся, нощи же во бдениих и молитвах в притворе соборнаго храма Богоматере проводил еси, присно воспевая рождшемуся от Нея Спасу мира: Аллилуиа.

Икос 7

Новаго воистинну пророка, и дивнаго прозорливца яви тя Господь людем устюжским: мнози бо благоговейнии людие, познавше богоугодное и праведное житие твое, и в юродстве твоем высокую мудрость духовную уразумевше, послушаху словес твоих, яко словес великаго угодника Божия, емуже достоит пети таковая:

Радуйся, провидче, образы многими грядущая юродственне предвозвещавый.

Радуйся, сими благоплодие и неплодие земли на пользу людем предзнаменовавый.

Радуйся, прозорливче, сокровенная сердец человеческих духом Божиим прозиравый.

Радуйся, ко вразумлению слышащих сия им покаяния ради открывавый.

Радуйся, тайных беззаконий обличителю.

Радуйся, грозный нераскаянных грешников карателю.

Радуйся, небоязненный сильным мира суда Божия провозвестниче.

Радуйся, обидимых и гонимых заступниче.

Радуйся, в юной отроковице будущую матерь великаго святителя и просветителя Перми Стефана прозревый.

Радуйся, сие воистинну неложно о ней предсказавый.

Радуйся, о плавающих в ладиях по реце Сухоне усердныя молитвы приносивый.

Радуйся, обуреваемым волнами плавание благопоспешно молитвами твоими устроивый.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 8

Странен и юрод Христа ради быв не обреташе блаженный Прокопие единою, зиме лютей сущей, крова к согреянию отмерзшия плоти своея: тогда Человеколюбец Господь посла ангела своего с ветвию цветов райских, еюже прикоснувся к лицу блаженнаго, теплоту живительную вдохну в хладное тело его, и тако согрет быв, и ожив радуяся, возопи ангелов и человеков Владыце Богу: Аллилуиа.

Икос 8

Весь Богу прилепился еси любовию, Прокопие достоблаженне: темже и Бог бе с тобою, по неложному обетованию своему. Сего ради, любовию чтуще тя, верный угодниче Христов, по долгу ублажаем тя пении сими:

Радуйся, ангелов радование.

Радуйся, человеков удивление.

Радуйся, мужу желаний духовных.

Радуйся, собеседниче сил безплотных.

Радуйся, вравие райское от ангела приявый.

Радуйся, благоуханием онаго оживленный.

Радуйся, от мраза лютаго неврежденный.

Радуйся, теплотою благодатною согретый.

Радуйся, благий сердцем.

Радуйся, кроткий нравом.

Радуйся, все упование твое на Господа возложивый.

Радуйся, во уповании твоем непосрамленный.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 9

Ангели Небеснии дивляхуся видяще твое многострадальное житие, Прокопие преподобне, и сам Владыка и Царь ангелов Христос Господь осени тя благодатию своею божественною, еяже знамением быша чудеса, тобою совершенныя во славу имени Его Святаго, о нихже людие устюжстии прославляху прославльшаго тя Бога, вопиюще Ему: Аллилуиа.

Икос 9

Ветии человечестии не могут постигнути глубину премудрости Божией, яко не премудрых мира сего, но буих о Христе, избирает Бог в жилище благодати своея, сия тако о тебе сбывшаяся видяще, святе Прокопие, яко велия таинника Пресвятыя Троицы тя почитаем, и любовию от сердца возглашаем ти благохваления сицевая:

Радуйся, обетований евангелских наследниче.

Радуйся, преданий апостольских последователю.

Радуйся, мудрый странниче, иский Горняго Отечествия.

Радуйся, Божий избранниче, восшедый на высоту совершенства духовнаго.

Радуйся, буйством о Христе премудрость небесную стяжавый.

Радуйся, лишении временными довольство вечное искупивый.

Радуйся, яко злато в горниле огнем скорбей искушенный.

Радуйся, яко сребро чистое пред очами Божиими явльшийся.

Радуйся, в мужестве непоколебимый.

Радуйся, в терпении благоискусный.

Радуйся, кротостию злобу побеждавый.

Радуйся, во единем Бозе утешение обретавый.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 10

Спасения надежду стяжав и от ангела Божия о кончине своей извещен быв, почи блаженный о Господе сном смертным пред враты обители Архангельския в Устюзе, сотаинником и другом его о Христе, преподобным Киприаном созданныя, душею же своею святою воспари ко обителем небесным, идеже ныне со ангельскими лики выну поет Богу: Аллилуиа.

Икос 10

Царя Небеснаго Христа верный раб был еси, Прокопие святе, от Негоже чудесы многими прославлен еси, яко и самый гроб твой, источник исцелений показася, к немуже недужнии с верою притекающе, здравие получаху, и тя, яко милостиваго и безмезднаго целителя прославляху, зовуще и глаголюще:

Радуйся, святче Божий, со святыми почиваяй и о грешных Бога умоляяй.

Радуйся, угодниче Христов, дары исцелений болящым подаваяй.

Радуйся, кончиною святою преселивыйся от земли на небо.

Радуйся, от горних высот на землю к просящым твоего заступления милостивно приникаяй.

Радуйся, разслабленных благодатный укрепителю.

Радуйся, бесноватых от насилия диавола свободителю.

Радуйся, покрытых язвами чудесне врачевавый.

Радуйся, тяжкими недуги одержимых и в нечаянии бывших паки в здравие приводивый.

Радуйся, ближним и дальним равно милостивно благотворивый.

Радуйся, гроб твой всем притекающым к нему верным врачебницу недугов показавый.

Радуйся, града Устюга неотступный хранителю.

Радуйся, чтущих святую память твою небесный покровителю.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 11

Пение молебное совершаяй у гроба твоего, болящий Григорий, огневицею зельною обдержим бысть, егда точию коснувся целебней раце твоей, чудотворче святый Прокопие, абие здрав бысть, ин же боляй, болярин Владимир, егоже все тело язвами покровено бысть, единым шествием святыя иконы твоея исцеление совершенное прият, темже оба прослависта Бога, Дивнаго во святых своих, благодарне поюще Ему: Аллилуиа.

Икос 11

Светлостию чудес твоих, угодниче Божий, яко светило путеводное сияеши всем, хотящым благочестно о Христе жити, не потерпел бо еси мертвецу некоему, нечестиво жившу, близ гроба твоего погребену быти, но знамением некиим дивным удалил еси от себе, да научатся вси бегати скверн греха. Сего ради обиталище тя Духа Божия быти уведевше, зовем ти таковая:

Радуйся, веры Христовы плоды благодатныя в себе явивый.

Радуйся, яко солнце в добродетелех просиявый.

Радуйся, в крестоношении преуспевый.

Радуйся, все житие твое во угождение Богу постивый.

Радуйся, во благоухании святыни опочивый.

Радуйся, от гроба твоего жизнь нетления известивый.

Радуйся, яко рака твоя честная источник исцелений недугующым показася.

Радуйся, яко вси приходящии к ней с верою, благодатию освящени бывают.

Радуйся, врачу всем подающий многоразличныя исцеления.

Радуйся, страны Российския духовное украшение.

Радуйся, града Устюга благонадежное утверждение.

Радуйся, от бед и скорбей и смертоносных недугов скорое избавление.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 12

Благодать Божию свыше испроси нам великий угодниче Божий, блаженный и праведный Прокопие, и буди о нас усердный молитвенник ко Господу, да утвердившеся в заповедех Господних, достигнем спасения вечнаго, и тако и на земли живых и в Царствии Небеснем выну поем Богу: Аллилуиа.

Икос 12

Поем дивное житие твое и преславная чудотворения твоя, святый праведный Прокопие, молитвенно почитаем святую память твою, яко от обителей горних к нам милостиво призираеши, и благодатно посещаеши, ущедряя дары духовными ублажающих тя сими похвалами:

Радуйся, Пресвятыя Троицы благодатию освещенный.

Радуйся, Пресвятыя Богородицы покровом осененный.

Радуйся, алавастре мира целебнаго.

Радуйся, сокровищнице даров Божия благодати.

Радуйся, благосердый предстателю, болящаго отрока милостивно исцеливый.

Радуйся, скорый помощниче, жену некую от плена агарянскаго свободивый.

Радуйся, крепкий к Богу ходатаю, пресвитера умиравшаго от смерти к жизни возвративый.

Радуйся, недугов целителю, немаго купно же и разслабленнаго здрава возставивый.

Радуйся, град твой Устюг от всякаго зла молитвами твоими избавляяй.

Радуйся, всем, имя твое молитвенно призывающым, на помощь притекаяй.

Радуйся, недугов душевных и телесных благодатный врачевателю.

Радуйся, благ временных и вечных нам усердный от Господа испросителю.

Радуйся, святый блаженный Прокопие, великий и преславный чудотворче.

Кондак 13

О великий угодниче Божий, и чудотворче святый блаженный Прокопие, услыши милостивно сие малое моление наше, в похвалу тебе приносимое, и умоли Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, избавити нас геенны огненныя и мучений вечных, и сподобити нас Небеснаго Царствия, да с тобою во веки воспоим Ему, яко Спасителю нашему: Аллилуиа.

Этот кондак читается трижды, затем икос 1-й и кондак 1-й

Молитва святому блаженному Прокопию, Устюжскому чудотворцу

О великий угодниче Божий и чудотворче, блаженный Прокопие! Тебе молимся и тебе просим: молися о нас ко Всемилостивому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу, да пробавит милость свою к нам недостойным, и дарует нам вся, яже к животу и благочестию потребная: веры убо и любве преспеяние, благочестия умножение, мира утверждение, земли плодоносие, воздухов благорастворение, и во всем благом благое поспешение. Страждущую страну Российскую от лютых безбожник и власти их Господь да свободит, и да возставит престол православных правителей; верных рабов Его, в скорби и печали день и нощь вопиющих к нему, многоболезный вопль да услышит и да изведет от погибели живот наш. Стольный град, град твой Устюг, и вся грады и веси Российския, предстательством твоим соблюди невредимы от всякаго зла. Всем православным христианом, тя молитвенно призывающым, комуждо по нуждам их, потребная даруй: болящым исцеление, скорбящым утешение, бедствующым поможение, унывающым ободрение, нищым снабдение, сирым призрение, всем же нам дух покаяния и страха Божия испроси, да благочестно скончавше временное сие житие, сподобимся благую христианскую кончину получити и Царствие Небесное со избранными Божиими наследовати. Ей, праведниче Божий! Не посрами упования нашего, еже на тя смиренно возлагаем, но буди нам помощник и заступник в жизни, в смерти и по смерти нашей: да твоим предстательством спасение улучивше, купно с тобою прославим Отца и Сына и Святаго Духа, и твое крепкое заступление о нас, во веки веков. Аминь.

Краткое житие праведного Прокопия Устюжского, Христа ради юродивого

В пер­вой по­ло­вине XIII ве­ка, во дни сла­вы и мо­гу­ще­ства Нов­го­ро­да, в чис­ле за­мор­ских тор­го­вых го­стей, при­ез­жав­ших еже­год­но во мно­же­стве, при­был од­на­жды с бо­га­тым гру­зом то­ва­ров немец­кий ку­пец. Ка­ко­го он был ро­да и пле­ме­ни и из ка­ко­го го­ро­да – неиз­вест­но. Без вся­ко­го со­мне­ния, ему и его то­ва­ри­щам и на мысль не при­хо­ди­ло дол­го про­быть, а тем бо­лее остать­ся на­все­гда в су­ро­вой и хо­лод­ной Рос­сии. Кто мог ду­мать, что этот мо­ло­дой ку­пец, вос­пи­тан­ный в до­воль­стве и рос­ко­ши и с мла­ден­че­ства на­пи­тан­ный враж­деб­ным пра­во­сла­вию ка­то­ли­че­ским уче­ни­ем, ре­шит­ся доб­ро­воль­но на всю жизнь под­верг­нуть се­бя все­воз­мож­ным ли­ше­ни­ям и стра­да­ни­ям, что при ви­ди­мом ску­до­умии он со­х­ра­нит муд­рость и чи­сто­ту серд­ца, до­стигнет вы­со­ты нрав­ствен­но­го со­вер­шен­ства, сде­ла­ет­ся укра­ше­ни­ем пра­во­слав­ной церк­ви, ве­ли­ким чу­до­твор­цем, за­щит­ни­ком и по­кро­ви­те­лем сво­е­го но­во­го оте­че­ства. Ис­тин­но, си­ла Бо­жия в немо­щи со­вер­ша­ет­ся (2Кор.12,9). Див­ны де­ла Гос­под­ни, ди­вен Бог во свя­тых Сво­их!

Ко­гда Про­ко­пий при­был в Нов­го­род, то неволь­но был по­ра­жен мно­же­ством и кра­со­той церк­вей и мо­на­сты­рей, доб­ро­глас­ным зво­ном мно­го­чис­лен­ных ко­ло­ко­лов, на­бож­но­стью и усер­ди­ем на­ро­да к цер­ков­ным служ­бам – че­го он ни­ко­гда не ду­мал встре­тить меж­ду людь­ми, не по­ви­ну­ю­щи­ми­ся рим­ско­му пер­во­свя­щен­ни­ку. А ко­гда мо­ло­дой че­ло­век по сво­ей лю­бо­зна­тель­но­сти по­се­тил храм Св. Со­фии и дру­гие церк­ви и мо­на­сты­ри, услы­шал строй­ное пе­ние ли­ков, уви­дел чин­ное и бла­го­го­вей­ное слу­же­ние, тор­же­ствен­ность и бла­го­ле­пие об­ря­дов пра­во­слав­ной церк­ви, то бла­го­дать Бо­жия кос­ну­лась его серд­ца. Он уми­лил­ся до глу­би­ны ду­ши, так что не за­хо­тел уже боль­ше воз­вра­щать­ся на ро­ди­ну, ре­шил­ся при­нять пра­во­сла­вие и стал ис­кать че­ло­ве­ка, ко­то­рый бы мог на­учить его дог­ма­там ве­ры и уста­вам пра­во­слав­ной церк­ви. Ему ука­за­ли на Ху­тын­ский мо­на­стырь, неза­дол­го (1192 г.) пред тем ос­но­ван­ный и сла­вив­ший­ся стро­го­стью уста­ва и свя­то­стью жиз­ни сво­их ино­ков.

В то вре­мя в мо­на­сты­ре под­ви­зал­ся ста­рец Вар­ла­ам Прок­ши­нич, ста­рав­ший­ся во всем под­ра­жать прп. Вар­ла­а­му Ху­тын­ско­му († 1192; па­мять 6/19 но­яб­ря), ос­но­ва­те­лю оби­те­ли. К нему об­ра­тил­ся Про­ко­пий и, при­пав­ши к но­гам, со сле­за­ми про­сил на­учить его ис­тин­ной ве­ре. Сна­ча­ла уди­ви­тель­ным по­ка­за­лось стар­цу, что мо­ло­дой и бо­га­тый ино­стра­нец, при­е­хав­ший в Нов­го­род для тор­гов­ли, ищет пра­во­сла­вия, но, убе­див­шись в ис­крен­но­сти же­ла­ния Про­ко­пия, с оте­че­ской лю­бо­вью при­нял его к се­бе и стал учить за­по­ве­дям Бо­жи­им, уста­вам и чи­но­по­ло­же­ни­ям пра­во­слав­ной церк­ви. Не на­прас­ны бы­ли на­став­ле­ния и тру­ды муд­ро­го по­движ­ни­ка: Про­ко­пий с охо­той слу­шал при­ме­ры из оте­че­ских пи­са­ний, жи­тий свя­тых и соб­ствен­ных на­блю­де­ний стар­ца и ста­рал­ся за­пе­чат­леть в сво­ем серд­це. Осо­бен­но тро­га­ли его жи­тия пре­по­доб­ных и Хри­ста ра­ди юро­ди­вых, доб­ро­воль­но под­вер­гав­ших­ся раз­лич­ным ли­ше­ни­ям и тру­дам и при этом еще ста­рав­ших­ся скры­вать свои по­дви­ги от лю­дей. «Вот, – ду­мал он, – как лю­ди тру­ди­лись и тер­пе­ли для спа­се­ния сво­ей ду­ши; вот при­ме­ры, ко­то­рым я дол­жен под­ра­жать». И с каж­дым днем бо­лее и бо­лее стал чув­ство­вать от­вра­ще­ние от мир­ской жиз­ни и воз­го­рать­ся лю­бо­вью к Бо­гу. На­ко­нец он раз­дал все свое име­ние и бо­гат­ство ча­стью ни­щим, ча­стью на со­ору­же­ние хра­ма в Ху­тын­ской оби­те­ли и, ре­ши­тель­но ни­че­го не оста­вив се­бе, стал жить в оби­те­ли как один из стран­ных, еже­днев­но по­се­щая все цер­ков­ные служ­бы и усерд­но слу­жа бра­тии. Из­ба­вив­шись от всех по­пе­че­ний и жи­тей­ских за­бот, Про­ко­пий ощу­тил спо­кой­ствие в сво­ей ду­ше, но­вый об­раз жиз­ни сер­деч­но ему по­лю­бил­ся, и он же­лал всю свою жизнь про­ве­сти в ти­шине уеди­нен­ной кел­лии под мир­ным кро­вом свя­той оби­те­ли.

Но нов­го­род­цы, узнав­ши о том, что Про­ко­пий при­нял свя­тую ве­ру и раз­дал все свое име­ние, ста­ли хва­лить и пре­воз­но­сить его. Неко­то­рые да­же на­роч­но при­хо­ди­ли на Ху­тынь, чтобы толь­ко ви­деть Про­ко­пия, по­то­му что сла­ва о нем расп­ро­стра­ни­лась во всех кон­цах го­ро­да и пя­ти­нах нов­го­род­ских. Тя­же­ло бы­ло Про­ко­пию слы­шать о се­бе та­кие раз­го­во­ры. Люд­ская сла­ва, ли­шив­шая по­коя его сми­рен­ное серд­це, сде­ла­лась для него невы­но­си­мым бре­ме­нем. Опа­са­ясь из-за нее ли­шить­ся сла­вы небес­ной, он от­крыл стар­цу Вар­ла­а­му свою ду­шев­ную скорбь и стал про­сить у него со­ве­та и бла­го­сло­ве­ния уда­лить­ся ку­да-ли­бо, где бы его ни­кто не знал. Ста­рец спер­ва удер­жи­вал его, со­ве­туя луч­ше не вы­хо­дить из оби­те­ли и да­же за­клю­чить­ся в за­твор, но непре­клон­но бы­ло же­ла­ние Про­ко­пия, как буд­то что влек­ло его из оби­те­ли. И сколь­ко Вар­ла­ам ни ста­рал­ся, не мог оста­но­вить его, и, пре­по­дав­ши на­став­ле­ние, ста­рец с мо­лит­вой и бла­го­сло­ве­ни­ем от­пу­стил сво­е­го уче­ни­ка в путь.

Без вся­ких средств к жиз­ни, не взяв­ши ни­че­го да­же на до­ро­гу, в бед­ной одеж­де Про­ко­пий вы­шел из мо­на­сты­ря. Он спе­шил оста­вить нов­го­род­ские пре­де­лы и устре­мил­ся в неиз­вест­ные ему во­сточ­ные стра­ны, то­гда еще не гу­сто на­се­лен­ные и по­кры­тые дре­му­чи­ми ле­са­ми и бо­ло­та­ми. Ча­сто уста­ло­му стран­ни­ку по­сле длин­но­го це­ло­днев­но­го пу­ти при­хо­ди­лось оста­вать­ся без пи­щи, спать на ули­це под до­ждем и вет­ром, ес­ли не встре­ча­лось со­стра­да­тель­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый бы вы­звал­ся на­кор­мить и успо­ко­ить его, ибо Про­ко­пий, сколь­ко бы ни был го­ло­ден, ни­ко­гда ни­че­го не про­сил и пред­став­лял из се­бя глу­по­го. Мно­го на­сме­шек и оскорб­ле­ний, ру­га­тельств и по­бо­ев пе­ре­нес он от гру­бых лю­дей на пу­ти, мно­го при­ве­лось ему в сво­ем вет­хом ру­би­ще по­тер­петь и от лет­не­го жа­ра и на­се­ко­мых, и от зим­них вьюг и трес­ку­чих мо­ро­зов. Но он не уны­вал и не па­дал ду­хом, зная, что каж­дый день доб­ро­воль­ных его зло­стра­да­ний, каж­дый шаг по это­му уз­ко­му и ис­тин­но крест­но­му пу­ти при­бли­жа­ют его к веч­но­му по­кою и Небес­ной От­чизне. Юрод­ствуя днем, он и но­чью не да­вал се­бе по­коя, про­во­дил ее в ко­ле­но­пре­кло­не­нии и мо­лит­вах, вспо­ми­ная сло­ва апо­сто­ла: Мно­ги­ми скор­б­ми по­до­ба­ет нам вни­ти в Цар­ствие Бо­жие (Деян.14,22) и ста­ра­ясь уте­шать се­бя тем, что все зем­ные скор­би, как бы они ни ка­за­лись нам ве­ли­ки и тяж­ки, ни­что в срав­не­нии с небес­ны­ми за них наг­ра­да­ми (Рим.8,18). Пе­ре­хо­дя та­ким об­ра­зом из стра­ны в стра­ну, из го­ро­да в го­род и все да­лее и да­лее углуб­ля­ясь на во­сток, Про­ко­пий до­шел до Устю­га.

По­яв­ле­ние в го­ро­де неиз­вест­но­го юро­ди­во­го с ко­чер­га­ми в ру­ках – ибо бла­жен­ный Про­ко­пий но­сил в ру­ках три ко­чер­ги или де­ре­вян­ных клю­ки – и ед­ва при­кры­то­го ру­би­щем ско­ро об­ра­ти­ло на него вни­ма­ние жи­те­лей. Он и здесь ско­ро сде­лал­ся пред­ме­том на­сме­шек и по­ру­га­ния лю­дей гру­бых, ко­то­рые не сты­ди­лись да­же и бить его без вся­кой с его сто­ро­ны при­чи­ны. Несмот­ря на это, го­род по­нра­вил­ся бла­жен­но­му, и он ре­шил­ся на­все­гда остать­ся в нем. Так Устюг сде­лал­ся ме­стом, на­зна­чен­ным ему Про­мыс­лом, где он дол­жен был про­во­дить и кон­чить свой мно­го­труд­ный по­двиг. Пред­став­ля­ясь безум­ным и юрод­ствуя днем на ули­цах го­ро­да, он каж­дую ночь об­хо­дил все го­род­ские церк­ви, при­па­дал на ко­ле­ни и со сле­за­ми мо­лил­ся в от­кры­тых их па­пер­тях. Ко­гда же из­ну­рен­ное по­стом и бде­ни­ем те­ло его от­ка­зы­ва­лось слу­жить и тре­бо­ва­ло от­дох­но­ве­ния, он на крат­кое вре­мя ло­жил­ся где по­па­ло: в некры­том са­рае, на ку­че на­во­за, на го­лой зем­ле или на камне, несмот­ря ни на ка­кую по­го­ду: и ле­том, и зи­мой, хо­тя изо­дран­ное ру­би­ще ед­ва при­кры­ва­ло его те­ло и он был по­чти наг и бос. Ес­ли со­стра­да­тель­ные и доб­рые лю­ди по­да­ва­ли ему ми­ло­сты­ню, он при­ни­мал с лю­бо­вью и бла­го­дар­но­стью, но не каж­дый день. А от бо­га­чей, на­жив­ших­ся неправ­дою, ни­ко­гда ни­че­го не брал, хо­тя был го­ло­ден, а неред­ко и по несколь­ко дней оста­вал­ся со­вер­шен­но без вся­кой пи­щи. Это был му­че­ник, из люб­ви к Бо­гу доб­ро­воль­но об­рек­ший се­бя на скор­би и ли­ше­ния вся­ко­го ро­да. И как он воз­лю­бил Гос­по­да всей ду­шой, для Него оста­вил все свое бо­гат­ство и пе­ре­дал се­бя изу­ми­тель­ным по­дви­гам са­мо­от­вер­же­ния, так и Гос­подь воз­лю­бил его и, по­доб­но древним свя­тым про­ро­кам, да­ро­вал Сво­е­му из­бран­ни­ку дар пред­ви­де­ния и про­ро­че­ства.

Дол­го ски­та­ясь по го­ро­ду, вез­де го­ни­мый и оскорб­ля­е­мый, пра­вед­ный Про­ко­пий из­брал на­ко­нец ме­стом по­сто­ян­но­го сво­е­го жи­тель­ства угол па­пер­ти ог­ром­но­го вы­со­ко­го со­бор­но­го хра­ма Успе­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри, сруб­лен­но­го из де­ре­ва. Здесь стал он пре­бы­вать ле­то и зи­му, не опус­кая ни од­ной цер­ков­ной служ­бы, но­чи про­во­дил в мо­лит­вах, а днем юрод­ство­вал по ули­цам го­ро­да.

Мно­го опы­тов ду­хов­ной муд­ро­сти и про­зор­ли­во­сти по­ка­зал бла­жен­ный Про­ко­пий во вре­мя мно­го­лет­не­го сво­е­го юрод­ство­ва­ния в Устю­ге. Ко­гда он бе­се­до­вал с людь­ми бла­го­че­сти­вы­ми, пред ко­то­ры­ми не счи­тал нуж­ным скры­вать­ся, то каж­дое его сло­во и дей­ствие бы­ло на­став­ле­ни­ем и предо­сте­ре­же­ни­ем. Ко­гда же юрод­ство­вал и ка­зал­ся по­ме­шан­ным, мно­гие по­ступ­ки его для лю­дей вни­ма­тель­ных име­ли смысл про­ро­че­ский. За­ме­ча­ли, на­при­мер, что ко­гда он бе­гал по го­ро­ду и, раз­ма­хи­вая сво­и­ми ко­чер­га­ми, дер­жал их го­ло­ва­ми квер­ху, то в тот год бы­вал хо­ро­ший уро­жай на хлеб и пло­ды; ес­ли же обо­ра­чи­вал ко­чер­ги го­ло­ва­ми кни­зу, то бы­вал неуро­жай и во всем недо­ста­ток, так что при­хо­ди­лось неволь­но всем сми­рять­ся.

Важ­ней­шим из мно­гих про­ро­че­ских пред­ска­за­ний и чу­дес пра­вед­но­го Про­ко­пия бы­ло из­бав­ле­ние Устю­га от ис­треб­ле­ния ка­мен­но-ог­нен­ной ту­чей. Это бы­ло в 1290 го­ду, за 13 лет до его кон­чи­ны.

В один вос­крес­ный день, ко­гда бы­ло мно­го на­ро­да за служ­бой в со­бо­ре, юро­ди­вый вдруг об­ра­тил­ся ко всем с та­ким уве­ща­ни­ем: «При­бли­жа­ет­ся гнев Бо­жий, по­кай­тесь, бра­тия, во гре­хах ва­ших, уми­ло­стив­ляй­те Бо­га по­стом и мо­лит­вой, ина­че го­род по­гибнет от гра­да ог­нен­но­го». «Он не в сво­ем уме и ни­ко­гда не го­во­рит ни­че­го дель­но­го. Что его слу­шать?» – ска­за­ли устю­жане и не об­ра­ти­ли ни­ка­ко­го вни­ма­ния на сло­ва пра­вед­ни­ка. Люб­ве­обиль­но­му серд­цу Про­ко­пия тя­же­ло бы­ло встре­тить в граж­да­нах та­кую бес­печ­ность и лег­ко­мыс­лие в то вре­мя, ко­гда страш­ная опас­ность, угро­жав­шая им, уже ви­се­ла над го­ро­дом. От пе­ча­ли и го­ре­сти серд­ца он ед­ва мог до­сто­ять до окон­ча­ния ли­тур­гии и, вы­шед­ши на па­перть, уда­лил­ся в свой угол, за­ры­дал и, об­ли­ва­ясь сле­за­ми, про­пла­кал весь тот день и ночь, да и на дру­гой день не пе­ре­ста­вал пла­кать. Неко­то­рые со­стра­да­тель­ные лю­ди, ви­дя его неутеш­ный плач, спра­ши­ва­ли его: «Что с то­бою, Про­ко­пий, что ты непре­стан­но пла­чешь? Что у те­бя за пе­чаль на серд­це?» Об­ли­ва­ясь сле­за­ми, он от­ве­чал им сло­ва­ми Спа­си­те­ля: Бди­те и мо­ли­тесь, да не вни­ди­те в на­пасть (Мф.24,41). На тре­тий день бла­жен­ный Про­ко­пий по­шел по все­му го­ро­ду про­по­ве­до­вать по­ка­я­ние жи­те­лям, со сле­за­ми всем и каж­до­му он го­во­рил: «Плачь­те, дру­ги, плачь­те о гре­хах ва­ших, по­ги­бель близ­ка, мо­ли­тесь, чтобы из­ба­вил вас Гос­подь от пра­вед­но­го Сво­е­го гне­ва и не по­гу­бил вас, как Со­дом и Го­мор­ру, за без­за­ко­ния ва­ши». Но и эта вто­рая про­по­ведь оста­лась бес­плод­ной, оже­стев­шие во гре­хах устю­жане ока­за­лись ху­же ни­не­ви­тян. Они не толь­ко не ду­ма­ли ка­ять­ся, но еще сме­я­лись и из­де­ва­лись над про­по­вед­ни­ком, как над безум­ным. Мо­лит­вен­ни­ком за по­ги­ба­ю­щий го­род остал­ся один Про­ко­пий, пе­чаль­но воз­вра­тив­ший­ся в свой угол на па­пер­ти.

В сле­ду­ю­щее вос­кре­се­нье в пол­день яви­лось на небо­склоне чер­ное об­ла­ко. При­бли­жа­ясь к го­ро­ду, оно ста­ло рас­ти бо­лее и бо­лее, так что на­ко­нец день прев­ра­тил­ся в тем­ную ночь. Мол­нии бе­га­ли ог­нен­ны­ми по­ло­са­ми, и страш­ные гро­хо­ты гро­ма раз­да­ва­лись в воз­ду­хе, не пре­ры­ва­ясь ни на ми­ну­ту. То­гда-то уви­де­ли, что го­ро­ду гро­зит ги­бель, вспом­ни­ли о про­по­ве­ди Про­ко­пия и по­ве­ри­ли ему. И стар, и млад, и ни­щие, и бо­га­тые – все бро­си­лись в хра­мы, осо­бен­но же в со­бор­ный храм Бо­го­ро­ди­цы. Про­ко­пий был уже там и, пад­ши пред ико­ной Бла­го­ве­ще­ния Бо­го­ро­ди­цы, с горь­ки­ми сле­за­ми мо­лил­ся, чтобы Ма­терь Бо­жия бы­ла Хо­да­та­и­цей за лю­дей пре­ступ­ных. И весь на­род с ры­да­ни­ем мо­лил­ся о спа­се­нии от гне­ва Бо­жия, все еди­но­глас­но взы­ва­ли: «Вла­ды­чи­це, спа­си нас!» Дол­го мо­лил­ся бла­жен­ный, не под­ни­мая го­ло­вы сво­ей от по­ла и оро­шая его сво­и­ми сле­за­ми, и вот от ико­ны Бо­го­ро­ди­цы по­тек­ло ру­чей­ком ми­ро и по хра­му раз­ли­лось бла­го­уха­ние. В то же вре­мя про­изо­шла пе­ре­ме­на в воз­ду­хе: не ста­ло бо­лее удуш­ли­во­го зноя, утих­ли мол­нии и гро­мы, разо­шлись ту­чи. Ско­ро узна­ли, что за 20 верст от Устю­га, в Ко­то­валь­ской во­ло­сти, упа­ли с гра­дом рас­ка­лен­ные ка­ме­нья. И дол­го был ви­ден ло­ма­ный опа­лен­ный лес, над ко­то­рым раз­ра­зил­ся гнев Бо­жий, по­ща­див­ший го­род, в страх и сви­де­тель­ство бу­ду­щим ро­дам. Но ни­кто не был по­ра­жен ни в го­ро­де, ни в окрест­но­стях. Меж­ду тем ми­ра от свя­той ико­ны ис­тек­ло столь­ко, что им на­пол­ни­ли цер­ков­ные со­су­ды, ма­зав­ши­е­ся им по­лу­ча­ли ис­це­ле­ние от раз­лич­ных бо­лез­ней, а две бес­но­ва­тые жен­щи­ны осво­бо­ди­лись от сво­е­го лю­то­го му­чи­те­ля. Об­щая ра­дость за­сту­пи­ла ме­сто пе­ча­ли и рас­про­стра­ни­лась по все­му го­ро­ду. Это чуд­ное из­бав­ле­ние го­ро­да от неми­ну­е­мой и яв­ной ги­бе­ли об­ра­ти­ло бы­ло вни­ма­ние граж­дан на Про­ко­пия, но он при­пи­сал его ми­ло­сер­дию и хо­да­тай­ству Бо­жи­ей Ма­те­ри и по-преж­не­му про­дол­жал свой по­двиг и юрод­ством за­кры­вал от лю­дей обиль­ную бла­го­дать, в нем оби­тав­шую.

Лю­би­мым ме­стом, где ча­сто и дол­го си­жи­вал бла­жен­ный Про­ко­пий, был ка­мень на бе­ре­гу ре­ки Су­хо­ны непо­да­ле­ку от со­бо­ра. Здесь, смот­ря на пла­ваю­щих в ма­лых лод­ках через боль­шую ре­ку, он мо­лил­ся, чтобы они не по­то­ну­ли, и убе­ди­тель­но про­сил ми­мо­хо­дя­щих по­греб­сти его тут. «По­ло­жи­те здесь мои ко­сти, на этом ме­сте, а ка­мень сей, на ко­то­ром си­жу ныне, по­ло­жи­те на мо­ей мо­ги­ле, и воз­даст вам Гос­подь бла­гое в день пра­вед­но­го су­да Сво­е­го», – го­во­рил он устю­жа­нам.

Ко­гда Про­ко­пий при­шел в Устюг, бы­ли еще в жи­вых пре­ста­ре­лые су­пру­ги Иоанн и Ма­рия, за­слу­жив­шие от совре­мен­ни­ков на­зва­ние пра­вед­ных (па­мять 29 мая/11 июня). Юрод­ствуя по го­ро­ду, он ино­гда за­хо­дил к ним в дом, бе­се­до­вал с ни­ми о поль­зе ду­ши, что до­став­ля­ло стар­цам неска­зан­ное удо­воль­ствие, так как и он сам, и пра­вед­ные су­пру­ги, хо­тя и раз­лич­ны­ми пу­тя­ми, стре­ми­лись к од­ной и той же це­ли. Но осо­бен­ным дру­гом и со­бе­сед­ни­ком его был пре­по­доб­ный Ки­при­ан († 1276; па­мять 29 сен­тяб­ря/12 ок­тяб­ря), ос­но­ва­тель Устюж­ско­го Ар­хан­гель­ско­го мо­на­сты­ря. Од­на­ко ни у Иоан­на и Ма­рии, ни у Ки­при­а­на са­мо­про­из­воль­ный му­че­ник не ис­кал по­коя для сво­ей пло­ти и не хо­тел поль­зо­вать­ся ни­ка­ки­ми удоб­ства­ми зем­ной жиз­ни. По­сле их бла­жен­ной кон­чи­ны бли­же дру­гих к юро­ди­во­му был бла­го­че­сти­вый кли­рик со­бор­ной церк­ви Си­ме­он, впос­лед­ствии ро­ди­тель свт. Сте­фа­на Перм­ско­го († 1396; па­мять 26 ап­ре­ля/9 мая). В про­дол­же­ние мно­гих лет Си­ме­он был оче­вид­ным сви­де­те­лем пре­бы­ва­ния Про­ко­пия на со­бор­ной па­пер­ти и умел усмот­реть в нем под кро­вом юрод­ства ве­ли­кую ду­хов­ную муд­рость и оби­лие бла­го­да­ти Бо­жи­ей. Ему мы обя­за­ны при­ве­де­ни­ем в из­вест­ность и со­хра­не­ни­ем для потом­ства сле­ду­ю­ще­го див­но­го со­бы­тия из жиз­ни бла­жен­но­го Про­ко­пия.

Уже в по­след­ний год жиз­ни Про­ко­пия зи­ма на­ста­ла столь же­сто­ка и су­ро­ва, что та­кой не пом­ни­ли ста­ро­жи­лы. Силь­ная вью­га, про­дол­жав­ша­я­ся две неде­ли, за­нес­ла сне­гом до­ма да­же внут­ри го­ро­да, а мо­роз и се­вер­ный ве­тер так бы­ли рез­ки, что пти­цы па­да­ли мерт­вые и мно­го по­гиб­ло ско­та. Мно­же­ство на­ро­да по­мерз­ло в го­ро­де и окрест­но­стях, осо­бен­но тер­пе­ли ни­щие и стран­ные, сте­ная из глу­би­ны серд­ца. Мож­но пред­ста­вить се­бе, ка­ко­во бы­ло в этот мо­роз на­го­му Про­ко­пию, ко­то­рый обык­но­вен­но про­во­дил тру­же­ни­че­скую жизнь свою на вы­со­кой хо­лод­ной со­бор­ной па­пер­ти, не имел ни хра­ми­ны, ни по­сте­ли, ни теп­лой одеж­ды. Осла­бев­ший от ста­ро­сти и тер­за­е­мый нестер­пи­мым мо­ро­зом, он вы­шел бы­ло из па­пер­ти и пы­тал­ся най­ти теп­лый угол, чтобы хо­тя сколь­ко-ни­будь по­греть­ся, но ко­гда не уда­лось, при­нуж­ден был воз­вра­тить­ся на преж­нее ме­сто и здесь, за­бы­тый и остав­лен­ный все­ми, пе­ре­но­сил неимо­вер­ные стра­да­ния. Ко­гда вью­га уня­лась и ста­ло несколь­ко теп­лее, юро­ди­вый вы­шел из па­пер­ти и нап­ра­вил­ся за цер­ковь, в уголь­ный дом, к лю­би­мо­му им кли­ри­ку Си­мео­ну. Как бы ни­сколь­ко не по­стра­дав от мо­ро­за, с свет­лым ли­цом и при­ят­ным сме­хом он во­шел в ком­на­ту, спра­ши­вая хо­зя­и­на. Изу­мил­ся Си­ме­он, уви­дев­ши у се­бя юро­ди­во­го, ибо ду­мал, что он за­мерз во вре­мя столь лю­то­го про­дол­жи­тель­но­го мо­ро­за, и, об­няв­ши его со сле­за­ми, с ра­до­стью спе­шил при­вет­ство­вать и при­нять до­ро­го­го го­стя. Ко­гда на­ча­ли раз­го­ва­ри­вать, Про­ко­пий спро­сил Си­мео­на: «Для че­го ты, брат мой, так скор­бел и се­то­вал обо мне и те­перь пла­чешь? Не уны­вай, при­го­товь тра­пе­зу, чтобы нам вме­сте вку­сить се­го­дня пи­щи». Си­ме­он об­ра­до­вал­ся неожи­дан­но­му пред­ло­же­нию и не знал, как и бла­го­да­рить за него го­стя. Меж­ду тем, по­ка го­то­ви­ли и со­би­ра­ли на стол, бла­жен­ный Про­ко­пий опять спро­сил Си­мео­на: «Ска­жи мне ис­кренне, доб­рый брат мой, ты мно­го по­жа­лел обо мне, стран­ном че­ло­ве­ке, ду­мая, что я уже за­мерз от этой лю­той сту­жи? Что же бы­ло бы то­гда с бра­ти­я­ми мо­и­ми ни­щи­ми? Нет! Хра­нит Гос­подь лю­бя­щих Его, бли­зок к со­кру­шен­ным серд­цем и спа­са­ет сми­рен­ных Пре­свя­тым Сво­им Ду­хом. Ес­ли ты и впредь бу­дешь лю­бить ме­ня, то по­лу­чишь мно­го уте­ше­ния для ду­ши. Не про­ли­вай же бо­лее обо мне слез, ибо ве­ли­кая ра­дость бы­ва­ет че­ло­ве­ку, ко­то­рый скор­бит всей ду­шой и всем серд­цем сво­им упо­ва­ет на Бо­га и в сем ве­ке, и в бу­ду­щем». Из этих слов бла­жен­но­го Си­ме­он по­нял, что нечто див­ное со­вер­ши­лось с ним во вре­мя страш­но­го мо­ро­за, и, дру­же­ски об­ни­мая и це­луя его, стал спра­ши­вать бла­жен­но­го о его тер­пе­нии, умо­ляя не та­ить бла­го­да­ти Бо­жи­ей и не скры­вать от него, как об­на­жен­ное стар­че­ское те­ло его в те­че­ние столь­ких дней и но­чей мог­ло пе­ре­не­сти та­кую страш­ную сту­жу. Дол­го мол­чал бла­жен­ный Про­ко­пий, как бы о чем раз­мыш­лял, и, вздох­нув из глу­би­ны серд­ца, сквозь сле­зы от­ве­чал: «Ка­кую поль­зу хо­чешь ты, брат мой, по­лу­чить от нечи­сто­го и юро­ди­во­го, ва­ля­ю­ще­го­ся в смра­де гре­хов сво­их? Но ве­ли­кая лю­бовь твоя ко мне по­буж­да­ет по­ве­дать те­бе мою тай­ну. За­кли­наю те­бя од­на­ко же Бо­гом, Со­зда­те­лем и Спа­си­те­лем на­шим Иису­сом Хри­стом, что по­ка я жив, ты не от­кро­ешь то­го, что я по­ве­даю те­перь люб­ви тво­ей». Си­ме­он пок­лял­ся со­хра­нить тай­ну, и бла­жен­ный Про­ко­пий от­крыл ему сле­ду­ю­щее.

«Ко­гда впер­вые под­ня­лась эта страш­ная вью­га, ужас­нул­ся я и уже от­ча­ял­ся в жиз­ни, ду­мая, что не в си­лах бу­ду пе­ре­не­сти ее в мо­ей на­го­те. Ма­ло­ду­ше­ство­вал я и вы­шел но­чью из па­пер­ти со­бор­ной, из-под кро­ва Бо­жи­ей Ма­те­ри. Спер­ва устре­мил­ся я к сто­я­щим на­про­тив со­бо­ра ма­лым хи­жи­нам убо­гих лю­дей, на­де­ясь об­ре­сти у них хо­тя крат­кий по­кой и укрыть­ся от сту­жи, но они не толь­ко не пу­сти­ли ме­ня, а еще, вы­ско­чив из хи­жин, пал­ка­ми про­гна­ли ме­ня, как ка­ко­го-ни­будь пса, ру­га­ясь и кри­ча вслед: “Прочь, прочь от­сю­да, мерз­кий юро­ди­вый!” В стра­хе бе­жал я от них уже и сам не знаю ку­да, до­ро­гой мыс­лен­но мо­лил­ся и го­во­рил сам с со­бою: “Бу­ди имя Гос­подне бла­го­сло­вен­но от­ныне и до ве­ка; луч­ше уме­реть мне Хри­ста ра­ди, и Гос­подь вме­нит мне то в пра­вед­ность”. Не ви­дя от вью­ги пред со­бой ни­че­го, на­брел я до­ро­гой на пу­стую хи­жи­ну, в уг­лу ко­то­рой ле­жа­ло несколь­ко псов, спря­тав­ших­ся от мо­ро­за. Я лег бы­ло под­ле них, чтобы хо­тя сколь­ко-ни­будь от них со­греть­ся, но они, уви­дев ме­ня, все вско­чи­ли и бро­си­лись вон. То­гда я по­ду­мал: “Вот до че­го я мер­зок и гре­шен, что не толь­ко ни­щие, но и псы гну­ша­ют­ся мною”. То­гда при­шла мне на серд­це та­кая мысль: лю­ди от­верг­ли ме­ня, ни­ко­му я не ну­жен, воз­вра­щусь на ста­рое ме­сто, пусть бу­дет что угод­но Бо­гу, ес­ли и умру, так в свя­том ме­сте, под кро­вом Бо­жи­ей Ма­те­ри. И со­брав­ши по­след­ние си­лы, по­бе­жал об­рат­но к церк­ви. Во­шед­ши на па­перть, я сел в уг­лу, скор­чив­шись от же­сто­ко­го хо­ло­да. Все чле­ны мои дро­жа­ли, а я, взи­рая на ико­ну Спа­си­те­ля и Бо­жи­ей Ма­те­ри, пла­кал и мо­лил­ся, но мо­лил­ся уже о спа­се­нии ду­ши, ибо уже жить не на­де­ял­ся и каж­дый вздох ка­зал­ся мне по­след­ним, так как те­ло мое со­всем оце­пе­не­ло и по­си­не­ло. Ко­гда я на­ко­нец на­чал за­бы­вать­ся и те­рять со­зна­ние, вдруг по­чувст­во­вал ка­кую-то необык­но­вен­но при­ят­ную теп­ло­ту, от­крыв уже сме­жив­ши­е­ся гла­за, я уви­дел пред со­бой пре­крас­но­го юно­шу, ли­цо ко­то­ро­го бы­ло так свет­ло, что невоз­мож­но бы­ло смот­реть на него, как буд­то го­рел на нем луч солн­ца. В ру­ке у него бы­ла чуд­ная ветвь, рас­цвет­шая вся­ки­ми цве­та­ми – и бе­лы­ми, и алы­ми, ис­пус­кав­ши­ми из се­бя чуд­ные аро­ма­ты – не ми­ра се­го тлен­ная ветвь, но рай­ская. Взгля­нув на ме­ня, он ска­зал: “Про­ко­пий, где ты ныне?”. “Си­жу во тьме и се­ни смерт­ной, око­ван же­ле­зом”, – ска­зал я ему в от­вет. То­гда юно­ша уда­рил ме­ня цве­ту­щей бла­го­вон­ной вет­вью пря­мо в ли­цо и ска­зал: “При­и­ми ныне неувя­да­е­мую жизнь во все твое те­ло и раз­ре­ше­ние оце­пе­не­ния, по­стиг­ше­го те­бя от мо­ро­за”. И вдруг по­сре­ди невы­но­си­мой зим­ней сту­жи бла­го­во­ние ве­сен­них цве­тов про­ник­ло в мое серд­це и на­пол­ни­ло ме­ня все­го. Как мол­ния, блес­нул и скрыл­ся от ме­ня небес­ный по­слан­ник, но жизнь, дан­ная им оце­пе­нев­шим мо­им чле­нам, при­ра­зи­лась мне, и я жив до­се­ле. Вот что слу­чи­лось со мной, греш­ным юро­дом, в это страш­ное вре­мя, но ты, брат мой, помни свои клят­вы и ни­ко­му не рас­ска­зы­вай о том ра­нее мо­ей смер­ти». Ска­зав это, бла­жен­ный Про­ко­пий по­спеш­но вы­шел из до­ма Си­мео­на и воз­вра­тил­ся на со­бор­ную па­перть, чтобы про­дол­жать свои по­дви­ги непре­стан­ной мо­лит­вы к Бо­гу и юрод­ства пред людь­ми.

Не на­прас­но пи­тал ду­хов­ную при­язнь к бла­го­че­сти­во­му Си­мео­ну угод­ник Бо­жий, про­ви­дя про­зор­ли­вым оком свя­щен­ную ле­то­росль, имев­шую от него воз­ник­нуть. Но не ему от­крыл он сию ра­дост­ную тай­ну, а той, ко­то­рой еще в дет­стве пред­наз­на­че­но бы­ло в су­пру­же­стве с Си­мео­ном ро­дить ве­ли­ко­го Сте­фа­на. Еще трех толь­ко лет бы­ла сия бла­жен­ная Ма­рия, дочь по­сад­ско­го че­ло­ве­ка Ве­ли­ко­го Устю­га. Слу­чи­лось ей од­на­жды ид­ти с ро­ди­те­ля­ми ми­мо со­бор­ной церк­ви Успе­ния Бо­го­ма­те­ри во вре­мя ве­чер­не­го пе­ния, ко­гда мно­го на­ро­да сто­я­ло око­ло церк­ви, вни­мая Бо­же­ствен­ной служ­бе. Про­ко­пий вы­шел из па­пер­ти и, как бы юрод­ствуя пред людь­ми, по­кло­нил­ся до зем­ли от­ро­ко­ви­це и гром­ко ска­зал: «Вот идет мать ве­ли­ко­го от­ца на­ше­го Сте­фа­на, епи­ско­па и учи­те­ля Перм­ско­го». По­ди­ви­лись бо­го­моль­цы, слы­ша сло­ва юро­ди­во­го, и ед­ва ли кто из них при­нял их за про­ро­че­ство и по­ве­рил им, ибо в то вре­мя не бы­ло еще в Пер­ми ни од­ной хри­сти­ан­ской ду­ши. Ну а Ма­рия, впо­след­ствии всту­пив­шая в су­пру­же­ство с Си­мео­ном, дей­стви­тель­но ста­ла ма­те­рью Сте­фа­на, апо­сто­ла зы­рян.

При­быв­ши в Устюг еще в луч­шей по­ре сво­е­го воз­рас­та, бла­жен­ный Про­ко­пий до­стиг глу­бо­кой ста­ро­сти и дав­но уже был по­крыт се­ди­ной, хо­тя по-преж­не­му бод­рым ду­хом и с юно­ше­ским жа­ром про­дол­жал свои изу­ми­тель­ные по­дви­ги, что ни­ко­му из граж­дан и на мысль не при­хо­ди­ло, что ве­ли­кий по­движ­ник до­жи­ва­ет уже по­след­ние свои дни и что ско­ро они долж­ны бу­дут рас­стать­ся с ним. Од­на­жды, ко­гда пра­вед­ник но­чью мо­лил­ся на па­пер­ти, явил­ся ему Ан­гел Бо­жий и воз­ве­стил о ско­ром окон­ча­нии его по­дви­га, об от­ше­ствии его к Бо­гу, на­зна­чив и са­мый день его кон­чи­ны. С ве­ли­чай­шей ра­до­стью услы­шал о том Про­ко­пий и еще бо­лее пре­дал­ся по­дви­гам са­мой пла­мен­ной мо­лит­вы, в те­че­ние несколь­ких дней не от­хо­дил от хра­ма Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, го­то­вясь к сво­е­му ис­хо­ду. На 8 июля но­чью вы­шел он из со­бор­ной па­пер­ти и на­пра­вил­ся к оби­те­ли по­кой­но­го дру­га сво­е­го прп. Ки­при­а­на. Там пе­ред свя­ты­ми вра­та­ми пра­вед­ный Про­ко­пий, встав на ко­ле­ни, по­след­ний раз воз­нес пла­мен­ную мо­лит­ву к Бо­гу, бла­го­да­ря Его за все бла­го­де­я­ния, ко­то­ры­ми Гос­подь на­гра­дил его в жиз­ни от пер­вых дней юно­сти до ста­ро­сти, при­звав его от мра­ка за­блуж­де­ния к све­ту ис­ти­ны и из стра­ны да­ле­кой при­вед­ши в бо­го­спа­са­е­мый град Устюг, под кров до­ма Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Ото­шед­ши от свя­тых во­рот на ко­нец мо­ста, Про­ко­пий воз­лег тут и, огра­див се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем, сло­жил крес­то­об­раз­но ру­ки на гру­ди и с мо­лит­вой ис­пу­стил дух.

Как бы для то­го, чтобы свя­тое и мно­го­стра­даль­ное те­ло его не оста­лось без кро­ва, в ту же ночь, несмот­ря на лет­нюю по­ру, вы­пал снег и по­крыл зем­лю на две чет­вер­ти, а над мо­ща­ми бла­жен­но­го Про­ко­пия снеж­ной бу­рей на­ве­я­ло су­гроб в две са­же­ни вы­ши­ны. Изу­ми­лись устю­жане, встав­ши по­ут­ру и ви­дя до­ма и ули­цы, по­кры­тые сне­гом. По­гиб­ли, ду­ма­ли они, весь хлеб и ово­щи, но на­стал жар­кий сол­неч­ный день, и к ве­че­ру снег рас­та­ял, не по­вре­див рас­ти­тель­но­сти. Меж­ду тем со­бор­ные свя­щен­но­слу­жи­те­ли за­ме­ти­ли, что про­тив по­сто­ян­но­го обы­чая, ка­ко­го бла­жен­ный дер­жал­ся в те­че­ние мно­гих де­сят­ков лет, его не бы­ло в церк­ви на утрен­нем пе­нии, и на­ча­ли о нем спра­ши­вать го­ро­жан, но ни­кто ни­че­го не мог ска­зать. То­гда ста­ли ис­кать его по все­му го­ро­ду, обо­шли все церк­ви и опять ни­где не мог­ли его най­ти. Толь­ко на чет­вер­тый день об­ре­ли свя­тое те­ло бла­жен­но­го на кон­це мо­ста к мо­на­сты­рю, ле­жа­щее на го­лой зем­ле и по­кры­тое су­гро­бом сне­га, ко­то­рый слу­жил ему по­кро­вом и все еще не рас­та­ял, то­гда как в дру­гих ме­стах вез­де бы­ло уже су­хо. С бла­го­го­ве­ни­ем и сле­за­ми свя­щен­но­слу­жи­те­ли под­ня­ли те­ло бла­жен­но­го труд­ни­ка и всем со­бо­ром, с пе­ни­ем псал­мов, све­ча­ми и фимиа­мом, на го­ло­вах сво­их пе­ре­нес­ли его в со­бор­ную цер­ковь и оста­ви­ли там до тех пор, по­ка все граж­дане не со­бе­рут­ся на по­гре­бе­ние. На том ме­сте, где об­ре­те­но бы­ло те­ло его, в па­мять со­бы­тия во­дру­зи­ли де­ре­вян­ный крест, а по­том, по вре­ме­ни, за­ме­ни­ли его ка­мен­ным и по­стро­и­ли ча­сов­ню.

Со­шел­ся весь на­род Ве­ли­ко­го Устю­га с же­на­ми и детьми в со­бор­ную цер­ковь Бо­жи­ей Ма­те­ри, и на­ча­лось над­гроб­ное пе­ние сре­ди все­об­ще­го пла­ча и ры­да­ния. Со сле­за­ми бла­го­дар­но­сти вспо­ми­на­ли граж­дане оте­че­ские за­бо­ты юро­ди­во­го о их спа­се­нии, его пред­ска­за­ния и про­по­ведь пред на­ше­стви­ем гне­ва Бо­жия, чуд­ное из­бав­ле­ние го­ро­да от ог­нен­ной ту­чи и мно­гие дру­гие зна­ме­ния, быв­шие от бла­жен­но­го. Мно­гие неутеш­но пла­ка­ли и скор­бе­ли о том, что по сво­е­му неве­же­ству и гру­бо­сти счи­та­ли его безум­ным, сме­я­лись и оскорб­ля­ли его. По со­ве­рше­нии над­гроб­но­го пе­ния те­ло бла­жен­но­го с ве­ли­кой че­стью бы­ло от­не­се­но на бе­рег ре­ки Су­хо­ны на то ме­сто, где он лю­бил си­деть на камне и мо­лить­ся о пла­ва­ю­щих по ре­ке и где про­сил по­хо­ро­нить его. Там и пре­да­ли те­ло его зем­ле и ка­мень по­ло­жи­ли на его мо­ги­лу, на­чер­тав на нем год, ме­сяц и чис­ло его кон­чи­ны. Это бы­ло в 1303 го­ду.

Устю­жане, не умев­шие по­нять и оце­нить че­ло­ве­ка Бо­жия при жиз­ни, не уме­ли со­хра­нить и пе­ре­дать потом­ству по­дроб­но­стей чуд­но­го его жи­тия, хо­тя он про­жил в их го­ро­де бо­лее по­лу­ве­ка и был из­ве­стен каж­до­му. «Мно­го­ст­ра­даль­ное же жи­тие то­го и про­зор­ли­вство не бе пре­да­но пи­са­нию ис­пер­ва, но ток­мо по­вест­во­ва­ни­я­ми ска­зо­ва­ше­ся от древ­них по­след­ним», – го­во­рит свт. Ди­мит­рий Ро­стов­ский. Уже мно­го лет спу­стя по­сле бла­жен­ной кон­чи­ны пра­вед­ни­ка, ко­гда мно­же­ство по­лу­чен­ных от него чу­дес­ных ис­це­ле­ний по­бу­ди­ло устю­жан по­стро­ить над мо­ги­лой его храм во имя его и уста­но­вить день празд­но­ва­ния его па­мя­ти, они со­бра­ли и за­пи­са­ли о жи­тии бла­жен­но­го Про­ко­пия то, что еще со­хра­ни­лось в пре­да­нии на­ро­да и рас­ска­зах от­цов и де­дов.

Про­шло бо­лее 130 лет по­сле кон­чи­ны бла­жен­но­го Про­ко­пия, а ме­сто его пог­ре­бе­ния оста­ва­лось ни­чем не ограж­ден­ным, кро­ме од­но­го ле­жа­ще­го на нем кам­ня. По­скор­бел ду­шой об этом один убо­гий че­ло­век, по име­ни Иоанн, ко­то­рый слы­шал о ве­ли­ких по­дви­гах бла­жен­но­го Про­ко­пия. Стал он под­ра­жать его чуд­но­му жи­тию и, на­пи­сав свя­щен­ный лик его, по­ста­вил в ча­сов­ню, ко­то­рую со­ору­дил сво­и­ми ру­ка­ми над его гро­бом ра­ди па­мя­ти и по­кло­не­ния бла­го­че­сти­вых лю­дей. Но по­мысл лу­ка­вый взо­шел в серд­це свя­щен­но­слу­жи­те­лей; они из­гна­ли бла­го­го­вей­но­го при­шель­ца, вы­нес­ли об­раз и раз­ме­та­ли ча­сов­ню.

Про­тек­ло не бо­лее три­на­дца­ти лет по­сле се­го со­бы­тия, ко­гда по­ве­ле­ни­ем ве­ли­ко­го кня­зя Иоан­на Ва­си­лье­ви­ча со всех сто­рон со­би­ра­лась рать на Ка­зань, и с Ве­ли­ко­го Устю­га при­шли рат­ни­ки в Ниж­ний Нов­го­род, где дол­гое вре­мя сто­я­ли на стра­же от на­ше­ствия ка­зан­ских та­тар. В то вре­мя по­пуще­ни­ем Бо­жи­им за гре­хи лю­дей по­валь­ная бо­лезнь сви­реп­ство­ва­ла в Ниж­нем. И это бы­ло на­ча­лом про­слав­ле­ния угод­ни­ка Бо­жия, ибо он на­чал яв­лять­ся в ноч­ных ви­де­ни­ях мно­гим из сво­их го­ро­жан в том зна­ко­мом им об­ра­зе, как они при­вык­ли его ви­деть на иконе в сво­ей ча­совне устюж­ской. Бла­жен­ный го­во­рил им, чтобы они да­ли обе­ща­ние по­ста­вить в Ве­ли­ком Устю­ге цер­ковь в па­мять Хрис­та ра­ди юро­ди­во­го Про­ко­пия, и ми­ну­ет­ся их бо­лезнь. Те из них, ко­то­рые да­ли обет сей, ис­це­ли­лись, те же, ко­то­рые по же­сто­ко­сер­дию сво­е­му не уве­ро­ва­ли, умер­ли от бо­лез­ни. Спас­ши­е­ся столь чу­дес­но от неми­ну­е­мой смер­ти рат­ни­ки по воз­вра­ще­нии в Устюг дей­стви­тель­но по­стро­и­ли цер­ковь, но не во имя его, а в честь свя­тых бла­го­вер­ных кня­зей Бо­ри­са и Гле­ба и ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия. Но эта цер­ковь, как бы в на­ка­за­ние за пре­слу­ша­ние по­ве­ле­ния пра­вед­но­го Про­ко­пия, 1 ав­гу­ста 1490 го­да сго­ре­ла от мол­нии. То­гда устю­жане, в дру­гой раз хо­див­шие для за­щи­ты Ниж­не­го от та­тар, при воз­вра­ще­нии до­мой на­ру­би­ли на бе­ре­гу ре­ки Су­хо­ны ле­су, при­плы­ли на нем в Устюг и в 1495 го­ду по­стро­и­ли из него но­вую цер­ковь уже во имя пра­вед­но­го Про­ко­пия (на 192-м го­ду по­сле его пре­став­ле­ния), так как к то­му вре­ме­ни свя­тость его бы­ла за­сви­де­тельст­во­ва­на мно­ги­ми чу­де­са­ми. С это­го вре­ме­ни ча­ще ста­ли яв­лять­ся ис­це­ле­ния и чу­де­са от его гро­ба.

Мос­ков­ский Со­бор 1547 г. при­чис­лил пра­вед­но­го Про­ко­пия к ли­ку свя­тых и уста­но­вил со­вер­шать ему па­мять 8/21 июля.

Полное житие праведного Прокопия Устюжского, Христа ради юродивого

Из­дав­на Бо­же­ствен­ное пи­са­ние гла­го­лет о свя­тых му­жах, бла­жен­ных и юро­ди­вых, до­стой­ных веч­ной па­мя­ти, ибо свя­тые эти про­жи­ли на зем­ле во пло­ти бо­го­угод­ную и пре­по­доб­ную жизнь непо­роч­ную и чест­но по­двиг свер­ши­ли о Хри­сте, и се­го ра­ди упо­доб­ле­ны бы­ли ан­ге­лам. И так как пре­бы­ва­ли в по­сте, мо­лит­вах и по­дви­ге ду­хов­ном, про­си­я­ли в жиз­ни сей как звез­ды небес­ные и по­бе­ду ве­ли­кую одер­жа­ли над вра­жьей си­лой, кра­со­ту ми­ра се­го су­ет­но­го от се­бя от­ри­ну­ли и сла­ву све­та се­го пре­лест­но­го ни во что не ста­ви­ли, но все­гда сво­и­ми пре­чи­сты­ми ду­ша­ми жаж­да­ли нескон­ча­е­мо­го ве­ка бу­ду­щей жиз­ни и услаж­де­ния с Гос­по­дом Бо­гом и со свя­ты­ми его ан­ге­ла­ми, с про­ро­ка­ми и апо­сто­ла­ми, и му­че­ни­ка­ми, что уго­то­ва­но бы­ло им от со­тво­ре­ния ми­ра. Ра­ди это­го, бра­тия, бла­го нам и по­лез­но тех свя­тых му­жей, бла­жен­ных Хри­ста ра­ди юро­ди­вых, чи­стое их жи­тие и по­дви­ги и бы­ва­ю­щие от них пре­слав­ные чу­де­са и слу­шать, и пе­ре­пи­сы­вать, ибо за то бы­ва­ет нам от Гос­по­да Бо­га ве­ли­кое бла­го и нема­лое воз­да­я­ние. Слу­ша­те­лям же и све­ду­щим тол­ко­ва­те­лям из­вест­но, что луч­ше осе­да­ет и уко­ре­ня­ет­ся в серд­цах на­ших то, че­го бо­ишь­ся, и на доб­рые де­ла на­прав­ля­ет и по­буж­да­ет по­сле­до­вать жи­тию этих свя­тых. Ес­ли же не бу­дут опи­са­ны бла­го­де­я­ния их, до­стой­ные за­по­ми­на­ния, то из па­мя­ти на­шей уй­дут и об­ре­че­ны на за­бве­ние.

В ны­неш­нем же по­след­нем ро­ду на­шем кто смо­жет свя­тых бла­жен­ных, Хри­ста ра­ди юро­ди­вых му­жей по до­сто­ин­ству вос­хва­лить и о них по­ве­дать?! Их жи­тию и тер­пе­нию и са­ми ан­ге­лы Бо­жий удив­ля­лись и их вос­хва­ля­ли, ибо име­на тех свя­тых му­жей и доб­ро­де­те­ли их за­пи­са­ны на небе­сах, как эти свя­тые си­лою Пре­свя­то­го Ду­ха взя­ли крест Хри­стов на пле­чи свои и по­сле­до­ва­ли Ему, а за это от­крыл им Гос­подь две­ри рай­ско­го бла­жен­ства, чтобы вку­си­ли ра­дость и на­сла­ди­лись веч­ной жиз­нью. Об этих свя­тых в По­уче­нии сво­ем Ва­си­лий Ве­ли­кий, епи­скоп Ке­са­рии Кап­па­до­кий­ской пи­шет так: «Бра­тия, будь­те рев­ни­те­ля­ми пра­вед­но жи­ву­щим на зем­ле лю­дям: осо­знан­но об­ра­щай­те вни­ма­ние на зна­ме­ния и име­на, де­я­ния и по­дви­ги их и впи­ши­те в серд­ца свои».

Я же, ху­дый, не до­сто­ин жи­тия тех свя­тых и бла­жен­ных и не мог до­стичь их со­вер­шен­ства, но на­де­ял­ся лишь на Бо­га, упо­вая на по­мощь Его, как ска­зал во­ис­ти­ну Хри­стос: «И ни­че­го не мо­же­те тво­рить без Ме­ня» . Ко­ли Бог нам по­мо­га­ет и на­ше усер­дие рас­па­ля­ет, под­дер­жи­ва­ет нас в на­шем же­ла­нии, то­гда и мы мо­жем де­лать доб­ро, ибо все свер­ша­ем для Бо­га, и кро­ме Его ни­кто ни­че­го не мо­жет со­тво­рить. По­то­му и я, ху­дый, на­де­ясь на Его пра­вед­ную во­лю и на угод­ни­ка Его, пре­див­но­го и бла­жен­но­го Про­ко­пия, Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го, на мо­лит­вы его, дерз­нул опи­сать его жи­тие и ду­хов­ный его о Бо­ге по­двиг и на­пом­нить бу­ду­ще­му по­ко­ле­нию неболь­шую часть его чу­дес, да неза­бвен­ны бу­дут и па­мять его, свя­тая и пре­слав­ная, и див­ное его чу­до­твор­ство, и доб­рые де­я­ния. Дерз­нул же из­ло­жить эти немно­гие за­по­ве­ди пре­по­доб­но­го Про­ко­пия не на скри­жа­лях сер­деч­ных, а на пись­ме­нах, чтобы на­по­ми­нать слу­ша­те­лям на поль­зу ду­шам их.

Прий­ди­те, бра­тия, в цер­ковь пре­по­доб­но­го и бла­жен­но­го Про­ко­пия Устюж­ско­го, но­во­го чу­до­твор­ца, и все вме­сте вос­по­мя­нем, го­во­ря так: «О пре­ве­ли­кое чу­до­твор­ство свя­то­го пре­див­но­го Про­ко­пия, све­то­ча пре­свет­ло­го, ко­то­рый с дет­ско­го воз­рас­та вел в сво­их невер­ных стра­нах доб­ро­де­тель­ное жи­тие, бу­дучи хри­сти­а­ни­ном, стран­ствуя по го­ро­дам Хри­ста ра­ди, пре­тер­пе­вая мно­гие стра­да­ния, тво­рил по зем­лям и ре­кам свои чу­де­са до са­мой кон­чи­ны. А где ныне по­чи­ва­ет его мно­го­стра­даль­ное и тер­пе­ли­вое те­ло, на том ме­сте по пре­став­ле­нии его чу­де­са­ми воз­да­ет­ся ему ве­ли­кая хва­ла, и неоску­де­ва­ю­щая бла­го­дать ис­хо­дит по­сто­ян­но и по­ныне от его свя­то­го гро­ба на мно­гих лю­дей, при­хо­дя­щих с ве­рою. И все это по­до­ба­ет нам во­еди­но со­брать и опи­сать на поль­зу ду­шам люд­ским. Кое-что я слы­шал от лю­дей, иные же бо­же­ствен­ные яв­ле­ния и сам ви­дел сво­и­ми гла­за­ми, как мо­лит­ва­ми его свер­ша­ют­ся ве­ли­кие чу­де­са от его це­ли­тель­но­го гро­ба. О том же, воз­люб­лен­ные мои бра­тья, по­мо­лим­ся все при­леж­но Гос­по­ду и по­про­сим у Него ве­ли­кую и ще­д­рую ми­лость от­крыть уста для из­ре­че­ния Сло­ва по­хваль­но­го бла­жен­но­му Про­ко­пию. Вы­про­сим у Гос­по­да ми­ло­сти, и по­мо­лим­ся ему, и при­па­дем, и вос­пла­чем­ся ко Гос­по­ду, и вос­клик­нем с Да­ви­дом: «Гос­по­ди, уста мои от­вер­зи, и уста мои воз­ве­стят хва­лу Твою!» И как очи­стить, Гос­по­ди, ду­шу мою от гре­хов мо­их, ис­це­лить му­че­ния пло­ти мо­ей и серд­це мое, о Бо­же, сде­лать чи­стым, чтобы я смог вос­хва­лить доб­ро­го на­став­ни­ка и все­мир­но­го учи­те­ля, пре­по­доб­но­го и бла­жен­но­го Про­ко­пия, Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го, стра­сто­терп­ца Хри­сто­ва, и опи­сать по­дроб­но пре­чи­стое жи­тие его и пре­слав­ные его чу­де­са? На Гос­по­да Бо­га упо­ва­ет ду­ша моя и на пре­по­доб­но­го, бла­го­да­ря его мо­лит­вам про­из­не­сем на­чаль­ные сло­ва жи­тия. Бла­жен­ный и веч­но по­ми­на­е­мый Про­ко­пий, как о нем ис­ко­ни ска­зы­ва­ют неко­то­рые из жи­те­лей Ве­ли­ко­го Нов­го­ро­да, ро­дом был из за­пад­ных стран, ла­тин­ско­го язы­ка, из немец­ких зе­мель. Рож­ден же и вос­пи­тан был в боль­шом бо­гат­стве, а о ве­ре ро­ди­те­лей и род­ствен­ни­ков его ни­кто не зна­ет, лишь од­но­му Бо­гу это из­вест­но. Ко­гда до­стиг он со­вер­шен­но­ле­тия, сна­ря­ди­ли из его оте­че­ства ко­рабль с иму­ще­ством, и от­был он из до­ма и род­ной зем­ли.

И по­сле дол­го­го пу­ти, по Бо­жьей во­ле, при­был он на ко­раб­ле, гру­жен­ном очень боль­шим бо­гат­ством, в Ве­ли­кий Нов­го­род с осталь­ны­ми сво­и­ми спут­ни­ка­ми-ла­ти­ня­на­ми (по ку­пе­че­ско­му обы­чаю при­ез­жа­ли они сю­да каж­дый год; с ни­ми же — и свя­той Про­ко­пий). И ви­дит он в Ве­ли­ком Нов­го­ро­де ис­тин­ную хри­сти­ан­скую пра­во­слав­ную ве­ру, ибо си­я­ет она в ми­ре, как солн­це, мно­же­ство пре­крас­ных церк­вей, по­кло­не­ние свя­тым ико­нам, слы­шит ве­ли­кий звон и свя­тое пе­ние и чте­ние свя­тых книг, мно­же­ство мо­на­сты­рей, по­стро­ен­ных око­ло Нов­го­ро­да и весь­ма оби­лу­ю­щих мо­на­ше­ским чи­ном. И по­сле то­го, что уви­дел, он и по­нял, сни­зо­шла на него Бо­жья бла­го­дать, И с тех пор всей ду­шой и серд­цем сво­им устре­мил­ся к ис­тин­ной Хри­сто­вой ве­ре и на­чал печь­ся о ней и ра­деть всем су­ще­ством сво­им день и ночь, как бы ему свер­шить ис­тин­ный по­двиг Бо­га ра­ди.

Воз­лю­бив зем­лю Нов­го­род­скую и ве­ру пра­во­слав­ную, воз­не­на­ви­дел ве­ру оте­че­скую, в ко­то­рой был вос­пи­тан ро­ди­те­ля­ми. За­тем ушел от спут­ни­ков сво­их, ута­ив­шись и спря­тав­шись от них. По­том на­чал хо­дить по го­ро­ду и мо­на­сты­рям, ис­кать се­бе учи­те­ля, муд­ро­го и ра­зум­но­го, ис­тин­но­го на­став­ни­ка в ве­ре Хри­сто­вой. И при­шел в один из мо­на­сты­рей, име­ну­е­мый «на Ху­ты­ни» (от Ве­ли­ко­го Нов­го­ро­да на рас­сто­я­нии се­ми по­прищ) . То­гда игу­ме­ном в нем был пре­по­доб­ный отец наш Вар­ла­ам. И во­шел он в тот мо­на­стырь и при­пал к но­гам пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма и на­чал его мо­лить слез­но, чтобы на­учил его Гос­под­не­му Еван­гель­ско­му сло­ву и за­по­ве­дям Его, и пра­во­слав­ной непо­роч­ной ве­ре Хри­сто­вой. И по­ве­дал о се­бе, что он при­ше­лец из Се­вер­ной стра­ны ла­тин­ско­го язы­ка, и о боль­шом сво­ем бо­гат­стве, и о по­мыс­ле сво­ем сер­деч­ном, о хри­сти­ан­ской ве­ре. Пре­по­доб­ный же Вар­ла­ам, ви­дя его уми­ле­ние и вы­слу­шав от него та­кие сло­ва, стал по­до­зре­вать серд­цем и умом сво­им, что неправ­ду го­во­рит ему Про­ко­пий. Тот же умо­лял и при­па­дал к пре­по­доб­но­му Вар­ла­а­му с пла­чем и силь­ным ры­да­ни­ем, чтобы пре­по­доб­ный на­учил и на­ста­вил его за­по­ве­дям Гос­под­ним и на­пра­вил бы его по спа­си­тель­но­му еван­гель­ско­му пу­ти. И пре­по­доб­ный Вар­ла­ам муд­рым оком сво­им рас­смот­рел неукро­ти­мый его по­мы­сел и сер­деч­ную твер­дость в слу­же­нии Бо­гу и по­нял ду­шой, что из­бран он свя­тым со­су­дом ду­хов­ным. А Про­ко­пий неот­ступ­но был воз­ле пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма. И за­тем пре­по­доб­ный Вар­ла­ам рас­крыл свои уста, на­чал из­ла­гать ему Гос­подне Еван­гель­ское сло­во: «Ес­ли кто за­хо­чет ид­ти за Мной, пусть от­ка­жет­ся от се­бя и возь­мет крест свой, каж­дый день по­сле­дуя Мне. Тот же, кто хо­чет ду­шу свою спа­сти, по­гу­бит ее на­па­стя­ми и бе­да­ми и боль­шим тер­пе­ни­ем, а тот, кто сми­рит свою ду­шу ра­ди ме­ня и Еван­ге­лия, тот спа­сет ее. А ка­кая же поль­за че­ло­ве­ку, ес­ли он сбе­ре­жет для се­бя бо­гат­ство, а ду­шу свою по­гу­бит?!» Ко­гда бла­жен­ный Про­ко­пий услы­шал эти Еван­гель­ские сло­ва от пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма, как бы из уст Бо­жьих, вос­при­нял их серд­цем сво­им ра­дост­но и твер­до усво­ил умом. И за­тем взял иму­ще­ство у по­пут­чи­ков сво­их и ушел от них. И стал по­сто­ян­но жить в мо­на­сты­ре у пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма, вни­мая Бо­жьим сло­ве­сам и на­сла­жда­ясь за­ве­та­ми Хри­сто­вы­ми день и ночь. Пре­по­доб­ный же Вар­ла­ам все­гда по­учал его спа­си­тель­но­му пу­ти и на­сы­щал его ду­шу, как ме­до­вые со­ты, Бо­же­ствен­ным уче­ни­ем и свя­ты­ми кни­га­ми. И здесь же он остав­ля­ет ла­тин­ское мудр­ство­ва­ние и, по по­ве­ле­нию пре­по­доб­но­го от­ца Вар­ла­а­ма, учи­те­ля и на­став­ни­ка сво­е­го, на­чи­на­ет пост и ве­ли­кое о Бо­ге тер­пе­ние, а за­тем при­ни­ма­ет свя­тое кре­ще­ние и раз­да­ет все свое иму­ще­ство ни­щим и неиму­щим, Хри­ста ра­ди, ив мо­на­стырь пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма на цер­ков­ное стро­и­тель­ство хра­ма бо­го­леп­но­го Пре­об­ра­же­ния Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста.

С той по­ры он при­нял жи­тие юрод­ству­ю­ще­го Хри­ста ра­ди, пе­ре­шел в буй­ство, по апо­сто­лу, гла­го­лю­ще­му: «Бра­тия, Бог из­брал жи­тие про­сто­душ­ных в ми­ре этом, чтобы по­сра­мить власть силь­ных и рас­су­доч­ных ми­ра се­го, и для это­го вы­брал лю­дей по­кор­ных и неиму­щих, дабы из­ни­что­жить иму­щих лю­дей» . Мно­гие лю­ди Нов­го­ро­да ста­ли вос­хва­лять его за жи­тие и стой­кость, го­во­ря, что че­ло­век этот ве­лик пе­ред Бо­гом, ибо при­шел с Се­вер­ной стра­ны, из немец­кой зем­ли ко­раб­лем с боль­шим бо­гат­ством, а здесь все свое иму­ще­ство роз­дал ни­щим и си­ро­там и в мо­на­стырь Хри­ста ра­ди, сам же пре­вра­тил­ся в юро­ди­во­го и об­лек­ся в разо­дран­ные и непо­треб­ные одеж­ды, став бла­жен­ным Хри­ста ра­ди. Бла­жен­ный Про­ко­пий все­гда слы­шал эти сло­ва от лю­дей, об­ра­ща­ю­щих­ся к нему и весь­ма вос­хва­ля­ю­щих его. Но ко­гда бла­жен­ный при­хо­дил к пре­по­доб­но­му Вар­ла­а­му, он пе­ре­да­вал ему все по­хваль­ные сло­ва, ска­зан­ные людь­ми, и за­тем го­во­рил пре­по­доб­но­му: «Я, от­че, со­всем не тре­бую это­го и не хо­чу тлен­ной этой сла­вы ви­деть и слы­шать от лю­дей, ибо хо­чу бу­ду­щей веч­ной жиз­нью на­сла­ждать­ся и тво­им ве­ли­ким уче­ни­ем и на­зи­да­ни­ем. И по­это­му хо­чу, от­че, от­сю­да уда­лить­ся и от­пра­вить­ся в пу­те­ше­ствие в Во­сточ­ные стра­ны, где по­веле­ва­ет мне быть Гос­подь». Пре­по­доб­ный же Вар­ла­ам, слы­ша от Про­ко­пия та­кие сло­ва, стал го­во­рить ему: «Ча­до Про­ко­пий, не по­до­ба­ет те­бе ис­хо­дить из мо­на­сты­ря в мир, по­ка не пре­кра­тит­ся о те­бе люд­ская мол­ва, но по­будь здесь хо­тя бы в те­че­ние од­но­го го­да в за­твор­ни­че­стве». И бла­жен­ный Про­ко­пий от­ве­тил ему: «Я, от­че свя­той, не нуж­да­юсь в этом и не хо­чу здесь оста­вать­ся. Со­тво­ри обо мне, греш­ном, мо­лит­ву ко Гос­по­ду Бо­гу и бла­го­сло­ви ме­ня на пу­те­ше­ствие».

Пре­по­доб­ный же Вар­ла­ам, слы­ша от Про­ко­пия та­кие сло­ва, по­нял, что он непо­ко­ле­бим и непре­кло­нен в по­мыс­лах о по­дви­ге. И встал пре­по­доб­ный Вар­ла­ам, и со­тво­рил мо­лит­ву о нем, и бла­го­сло­вил его на пу­те­ше­ствие в во­сточ­ные стра­ны, где Свя­той Дух ука­жет ему пре­бы­вать. И дол­го на­став­лял его на спа­си­тель­ный путь, и от­пу­стил ис­кать до­стой­ное ме­сто, где Гос­подь по­ве­лит быть упо­ко­е­нию те­ла его. И бла­жен­ный Про­ко­пий, по бла­го­сло­ве­нию пре­по­доб­но­го от­ца Вар­ла­а­ма, от­пра­вил­ся из Ве­ли­ко­го Нов­го­ро­да в пу­те­ше­ствие в во­сточ­ные стра­ны. И про­хо­дил бла­жен­ный мно­гие го­ро­да, и се­ла, и стра­ны, и непро­хо­ди­мые ле­са, и то­пи, и бо­ло­та непро­хо­ди­мые, и все это с ра­до­стью тер­пел свя­той Хри­ста ра­ди, же­лая отыс­кать преж­де по­те­рян­ное небес­ное оте­че­ство. В прой­ден­ных го­ро­дах и окрест­ных зем­лях бла­жен­ный Про­ко­пий пе­ре­нес мно­го оскорб­ле­ний и по­зо­ра, и по­бо­ев, и тыч­ков от нера­зум­ных лю­дей. Свя­той пред­став­лял­ся им юро­ди­вым или безум­ным и ни­че­го не от­ве­чал, а толь­ко го­во­рил про се­бя: «Гос­по­ди, по­ми­луй!» — и мо­лил­ся за них: «Гос­по­ди, не по­ставь им это во грех, ибо не ве­да­ют, что тво­рят!» Ве­ли­кое свое тер­пе­ние явил: от зим­не­го мо­ро­за за­мер­зал, а в лет­нее вре­мя сго­рал от сол­неч­но­го зноя; днем хо­дил как юро­ди­вый, а но­чью пре­бы­вал без сна и мо­лил­ся непре­стан­но Гос­по­ду Бо­гу, опла­ки­вая гре­хи свои, а про се­бя го­во­рил, уте­шая свою ду­шу: «О Про­ко­пий, по­до­ба­ет те­бе, пре­тер­пев мно­гие му­ки, вой­ти в Цар­ствие Небес­ное, ибо толь­ко при­ла­га­ю­щие уси­лия до­сти­га­ют его». И уте­шая се­бя та­ки­ми ми­ло­серд­ны­ми сло­ва­ми, бла­жен­ный Про­ко­пий пе­ре­хо­дил из го­ро­да в го­род, из стра­ны в стра­ну и при­шел к до­стой­но­му ме­сту, ко­то­рое бы­ло ему уго­тов­ле­но.

И до­шел бла­жен­ный Про­ко­пий до Ве­ли­ко­го и слав­но­го гра­да Устю­га и во­шел в него. И опо­чил по­сле сво­е­го пу­те­ше­ствия в верх­нем кон­це го­ро­да в вет­хой ча­совне. За­тем встав, по­шел по го­ро­ду и уви­дел в го­ро­де кра­со­ту цер­ков­ную, и по­же­лал бла­жен­ный Про­ко­пий тут жи­тель­ство­вать. То­гда все го­ро­жане уви­де­ли его и, во­об­ра­зив, что он юро­ди­вый и убо­гий умом, воз­на­гра­ди­ли гра­дом уда­ров, тыч­ков, оскорб­ле­ний, обид и ра­ни­ли его. Бла­жен­ный же Про­ко­пий, как буд­то чу­жим те­лом, вос­при­ни­мал с бла­го­дар­но­стью и пе­ре­но­сил все эти оскорб­ле­ния от них, нера­зум­ных лю­дей, взи­рая и упо­вая на пред­сто­я­щий по­двиг, на гла­ву ве­ры и свер­ши­те­ля, Иису­са. А до­са­жда­ю­щим ему лю­дям не хо­тел при­чи­нить ни­ка­ко­го зла и лишь мыс­лен­но мо­лил­ся за них, го­во­ря: «Вла­ды­ка, Царь Небес­ный, не по­счи­тай им это за грех, ибо не со­зна­ют, что тво­рят».

Ко­гда он мо­лил­ся Гос­по­ду Бо­гу, то был неви­дим лю­дям; Бо­жьей по­мо­щью и бла­го­да­тью был при­кры­ва­ем. Жи­тие бла­жен­но­го Про­ко­пия бы­ло та­ко­во. Сла­ву ми­ра су­ет­но­го и ми­мо­те­ку­ще­го он ни во что не ста­вил. Днем оскорб­ля­е­мый и из­би­ва­е­мый людь­ми был ис­тя­за­ем мно­ги­ми оби­да­ми, а но­чью не да­вал се­бе ни­ка­ко­го по­коя, а хо­дил по го­ро­ду и по всем бо­жьим церк­вям и мо­лил­ся Гос­по­ду с обиль­ны­ми сле­за­ми, стоя на ко­ле­нях, про­ся у Бо­га по­мо­щи го­ро­ду и лю­дям. С утра же опять весь день бла­жен­ный Про­ко­пий хо­дил по го­род­ским ули­цам, пре­бы­вая в юрод­стве. Ко­гда же свя­той хо­тел об­ре­сти по­кой от мно­гих сво­их тру­дов или немно­го уснуть, то­гда он ло­жил­ся на ули­це, на по­мой­ке, или на ку­че му­со­ра, или в вет­хой некры­той ча­совне, не при­кры­вая свое на­гое те­ло. И зим­ний мо­роз, и снег, и лет­ний сол­неч­ный жар, и зной и дождь — все это пе­ре­но­сил бла­жен­ный Про­ко­пий с ра­до­стью и бла­го­дар­но­стью Бо­га ра­ди. И так про­хо­ди­ли дни его жиз­ни, И как бла­жен­ный Про­ко­пий воз­лю­бил Бо­га всей сво­ей ду­шою и те­лом, так и Бог его воз­лю­бил и про­сла­вил в ми­ре с юно­го воз­рас­та не толь­ко в наш век, но и в бу­ду­щем цар­ствии, сто­ри­цею воз­дав ему пре­ве­ли­кую Свою бла­го­дать. И при­нял от Него бла­жен­ный Про­ко­пий про­ро­че­ский дар, а так­же дар чу­до­тво­ре­ния.

За­тем бла­жен­ный Про­ко­пий из­во­лил жи­тель­ство­вать на па­пер­ти у со­бор­ной апо­столь­ской церк­ви пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, чест­но­го и пре­слав­но­го Ее Успе­ния. Со­бор­ная же цер­ковь то­гда бы­ла де­ре­вян­ной и весь­ма вы­со­кой. Здесь, при церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, бла­жен­ный Про­ко­пий бы­вал по­сто­ян­но: зи­мой и ле­том, днем и но­чью, тут же, не вхо­дя ни к ко­му в дом и не бес­по­ко­ясь о пи­ще и одеж­де, при­ни­мал немно­го пи­щи от бо­го­бо­яз­нен­ных при­хо­жан и тем пи­тал свое те­ло (и то не вся­кий день); от бо­га­тых же не при­ни­мал ни­ка­кой пи­щи. Вот та­кой бы­ла жизнь это­го бла­жен­но­го. Сле­ду­ет вспом­нить важ­ней­шие из мно­же­ства чу­дес свя­то­го пре­по­доб­но­го и бла­жен­но­го Про­ко­пия; о неко­то­рых из них со­став­ле­но мною та­кое сло­во.

Бла­жен­ный Про­ко­пий про­ви­дел бо­же­ствен­ное яв­ле­ние страш­но­го чу­да и необы­чай­ное зре­ли­ще и мог как бы про­ни­кать ду­хов­ным оком в чув­ства слу­ша­ю­щих и го­во­ря­щих лю­дей. Но обо всем этом мы, бра­тья, с тре­пе­том бо­им­ся вспо­ми­нать. (Бо­жье­го пра­вед­но­го гне­ва не мо­гут вме­стить кни­ги все­го ми­ра, име­ю­щи­е­ся в на­ши вре­ме­на.) Мы же, бра­тья, тру­до­лю­би­во, с Бо­жьей по­мо­щью, опи­шем на па­мять бу­ду­ще­му по­ко­ле­нию это Бо­жье устра­ше­ние и некие дру­гие про­слав­лен­ные уди­ви­тель­ные чу­де­са из жи­тия бла­жен­но­го, все­гда по­ми­на­е­мо­го пре­по­доб­но­го Про­ко­пия, и все это пе­ре­да­дим церк­вям.

Бы­ло это утром вос­крес­но­го дня, по­сле за­ут­ре­ни, ко­гда пре­сви­те­ры и дья­ко­ны на­ча­ли воз­дви­гать кре­сты в свя­той со­бор­ной апо­столь­ской церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, где со­бра­лось мно­го на­ро­да. И ко­гда иереи и дья­ко­ны на­ча­ли петь мо­лит­вы Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­це, при­шел в цер­ковь мо­лить­ся и бла­жен­ный Про­ко­пий. И по­сле мо­леб­на на­чал свя­той так го­во­рить во все­услы­ша­нье все­му свя­щен­но­му со­бо­ру и при­хо­жа­нам о быв­шем ему яв­ле­нии Бо­жьей бла­го­да­ти: «Бра­тия, по­кай­тесь во мно­гих сво­их гре­хах, а ес­ли не по­ка­е­тесь и не от­ста­не­те от сво­их гре­хов и за свои без­за­кон­ные де­ла не вы­мо­ли­те про­ще­ния у Гос­по­да Бо­га и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри; по­стом, мо­лит­вой и по­ка­я­ни­ем не очи­сти­тесь, то вы, за мно­гие гре­хи и без­за­кон­ные недо­стой­ные де­ла, и весь го­род ваш бу­де­те по­губ­ле­ны ог­нем и во­дой». Они слы­ша­ли все ска­зан­ное, но не по­ве­ри­ли его сло­вам. Бла­жен­ный же пред­ре­кал им вме­сто про­ро­ка яв­ле­ние ан­ге­ла и при­зы­вал всех к по­ка­я­нию. Они же не по­слу­ша­ли его и не вня­ли его сло­вам, ибо у всех жи­те­лей го­ро­да огру­бе­ли серд­ца от зло­го бе­сов­ско­го на­ва­жде­ния и по­то­му с тру­дом слы­ша­ли уша­ми и за­кры­ли гла­за на свои преж­ние недо­стой­ные де­ла, го­во­ря: «Так как этот че­ло­век юро­ди­вый, он ни­ко­гда не ска­жет ра­зум­но­го».

Бла­жен­ный Про­ко­пий, ви­дя непо­слу­ша­ние лю­дей, опе­ча­лил­ся. По­сле ли­тур­гии свя­той вы­шел на па­перть ве­ли­кой со­бор­ной церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и на­чал пла­кать и ры­дать непре­стан­но о ги­бе­ли гра­да то­го. То­гда мно­гие лю­ди при­хо­ди­ли на па­перть церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, ви­дя его все дни непре­стан­но пла­чу­щим, спра­ши­ва­ли: «По­че­му ты, юро­ди­вый, непре­стан­но пла­чешь ве­ли­ким пла­чем, ка­кое го­ре и пе­чаль в серд­це тво­ем?» Бла­жен­ный же Про­ко­пий им от­ве­чал: «Бра­тья мои, бди­те и мо­ли­тесь Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стой Его Бо­го­ма­те­ри, чтобы всем не по­пасть вско­ре в бе­ду». Но при­хо­жане ду­ма­ли, что он обе­зу­мел, и ухо­ди­ли в свои до­ма.

На тре­тий день этой же неде­ли бла­жен­ный Про­ко­пий ушел с па­пер­ти церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, по­шел по все­му го­ро­ду Устю­гу и на­чал пред­ре­кать яв­ле­ние Бо­жье на­ро­ду с горь­ки­ми сле­за­ми и гром­ким пла­чем, чтобы они мо­ли­лись Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стой Его Бо­го­ма­те­ри, чтобы по­ка­я­лись в сво­их гре­хах, дабы Гос­подь Бог уми­ло­сер­дил­ся и от­вра­тил от них гнев Свой и не по­гу­бил бы го­ро­да за без­за­ко­ния, как Со­дом и Го­мор­ру. Они же и это­го вто­ро­го его пред­ска­за­ния не по­слу­ша­ли, спе­ша к сво­им преж­ним тем­ным де­лам, как псы на па­даль. По­сле это­го бла­жен­ный, как и преж­де, по­шел к церк­ви Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы на па­перть и на­чал со сле­за­ми мо­лить­ся Гос­по­ду за го­род и жи­ву­щих в нем лю­дей.

Во вто­рую же неде­лю по по­лу­дню на го­род Устюг вне­зап­но на­шло тем­ное об­ла­ко, и ста­ло тем­но как но­чью. А лю­ди это­го го­ро­да, ви­дя та­кое необы­чай­ное, ве­ли­чай­шее сверхъ­есте­ствен­ное яв­ле­ние, недо­уме­ва­ли, что бы это мог­ло быть. За­тем со всех че­ты­рех сто­рон по­яви­лись огром­ные ту­чи, из ко­то­рых непре­стан­но бли­ста­ли мол­нии, и та­кой страш­ной си­лы был над го­ро­дом Устю­гом гром, что не слыш­но бы­ло, о чем го­во­рят друг дру­гу. И зем­ля от этой страш­ной бу­ри ко­ле­ба­лась и со­тря­са­лась. Ко­гда же ог­нен­ные ту­чи стал­ки­ва­лись вме­сте, от вспы­шек мол­ний и от страш­но­го ог­нен­но­го трес­ка ис­хо­дил силь­ней­ший жар. На­род же, ви­дя это непо­сти­жи­мое, неве­до­мое, страш­ное яв­ле­ние, за­вол­но­вал­ся и очень ис­пу­гал­ся: по­ня­ли они свою по­ги­бель и ги­бель все­го го­ро­да.

И то­гда вспом­ни­ли пред­ска­за­ние бла­жен­но­го Про­ко­пия. Быст­ро со­брал­ся в свя­той со­бор­ной апо­столь­ской церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы весь на­род го­ро­да, му­жи и же­ны, бо­га­тые и бед­ные, ра­бы и сво­бод­ные, да­же груд­ных мла­ден­цев при­нес­ли с со­бой и ве­ле­ли иере­ям и дья­ко­нам, и все­му свя­щен­но­му со­бо­ру церк­ви петь мо­леб­ны и чи­тать ка­но­ны Бо­го­ро­ди­це. И са­ми на­ча­ли мо­лить­ся с обиль­ны­ми сле­за­ми.

А по­том вста­ли пред ико­ной Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и, умиль­но со сле­за­ми при­па­дая к Ней, так взы­ва­ли: «О Пре­свя­тая Гос­по­жа-Де­ва, Вла­ды­чи­ца Бо­го­ро­ди­ца, Ты вы­ше ан­ге­лов и ар­хан­ге­лов, чест­ней­шая всех со­зда­ний, спа­си, Гос­по­жа, пре­ве­ли­кой Сво­ей ми­ло­стью и по­ми­луй недо­стой­ных Тво­их ра­бов, из­бавь, Гос­по­жа, нас и го­род со­хра­ни от на­шед­ше­го зем­ле­тря­се­ния, ог­нен­ных мол­ний, вне­зап­ной смер­ти и вся­ко­го зла. Да­руй нам, Гос­по­жа, доб­рое здра­вие и пол­ный по­кой. Дай нам Свое бла­го­сло­ве­ние и бла­го­дать и по­мо­лись Сы­ну Сво­е­му, Хри­сту Бо­гу на­ше­му, чтобы из­ба­вил нас от Сво­е­го чу­до­дей­ствен­но­го на­ка­за­ния!» И пре­по­доб­ный Про­ко­пий с на­ро­дом при­па­дал ниц пред чест­ным Ее об­ра­зом и слез­но мо­лил­ся Гос­по­ду и Пре­чи­стой Бо­го­ма­те­ри за го­род Устюг и жи­ву­щих в нем лю­дей та­ки­ми сло­ва­ми: «Спа­си, Гос­по­ди, и по­ми­луй Сво­их греш­ных лю­дей и по­се­ти, Вла­ды­ко, это ме­сто и от­вра­ти Свой пра­вед­ный гнев. Вла­ды­ко, мо­лю Те­бя, Гос­по­ди, пре­свя­той Царь Небес­ный, по­ща­ди и по­ми­луй, ибо ра­ди ме­ня, стран­но­го при­шель­ца на эту зем­лю, был этот Твой пра­вед­ный гнев на го­род и на этих лю­дей. О Вла­ды­ке, за что та­ким гне­вом явил лю­дям Свое на­зи­да­ние!» И по­том бла­жен­ный Про­ко­пий на­чал мо­лить­ся об­ра­зу Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии и Бла­го­ве­ще­ния Ее.

И ко­гда кон­чил бла­жен­ный Про­ко­пий свои мо­лит­вы Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри, в тот же час про­изо­шло ве­ли­кое и пре­слав­ное чу­до от ико­ны Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, чест­но­го и слав­но­го ее Бла­го­ве­ще­ния: весь на­род, сто­я­щий тут и мо­ля­щий­ся ее об­ра­зу, уви­дел, как брыз­нул от об­ра­за бла­го­вон­ный ис­точ­ник мир­ра и по­тек по зем­ле и по­лил мно­гих сто­я­щих тут лю­дей, а мно­гие лю­ди взя­ли со­су­ды и на­пол­ни­ли их тем мир­ром.

В то же вре­мя в воз­ду­хе все пе­ре­ме­ни­лось, и на­сту­пи­ла пол­ная ти­ши­на; не бы­ло ни мол­ний, ни гро­ма, и разо­шлись ог­нен­ные об­ла­ка во все сто­ро­ны. И по­шли к пу­стын­но­му ме­сту, и там, в пу­сты­ни, по­ва­ли­ло мно­го ле­са и бес­чис­лен­ным гра­дом кам­ней по­би­ло лес и за­сы­па­ло уще­лье; неко­то­рые де­ре­вья вы­рва­ло с кор­нем, а дру­гие на­по­ло­ви­ну при­гну­ло. (От­сто­ит от Ве­ли­ко­го Устю­га эта пу­стынь за два­дцать по­прищ и на­зы­ва­ет­ся Ко­то­валь­ская весь, на зем­лю ее из той ту­чи на­па­да­ло мно­же­ство кам­ней; по­ва­лен­ный же лес и по­ныне ви­дят мно­гие в уве­ре­ние и устра­ше­ние бу­ду­ще­му по­ко­ле­нию.) И при этом страш­ном по­тря­се­нии ни­ко­го не уби­ло ни из лю­дей, ни из ско­та, а мир­ром, ис­тек­шим от об­ра­за Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, зна­ме­но­ва­лись мно­гие боль­ные лю­ди и ста­ли здо­ро­вы: хро­мые на­ча­ли хо­дить, сле­пым да­ро­ва­лось про­зре­ние, бес­но­ва­тым и вся­ким дру­гим недуж­ным — здо­ро­вье.

По­сле то­го в го­род Устюг при­шла ве­ли­кая ра­дость. Лю­ди ве­се­ли­лись от ду­ши и за это чу­до воз­да­ли хва­лу Гос­по­ду Бо­гу и Пре­свя­той Его Бо­го­ма­те­ри, что из­ба­вил их Гос­подь от вне­зап­ной по­ги­бе­ли. Явил Гос­подь свою це­ли­тель­ную ми­лость и пре­слав­ное ве­ли­кое чу­до: нис­по­слал на них, греш­ных, свой пра­вед­ный гнев, же­лая по­ка­рать их этим на­ка­за­ни­ем за гре­хи, но мо­лит­ва­ми Пре­чи­стой Вла­ды­чи­цы на­шей Бо­го­ро­ди­цы и Прис­но­де­вы Ма­рии и свя­то­го пре­по­доб­но­го и бла­жен­но­го Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го Про­ко­пия тот Бо­жий гнев пре­вра­тил­ся и щед­ро­ты об­ра­тил Гос­подь Свой пра­вед­ный гнев в ми­лость и про­из­вел от об­ра­за Пре­свя­той Сво­ей Ма­те­ри, из су­хо­го де­ре­ва ве­ли­кий ис­точ­ник мир­ра для уве­ре­ния бу­ду­щих по­ко­ле­ний в ис­тин­ных чу­де­сах и во спа­се­ние душ на­ших…

Сла­ва Гос­по­ду Бо­гу, явив­ше­му нам уди­ви­тель­ные, до­стой­ные по­хва­лы, невы­ра­зи­мые чу­де­са за то, что про­сла­ви­ли угод­ни­ка Его и ра­ба, бла­жен­но­го Про­ко­пия. Бра­тья, воз­дай­те Бо­гу, со­зда­те­лю все­го, за Его неска­зан­ные да­ры, а бо­лее все­го за то, что ода­рил нас, недо­стой­ных, явив нам та­ко­го ве­ли­ко­го све­то­ча: го­во­рю о пре­по­доб­ном бла­жен­ном Про­ко­пий, про­си­яв­шем в рус­ской зем­ле, в во­сточ­ных стра­нах, в го­ро­де Ве­ли­ком Устю­ге, в по­след­ние го­ды на­шей жиз­ни, так жи­тие его и чу­де­са про­ис­хо­ди­ли пред на­ши­ми гла­за­ми, ко­гда он был еще жив.

В то вре­мя, на вось­мой год по­сле при­хо­да в Ве­ли­кий Устюг бла­жен­но­го Про­ко­пия, на­сту­пи­ла су­ро­вая зи­ма, и бы­ли лю­тые мо­ро­зы и силь­ные вет­ра, на­но­сив­шие огром­ные снеж­ные су­гро­бы. То­гда в го­ро­де Устю­ге все до­ма бы­ли за­сы­па­ны сне­гом. Вся­кий че­ло­век, да­же теп­ло оде­тый, не мог вы­тер­петь это­го силь­но­го мо­ро­за и вет­ра. То­гда и в го­ро­де, и в се­лах, и на до­ро­гах за­мер­за­ло мно­го лю­дей и ско­та. А ни­щие го­ро­да Устю­га и стран­ни­ки Хри­ста ра­ди тер­пе­ли ве­ли­кие му­ки, сте­на­ли и во­пи­ли из глу­би­ны ду­ши сво­ей, и горь­ко пла­ка­ли, по­сто­ян­но тря­сясь, уми­ра­ли от го­ло­да и за­мер­за­ли от лю­то­го мо­ро­за. Их со­би­ра­ли в го­ро­де, по се­лам и на пе­ре­пу­тье и за­пол­ня­ли ими до­ма для убо­гих на го­ре, у мо­на­сты­ря свя­то­го про­ро­ка Иоан­на Пред­те­чи. Осталь­ные же страж­ду­щие за­ды­ха­лись и уми­ра­ли под сне­гом.

То­гда от это­го силь­но­го мо­ро­за стал по­ги­бать и бла­жен­ный Про­ко­пий, жи­ву­щий на па­пер­ти церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, ведь то­гда и пти­цы, не имея пи­щи, уми­ра­ли на ле­ту. Ми­ло­серд­ный же Гос­подь Бог, ви­дя со­зда­ние Свое, по­ги­ба­ю­щее от лю­то­го хо­ло­да, и усерд­ное тер­пе­ние ра­ба Сво­е­го, бла­жен­но­го Про­ко­пия, как он днем и но­чью пе­ре­но­сил лю­тый мо­роз на­гим те­лом, не имея ни до­ма, ни теп­лой одеж­ды, ни мяг­кой по­сте­ли, ни ро­гож­ной под­стил­ки, чтоб от­дох­ну­ло его те­ло, а толь­ко од­на разо­дран­ная хла­ми­да бы­ла на те­ле его, для при­кры­тия срам­ных уд. Но ино­го ни­че­го и не тре­бо­ва­лось свя­то­му от жи­ву­щих в ми­ру лю­дей, по­сто­ян­но на­хо­див­ше­му­ся в уг­лу на па­пер­ти церк­ви пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. А то­гда бла­жен­ный Про­ко­пий за­ду­мал­ся, ку­да бы ему деть­ся от это­го лю­то­го зим­не­го мо­ро­за, по ка­кой сто­роне го­ро­да хо­дить, чтобы хож­де­ни­ем со­греть­ся. Но ни­че­го не вы­шло из это­го за­мыс­ла. Зим­няя сту­жа сто­я­ла мно­го дней; ни­кто из ста­рых лю­дей и не пом­нил та­ких силь­ных мо­ро­зов и ме­те­лей: две неде­ли не пре­кра­щал­ся ве­тер.

Бо­жий угод­ник, бла­жен­ный Про­ко­пий со­шел с па­пер­ти и по­шел на уголь­ный двор за цер­ко­вью Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы к ра­бу Бо­жье­му Си­мео­ну, от­цу ве­ли­ко­го Сте­фа­на, епи­ско­па Перм­ско­го, с про­свет­лен­ным ли­цом и усла­ди­тель­ной улыб­кой, ибо лик его осве­ща­ла ра­дость, как солн­це си­я­ни­ем. Раб Бо­жий Си­ме­он, уви­дев при­шед­ше­го бла­жен­но­го Про­ко­пия, уди­вил­ся, ибо ду­мал, что свя­той Про­ко­пий умер от лю­то­го мо­ро­за, и по­жа­лел его от всей ду­ши. Раб Бо­жий Си­ме­он встал и, об­няв бла­жен­но­го Про­ко­пия за шею, об­ло­бы­зал его с лю­бо­вью; по­том они се­ли и мно­гие ча­сы про­ве­ли в усер­дии, по­до­ба­ю­щем хри­сти­а­ни­ну. За­тем бла­жен­ный Про­ко­пий стал ду­шев­но го­во­рить ра­бу Бо­жье­му Си­мео­ну так: «По­че­му, раб Бо­жий, ты обо мне так горь­ко се­ту­ешь? Оставь, брат, сле­зы, ибо хо­чу ска­зать те­бе что-то важ­ное». И раб бо­жий Си­ме­он от­ве­тил свя­то­му: «Вы­ска­жи мне, гос­по­дин, ско­рей, что хо­чешь!» И бла­жен­ный Про­ко­пий ему ска­зал: «Брат Си­ме­он, раз­ве­се­лись и не уны­вай, при­го­товь сна­ча­ла тра­пе­зу с едой и пи­тьем, чтобы нам по­есть».

Слы­ша эти сло­ва, раб Бо­жий Си­ме­он с ра­до­стью ве­лел сво­е­му от­ро­ку ско­рее при­го­то­вить пи­щу. А бла­жен­ный Про­ко­пий ска­зал Си­мео­ну: «По­чтен­ней­ший гос­по­дин и брат, ска­жи мне прав­ду, по­че­му ты по­жа­лел ме­ня, чу­же­стран­ца, в по­мыс­лах, буд­то я уже за­мерз и умер от лю­то­го мо­ро­за? (Бра­тии мо­ей, ни­щим и стран­ни­кам, всем то­гда бы­ло не слад­ко.) Но хра­нит Гос­подь Бог лю­бя­щих его, бы­ва­ет ря­дом и спа­са­ет пав­ших ду­хом и сми­рен­ных Сво­им Пре­свя­тым Ду­хом». Слы­ша от бла­жен­но­го Про­ко­пия эти ре­чи, раб Бо­жий Си­ме­он по­ду­мал, что бла­жен­но­му в эти силь­ные мо­ро­зы бы­ло ка­кое-то от Бо­га яв­ле­ние, чу­до (по да­ро­ван­ной ему Бо­гом бла­го­да­ти). И Си­ме­он на­чал рас­спра­ши­вать бла­жен­но­го Про­ко­пия о зим­нем мо­ро­зе и как он его пе­ре­нес: «Мо­лю те­бя, раб Бо­жий, пре­по­доб­ный Про­ко­пий, за­кли­наю Бо­гом, со­тво­рив­шим небо и зем­лю, по­ве­дай мне всю прав­ду о том, где на­хо­дил­ся, све­точ Бо­жий, в эти силь­ные мо­ро­зы. Не утаи от ме­ня, греш­но­го, как твое на­гое те­ло смог­ло пе­ре­но­сить днем и но­чью ту зим­нюю лю­тую сту­жу: дав­но ви­жу со­шед­шую на те­бя Бо­жью бла­го­дать».

Услы­шав эти сло­ва, бла­жен­ный Про­ко­пий вздох­нул из глу­би­ны ду­ши и ска­зал: «Брат Си­ме­он, как мо­жешь ты ждать от ме­ня тол­ко­вых ре­чей, ведь ты же ви­дишь, что я юро­ди­вый… Я все дни на ули­цах го­ро­да, ва­ля­юсь на по­мой­ках и му­сор­ных ку­чах: ли­шен Бо­га и в этом ли­ше­нии Бо­га гре­шен, брат мой. Толь­ко боль­шая лю­бовь и ми­ло­сер­дие твое вы­нуж­да­ют (во­пре­ки мо­ей во­ле) от­крыть те­бе мою тай­ну… Я, брат Си­ме­он, как уви­дел сту­де­ный мо­роз и силь­ный снеж­ный бу­ран, сна­ча­ла не мог вы­тер­петь силь­но­го мо­ро­за и уже от­рек­ся от жиз­ни. Ты же ви­дишь ме­ня и те­перь на­гим и не оде­тым в теп­лые одеж­ды, бо­сым и не име­ю­щим теп­ло­го уг­ла, где бы гла­ву пре­кло­нить. И я но­чью со­шел с па­пер­ти церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и по­шел к ни­щим, жи­ву­щим на­про­тив со­бор­ной церк­ви в ма­лых ча­со­вен­ках, же­лая, чтобы те­ло мое хоть немно­го от­дох­ну­ло от зим­ней сту­жи. Они же, услы­шав о мо­ем при­хо­де, не да­ли мне вой­ти внутрь, а вы­шли с пал­ка­ми и ото­гна­ли ме­ня, как пса, брез­гуя мной и кри­ча на ме­ня: «Уй­ди ты, юро­ди­вый, прочь от­сю­да!» Я от­бе­жал от них и не на­шел се­бе ме­ста, где бы мне мож­но бы­ло хоть немно­го пе­ре­дох­нуть от лю­то­го зим­не­го хо­ло­да. Не на­де­ясь уже остать­ся в жи­вых, ска­зал се­бе: «Да бу­дет имя Гос­подне бла­го­сло­вен­но от­ныне и во­ве­ки! Ес­ли я умру, Гос­по­да ра­ди, то это для ме­ня бу­дет луч­ше, чем лжи­вый су­ет­ный свет».

По­том я за­шел в пу­стую ча­сов­ню и в од­ном из ее уг­лов уви­дел ле­жа­щих псов и лег ря­дом с ни­ми, чтобы от них со­греть­ся. Псы же, уви­дев ме­ня, быст­ро вско­чи­ли и убе­жа­ли из ча­сов­ни. И я ска­зал се­бе, что я ли­шен не толь­ко Бо­га и лю­дей, но и псы гну­ша­ют­ся мной и убе­га­ют. Ви­дишь, гос­по­дин и чест­ной отец Си­ме­он, ка­кой я греш­ный че­ло­век, что да­же ни­щие и псы брез­гу­ют и гну­ша­ют­ся мной, вы­сту­па­ют про­тив ме­ня и го­нят ме­ня. Что же я мо­гу сде­лать? И те ни­щие го­во­ри­ли мне: «Иди и умри, лжи­вый юро­ди­вый, ибо здесь из-за те­бя нам не бу­дет спа­се­ния».

По­том мне на ум при­шла мысль о спа­си­тель­ном пу­ти. Я при­шел на па­перть к церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и сел тут, скор­чив­шись от силь­ной зим­ней сту­жи, горь­ко пла­кал и мо­лил­ся Гос­по­ду, по­сто­ян­но взи­рая на об­раз Гос­по­да Бо­га и Спа­са на­ше­го Иису­са Хри­ста и Пре­чи­стой Его Бо­го­ма­те­ри, и мне уже ка­за­лось, что все мое гряз­ное, смер­дя­щее и по­си­нев­шее те­ло за­мер­за­ет. А за­тем я вдруг по­чув­ство­вал ка­кое-то теп­ло, от­крыл гла­за и уви­дел сто­я­ще­го ря­дом со мной пре­крас­но­го юно­шу. Ли­цо его све­ти­лось, как сол­неч­ный луч, а в ру­ках бы­ла ветвь, свер­ка­ю­щая баг­ря­ным и бе­лым цве­том. Пре­крас­ный юно­ша по­смот­рел на ме­ня и ска­зал: «Про­ко­пий, где ты ныне пре­бы­ва­ешь?» А я ему: «Си­жу во тьме, око­ван це­пя­ми, в смерт­ной се­ни». И юно­ша тот уда­рил ме­ня цвет­ной вет­вью по ли­цу и ска­зал мне: «Про­ко­пий, при­ми неодо­ли­мую жизнь сво­е­му те­лу, очи­ще­ние и осво­бож­де­ние от му­чи­тель­но­го силь­но­го зим­не­го мо­ро­за». И в это вре­мя я ощу­тил бла­го­уха­ние цве­тов. А бла­го­об­раз­ный юно­ша, как свет­лая мол­ния, ис­чез, стал неви­дим. С тех пор я ожил».

Бла­жен­ный Про­ко­пий, окон­чив свой ду­ше­по­лез­ный рас­сказ ра­бу Бо­жье­му Си­мео­ну, встал и по­шел из его до­ма к церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, вер­нув­шись к жиз­ни на па­пер­ти, в обыч­ных сво­их мо­лит­вах, ко­ле­но­пре­кло­не­нии и ду­хов­ном чу­до­твор­стве.

Раб бо­жий Си­ме­он очень ди­вил­ся рас­ска­зан­но­му свя­тым, про­сла­вил Бо­га за то, что Гос­подь по­ка­зал ему та­ко­го свя­то­го му­жа, и ни­ко­му не го­во­рил о жи­тии свя­то­го Про­ко­пия и о ве­ли­ком его тер­пе­нии до той по­ры, по­ка тот не ушел из жиз­ни. А по­сле пре­став­ле­ния свя­то­го все опи­сал по по­ряд­ку, что ви­дел и слы­шал от свя­то­го, для поль­зы ду­шев­ной бу­ду­щим на­шим по­ко­ле­ни­ям.

А вот, бра­тья, по­слу­ша­ем дру­гую див­ную по­весть пре­ста­ре­лых му­жей о вто­ром про­ро­че­стве бла­жен­но­го Про­ко­пия. Бы­ло это то­же в го­ды, ко­гда еще был жив бла­жен­ный Про­ко­пий. Слу­чи­лось ид­ти со сво­и­ми ро­ди­те­ля­ми до­че­ри неко­е­го по­сад­ско­го че­ло­ве­ка Ма­рии (трех лет от ро­ду) во вре­мя ве­чер­ни ми­мо церк­ви Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы чест­но­го и слав­но­го Ее Успе­ния. То­гда мно­же­ство лю­дей сто­я­ло у со­бор­ной церк­ви, слу­шая ве­чер­нее пе­ние. В это вре­мя бла­жен­ный Про­ко­пий встал и со­шел с цер­ков­ной па­пер­ти. По обык­но­ве­нию, свя­той яв­лял­ся лю­дям как безум­ный и юрод­ству­ю­щий, а в этот раз, во­пре­ки обы­чаю, бла­жен­ный Про­ко­пий от­дал той де­воч­ке зем­ной по­клон и ска­зал во все­услы­ша­нье лю­дям, что это идет де­ви­ца Ма­рия, бу­ду­щая мать Ве­ли­ко­го от­ца свя­то­го Сте­фа­на, ар­хи­епи­ско­па и учи­те­ля Перм­ско­го. То­гда на цер­ков­ной па­пер­ти это ви­де­ли и слы­ша­ли мно­гие лю­ди, и они ста­ли ди­вить­ся тем сло­вам и про­ро­че­ству бла­жен­но­го Про­ко­пия: в то вре­мя еще не бы­ло в перм­ской зем­ле ни еди­но­го ве­ру­ю­ще­го во Хри­ста, ибо все жи­ву­щие там бы­ли по­мра­че­ны са­та­нин­ской пре­ле­стью, по­кло­ня­лись бол­ва­нам и при­но­си­ли жерт­вы бе­сам и идо­лам.

У бла­жен­но­го Про­ко­пия был та­кой обы­чай: зи­мой и ле­том хо­дил он по го­ро­ду в од­ной и той же разо­дран­ной одеж­де, спус­ка­ю­щей­ся с плеч, в един­ствен­ных разо­рван­ных, вет­хих и непод­ши­тых са­по­гах и ча­сто в те­че­ние всей но­чи хо­дил по свя­тым Бо­жьим церк­вам, мо­лясь Гос­по­ду. И ни­че­го дру­го­го не бы­ло у него, толь­ко но­сил он в ле­вой ру­ке три ко­чер­ги.

Мно­гие лю­ди го­ро­да Ве­ли­ко­го Устю­га ди­ви­лись пред­ска­за­ни­ям и дол­го­тер­пе­нию бла­жен­но­го Про­ко­пия. Ко­гда ко­чер­ги свя­то­го бы­ва­ли рас­по­ло­же­ны пря­мо, это озна­ча­ло, что ле­том бу­дет обиль­ный уро­жай хле­ба и изоби­лие дру­гих зем­ных пло­дов, а ко­гда его ко­чер­ги не бы­ли об­ра­ще­ны гла­ва­ми вверх, озна­ча­ло, что ожи­да­ет­ся хлеб­ный неуро­жай и ску­дость дру­гих вся­ких пло­дов, и слу­чал­ся боль­шой го­лод.

Бла­жен­ный Про­ко­пий ча­сто при­хо­дил на бе­рег ре­ки Су­хо­ны и си­дел на камне, сле­дя гла­за­ми за людь­ми, про­плы­ва­ю­щи­ми в ма­лень­ких лод­ках через ре­ку Су­хо­ну, и за пла­ва­ю­щи­ми и мо­лил­ся за них Гос­по­ду, чтобы дал им бла­го­по­луч­ное пла­ва­ние. И по­лю­бил он это ме­сто и ка­мень, на ко­то­ром си­дел при жиз­ни, и по­том об­ра­тил­ся к лю­дям с ве­ли­кой прось­бой: «По­ло­жи­те мои ко­сти на этом ме­сте, а ка­мень этот, на ко­то­ром я ныне си­жу, — на мо­ей мо­ги­ле. За это Бог по­даст вам бла­гость в день Его пра­вед­но­го су­да, и вос­при­ме­те от него ве­ли­кое воз­да­я­ние». Бла­жен­ный встал с кам­ня и, по сво­е­му обы­чаю, по­шел на па­перть церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы к ноч­ной мо­лит­ве. И по­жил бла­жен­ный Про­ко­пий у церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы чест­но­го и слав­но­го Ее Успе­ния дол­гое вре­мя.

Спу­стя несколь­ко дней ан­гел Гос­по­день из­ве­стил бла­жен­но­го Про­ко­пия о пре­став­ле­нии, осво­бож­де­нии от те­лес­ных уз и об окон­ча­тель­ном его вос­хож­де­нии ко Гос­по­ду Бо­гу. По­сле это­го бла­жен­ный Про­ко­пий ушел но­чью с цер­ков­ной па­пер­ти и при­шел в мо­на­стырь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы чест­но­го и слав­но­го Ее Вве­де­ния и к со­бо­ру ве­ли­ко­го Бо­жье­го ар­хи­стра­ти­га, ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла и про­чих небес­ных сил и стал той же но­чью у свя­тых мо­на­стыр­ских во­рот ко­ле­но­пре­кло­нен­но мо­лить­ся Гос­по­ду та­ки­ми ре­ча­ми: «Вла­ды­ко Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, сыне Бо­жий, Все­дер­жи­тель, Тво­рец всей ви­ди­мой и неви­ди­мой тва­ри! Ныне я, греш­ный и недо­стой­ный Твой раб, от­даю мою ду­шу в ру­ки Твои. Ты, Гос­по­ди, по­се­ял в серд­це мо­ем ве­ли­чай­шую лю­бовь к ис­тин­ной ве­ре и вы­вел из ла­тин­ской нечи­стой зем­ли и ве­ры, из оте­че­ства мо­е­го. Ты, Гос­по­ди, из­брал ме­ня из Тво­их ра­бов, не оста­вил ме­ня по­ги­бать с за­кон­ны­ми во тьме оте­че­ства мо­е­го: увел ме­ня от ми­ра су­ет­но­го и алч­но­го бо­гат­ства. Ты, Гос­по­ди, с юных лет дал мне тер­пе­ние в де­лах и бе­дах; Ты, Гос­по­ди, да­ро­вал мне пре­бы­ва­ние в юрод­стве и мно­го­чис­лен­ных стран­стви­ях на­гим, чтобы быть для лю­дей уко­ром. Ты, Гос­по­ди, да­ро­вал мне ве­ли­чай­шее Свое про­яв­ле­ние над го­ро­дом Устю­гом. Ты, Гос­по­ди, на­гра­дил ме­ня да­ром пе­ре­не­се­ния лю­то­го зим­не­го мо­ро­за. Ты, Гос­по­ди, да­ро­вал мне жизнь, вы­ве­дя ме­ня из тле­на, и сде­лал мое те­ло неуяз­ви­мым для мо­ро­за. Ты, Гос­по­ди, не от­вер­нись от ме­ня до ис­хо­да из те­ла ду­ши мо­ей. Ис­пол­ни, Вла­ды­ка, прось­бу мою — до кон­ца же­лаю пре­бы­вать в ве­ли­чай­шей бла­го­сти и без­мя­теж­но прой­ти на­ча­ла и вла­сти тем­ных сил». Так, ис­пус­кая обиль­ные сле­зы, бла­жен­ный Про­ко­пий окон­чил свою мо­лит­ву ко Гос­по­ду на ис­ход сво­ей ду­ши. Ото­шел от свя­тых во­рот мо­на­сты­ря на ко­нец по­мо­ста и тут лег, сло­жив кре­сто­об­раз­но ру­ки на те­ле, и с те­ми сло­ва­ми ис­пу­стил дух в ру­ки Бо­жьи в год 1303, ме­ся­ца июля в 8 день. И свя­тая его непо­роч­ная ду­ша бы­ла взя­та и с ра­до­стью от­не­се­на свя­ты­ми ан­ге­ла­ми на небе­са к пре­сто­лу Все­дер­жи­те­ля. А бла­жен­ное его мно­го­стра­даль­ное те­ло оста­лось на зем­ле.

Этой же но­чью те­ло бла­жен­но­го Про­ко­пия ле­жа­ло, ни­кем из лю­дей не охра­ня­е­мым, и ста­ло неви­ди­мым. В тот час вне­зап­но под­ня­лась силь­ней­шая бу­ря с обиль­ным сне­гом: за ту ночь на­па­да­ло сне­гу на две пя­ди в го­ро­де Устю­ге и во всех се­лах око­ло го­ро­да на все овощ­ные ого­ро­ды и хлеб­ные ни­вы. Ко­гда утром лю­ди вста­ли и сво­и­ми гла­за­ми уви­де­ли та­кой обиль­ный сне­го­пад, то ужас­ну­лись и ста­ли ди­вить­ся та­ко­му Бо­жье­му чу­ду. А ко­гда тот снег рас­та­ял, ни ово­щам, ни хлеб­ным ни­вам ни­че­го не ста­ло.

То­гда на за­ут­ре­ни в со­бор­ной церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы впер­вые не бы­ло бла­жен­но­го Про­ко­пия. По­сле пе­ния за­ут­ре­ни из церк­ви вы­шли все иереи и дья­ко­ны и ста­ли рас­спра­ши­вать го­ро­жан о юро­ди­вом Хри­ста ра­ди Про­ко­пий, по­че­му не бы­ло его на утрен­нем пе­нии: рань­ше ни­ко­гда не слу­ча­лось, чтобы его не бы­ло на ве­чер­нем и утрен­нем пе­нии и на ли­тур­гии. Но что с ним слу­чи­лось, ни­кто ни­че­го о нем не знал. За­тем они опро­си­ли всех по всем свя­тым церк­вам го­ро­да и непре­стан­но ис­ка­ли его три дня, а на чет­вер­тый день на­шли его мерт­вое те­ло, ле­жа­щее на го­лой зем­ле близ мо­на­сты­ря Пре­свя­той Вла­ды­чи­цы чест­но­го и слав­но­го Ее Вве­де­ния и свя­то­го ве­ли­ко­го ар­хи­стра­ти­га Бо­жье­го Ми­ха­и­ла и про­чих небес­ных бес­плот­ных сил, у свя­тых во­рот в кон­це по­мо­ста. И уви­де­ли то­гда иереи и дья­ко­ны над те­лом пре­по­доб­но­го бла­жен­но­го Про­ко­пия на­не­сен­ный снеж­ной бу­рей огром­ный су­гроб вы­со­тою око­ло двух са­жень. (Всем лю­дям на удив­ле­ние явил Гос­подь та­кое ве­ли­чай­шее чу­до в го­ро­де Устю­ге.) За­тем взя­ли его свя­тое, чест­ное, мно­го­стра­даль­ное те­ло, за­ку­та­ли и по­ло­жи­ли во гроб. И по­нес­ли на го­ло­вах всем свя­щен­ным со­бо­ром с псал­мо­пе­ни­ем и с мно­ги­ми по­че­стя­ми, с ка­ди­ла­ми; за ни­ми пошло мно­го на­ро­да до со­бор­ной церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. При­нес­ши те­ло его, по­ста­ви­ли в со­бор­ной церк­ви, по­ка со­бе­рут­ся все лю­ди го­ро­да на по­гре­бе­ние.

Ко­гда в свя­тую со­бор­ную и апо­столь­скую цер­ковь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы со­шлось мно­го на­ро­да с же­на­ми и детьми, на­ча­ли иереи и дья­ко­ны всем свя­щен­ным со­бо­ром петь над те­лом бла­жен­но­го Про­ко­пия над­гроб­ные пес­ни. И мно­гие сто­яв­шие здесь лю­ди пла­ка­ли о нем, вспо­ми­ная преж­ние его про­ро­че­ства и яв­ле­ние ему гне­ва Бо­жье­го, ог­нен­ной ту­чи, и из­бав­ле­ние всех его мо­лит­ва­ми, и мно­гие дру­гие его чу­де­са вспо­ми­на­ли. По­сле над­гроб­но­го от­пе­ва­ния его по­греб­ли с по­че­стя­ми близ бе­ре­га ре­ки Су­хо­ны, око­ло церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, где он при жиз­ни си­дел на сво­ем камне.

Про­шло нема­ло вре­ме­ни по­сле пре­став­ле­ния и по­гре­бе­ния бла­жен­но­го Про­ко­пия, а жи­тие и де­я­ния его все еще оста­ва­лись без по­ми­но­ве­ния. Ми­ло­серд­ный же и ми­ло­сти­вый Гос­подь Бог, об­ре­та­ю­щий­ся на небе­сах и на­блю­да­ю­щий зем­лю, за­хо­тел про­сла­вить Сво­е­го угод­ни­ка на этом ме­сте неска­зан­ны­ми сво­и­ми чу­де­са­ми.

Шел 1458 год. При­шел из Мос­ков­ско­го го­су­дар­ства, из Рос­сий­ской дер­жа­вы, в Ве­ли­кий Устюг че­ло­век в об­ли­ке ни­щен­ству­ю­ще­го име­нем Иоанн. И услы­шал он от го­ро­жан о жи­тии свя­то­го и о пред­ска­за­нии яв­ле­ния Бо­жье­го и о тер­пе­нии пра­вед­но­го Про­ко­пия и за­го­рел­ся же­ла­ни­ем на­пи­сать об­раз пра­вед­но­го Про­ко­пия и по­ста­вить неболь­шую ча­сов­ню там, где он был по­гре­бен. Ту­да при­нес­ли и на­пи­сан­ный об­раз и по­ста­ви­ли его в ча­совне для по­кло­не­ния при­хо­жа­нам. Но у иере­ев и дья­ко­нов ве­ли­кой со­бор­ной церк­ви пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы по­явил­ся лу­ка­вый за­мы­сел: не за­хо­те­ли они ви­деть, слу­шать и со­вер­шать по­ми­но­ве­ние бла­жен­но­му Про­ко­пию. И му­жа Иоан­на из­гна­ли из но­вой по­стро­ен­ной ча­сов­ни, ча­сов­ню ра­зо­ри­ли, сло­ма­ли и раз­ме­та­ли, а на­пи­сан­ный об­раз вы­нес­ли от­ту­да.

На­сту­пил 1471 год. По­ве­ле­ни­ем бла­го­вер­но­го и хри­сто­лю­би­во­го ве­ли­ко­го кня­зя Иоан­на Ва­си­лье­ви­ча , са­мо­держ­ца всея Ру­си, со­бра­ли с го­ро­да Ве­ли­ко­го Устю­га и со все­го уез­да рат­ных лю­дей и по­сла­ли их в Ниж­ний Нов­го­род. Прий­дя ту­да, они ста­ли за­ста­вою, охра­няя го­род от невер­ных ка­зан­ских та­тар. И в это вре­мя в Ниж­нем Нов­го­ро­де за на­ши гре­хи ве­ли­ким Бо­жьим по­пуще­ни­ем пра­вед­но­го гне­ва на­па­ла на тех слу­жи­лых устю­жан очень тяж­кая бо­лезнь, же­лу­доч­ная ли­хо­рад­ка. Бла­гой и все­ми­ло­сти­вый Гос­подь Бог этим чу­дом преж­де все­го же­лал про­сла­вить Сво­е­го угод­ни­ка и бо­го­моль­ца на­ше­го, бла­жен­но­го Про­ко­пия. И на­чал бла­жен­ный Про­ко­пий яв­лять­ся в Ниж­нем Нов­го­ро­де мно­гим тем рат­ным лю­дям в том об­ра­зе, как на иконе на­пи­сан был му­жем Иоан­ном Моск­ви­тя­ни­ном. И го­во­рил им бла­жен­ный Про­ко­пий: «Дай­те обет мо­лить­ся Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­це, чтобы вам по­ста­вить в Ве­ли­ком Устю­ге цер­ковь во имя свя­то­го пре­по­доб­но­го Про­ко­пия, Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го, то­гда вско­ре из­ба­ви­тесь от бо­лез­ни». И те рат­ные лю­ди, встав утром, по­ве­да­ли друг дру­гу свое ноч­ное ви­де­ние. От них же и мно­гие дру­гие по­ве­ри­ли яв­ле­нию свя­то­го и да­ли обет, по его пред­ска­за­нию, чтобы, прий­дя в Ве­ли­кий Устюг, по­ста­вить цер­ковь во имя свя­то­го бла­жен­но­го Про­ко­пия, Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го, над мо­ща­ми его, где он был по­гре­бен. И те вско­ре от бо­лез­ни той ис­це­ли­лись и ста­ли здо­ро­вы. А дру­гие из них, ока­зав­ши­е­ся же­сто­ко­серд­ны­ми и не за­хо­тев­ши­ми дать та­ко­го обе­ща­ния Гос­по­ду Бо­гу и его угод­ни­ку, свя­то­му пре­по­доб­но­му Про­ко­пию, те от этой бо­лез­ни все ско­ро умер­ли.

Спу­стя немно­го вре­ме­ни по­ве­ле­ни­ем бла­го­вер­но­го и ве­ли­ко­го кня­зя Иоан­на Ва­си­лье­ви­ча, са­мо­держ­ца всея Ру­си, все те рат­ные лю­ди бы­ли от­пу­ще­ны из Ниж­не­го Нов­го­ро­да. И по­шли они с ми­ром в путь в лет­нее вре­мя. А ко­гда до­шли до ре­ки Су­хо­ны, вспом­ни­ли свое обе­ща­ние о со­зда­нии церк­ви свя­то­му пре­по­доб­но­му Про­ко­пию. Оста­но­ви­лись они в неко­ем се­ле и по­ва­ли­ли здесь мно­же­ство де­ре­вьев, по­стро­и­ли мно­го пло­тов и на них по­плы­ли и при­ста­ли под го­ро­дом Устю­гом.

Прий­дя в свя­тую со­бор­ную и апо­столь­скую цер­ковь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и по­мо­лив­шись, на­ча­ли они рас­ска­зы­вать все­му свя­щен­но­му со­бо­ру, иере­ям, дья­ко­нам и про­чим лю­дям, все по­дроб­но о быв­шем им яв­ле­нии бла­жен­но­го Про­ко­пия, об обе­ща­нии по­стро­ить цер­ковь и о вы­здо­ров­ле­нии от бо­лез­ни, обо всех быв­ших чу­де­сах, как об этом по­ве­да­но вы­ше. Иереи же и дья­ко­ны и про­чие лю­ди, слы­шав­шие эти ре­чи слу­жи­лых лю­дей, воз­да­ли хва­лу Гос­по­ду Бо­гу и Его угод­ни­ку, бла­жен­но­му Про­ко­пию, а за­тем на­ча­ли со­зи­да­ние церк­ви во имя свя­то­го, где бы­ло по­гре­бе­но его чест­ное и мно­го­стра­даль­ное те­ло. До это­го вре­ме­ни цер­ковь бы­ла за­ло­же­на око­ло то­го кам­ня, на ко­то­ром бла­жен­ный Про­ко­пий ча­сто си­дел при жиз­ни. С Бо­жьей по­мо­щью цер­ковь эта вско­ре бы­ла по­стро­е­на; обу­стро­и­ли так­же и гроб­ни­цу, на­пи­са­ли об­раз и по­ло­жи­ли его на гро­бе, по­кры­ли до­ро­ги­ми по­кро­ва­ми и освя­ти­ли цер­ковь во сла­ву и хва­лу Хри­ста, Бог на­ше­го, и Его угод­ни­ка, бла­жен­но­го Про­ко­пия. С это­го вре­ме­ни и по­ныне ста­ли тор­же­ствен­но и с по­че­стя­ми от­ме­чать празд­ник свя­то­го пре­по­доб­но­го и бла­жен­но­го Про­ко­пия 8 июля.

У гро­ба его при­хо­дя­щим с ве­рою бы­ли мно­гие ис­це­ле­ния и чу­де­са.

Н.Ф. Дроб­лен­ко­ва, пе­ре­вод.

По из­да­нию: Жиз­не­опи­са­ния до­сто­па­мят­ных лю­дей зем­ли Рус­ской (Х–ХХ вв.). –
М.: Мос­ков­ский ра­бо­чий, 1992. – С. 117–126.

Праведному Прокопию, Христа ради юродивому, Устюжскому чудотворцу (тропари, кондаки и молитва)

Тропарь, глас 4:

Просвети́вся Боже́ственною благода́тию, Богому́дре, / и весь ра́зум и се́рдце от су́етнаго ми́ра сего́ к Зижди́телю неукло́нно возложи́в / целому́дрием и мно́гим терпе́нием, / во вре́менней жи́зни тече́ние до́бре сконча́л еси́ / и ве́ру соблю́л еси́ непоро́чну. / Те́мже и по сме́рти яви́ся све́тлость жития́ твоего́: / источа́еши бо чудесе́м исто́чник неисчерпа́емый / ве́рою притека́ющим ко свято́му твоему́ гро́бу, / Проко́пие всеблаже́нне, / моли́ Христа́ Бо́га, // да спасе́т ду́ши на́ша.

Р