Иоанн златоуст о молитве

Автор:Иоанн Златоуст, святитель

Великое благо молитва, если бывает с чувством благодарения, если мы научимся благодарить Бога не только получая (просимое), но и не получая. Бог, и когда дает (просимое), и когда не дает, делает то и другое на пользу, так что получил ли ты, или не получил, ты получил благодаря тому, что не получил; успел ли, или не успел, ты успел чрез то, что не успел. Бывает иногда полезнее не получить. Если бы для нас не было часто полезно не получить, Бог несомненно дал бы; между тем не получить с пользой значит получить. Не будем же роптать на замедление в даровании проси-

мого, а скорее покажем по этому самому великую твердость и терпение. Разве Бог не мог бы даровать и прежде (исполнения) наших просьб? Но Он ждет для того, чтобы получить от нас самих повод праведно удостоить нас Своим попечением. Поэтому получим ли просимое, не получим ли, будем настойчивы в своем прошении, и будем благодарить не только в случае успеха, но и в случае неуспеха. Не получить, когда так хочет Бог, значит не менее, чем получить, потому что мы сами так не знаем, что полезно для нас, как ведает Он. Таким образом, получим ли мы, не получим ли, мы должны одинаково благодарить и принимать с радостью то, что Ему будет благоугодно. Не потому Бог часто медлит исполнением наших просьб, что отвергает их, а желая научить нас постоянству и привлечь к Себе. Так и нежно любящий отец часто не соглашается на просьбу сына не потому, что не хочет дать, а желая чрез это побудить сына к настойчивости. Чтобы молящийся был услышан, это зависит, во-первых, от того, если мы достойны получить; во-вторых, если мы молимся согласно с законами Божьими; в-третьих, если молимся непрестанно; в-четвертых, если не просим ничего житейского; в-пятых, если исполняем все должное и со своей стороны, и, наконец, если просим полезного. Как от этих условий зависит быть услышанным, так от противных условий – быть неуслышанным, хотя бы молящиеся были праведники. Кто был праведнее Павла? Но когда он просил бесполезного, то не был услышан: “о том”, – говорит, – “трижды молил я Господа… но сказал мне: довольно для тебя благодати Моей” (2 Кор. 12:8,9). Кто также праведнее Моисея? Но и он не был услышан, и ему Бог сказал: “полно тебе” (Втор. 3:26). Так как он просил о том, чтобы ему войти в землю обетованную, а это было бесполезно, то Бог и не попустил. Кроме того, мы бываем не услышаны еще и по другой причине, именно – когда молимся, продолжая оставаться в грехах своих. На это указал Бог, когда сказал об иудеях Иеремии: “не проси за этот народ… не видишь ли, что они делают?” (Иер. 7:16). Они, – говорит, – не отстали от нечестия, а ты возносишь о них прошение? Но Я не услышу тебя. Равным образом, когда мы просим чего-либо против врагов, то не только не бываем услышаны, но и раздражаем Бога. Молитва есть врачество; но если мы не знаем, как нужно приложить это врачество, то не можем воспользоваться и его целебной силой. Итак, великое благо – постоянство в молитве, как нас научает событие с хананеянкой; в самом деле, на что не соглашался Христос,

когда Его просили апостолы, в том успела она, своею настойчивостью достигнув исполнения просьбы. Бог более хочет, чтобы Его просили мы сами за свои прегрешения, чем другие за нас. Когда мы просим людей, нам нужно бывает и тратить деньги, и рабски льстить, и много ходить и хлопотать, потому что часто нельзя бывает прямо получить доступ и говорить с самими господами, а необходимо прежде привлечь на свою сторону и деньгами, и словами их служителей, домоправителей, поверенных и чрез них уже получить просимое. У Бога же не так. Он не нуждается в посредниках, когда Его просят, и не так преклоняется на милость, когда умоляют (за нас) другие, как тогда, когда мы сами просим Его. Бог хочет, чтобы мы часто просили Его, и бывает за это весьма благодарен, – потому что Он единственный должник, который, когда от Него требуют, благодарит, и дает то, чего мы не давали взаймы. И если видит усиленно и прилежно просящего, дарует и то, чего не получал от нас; а если лениво просящего, то и сам медлит, не потому, что не хочет дать, а потому, что Ему приятно, когда мы просим Его. Не потому, чтобы Бог ненавидел или отвращался от нас, Он медлит дать просимое, а желая таким замедлением дарования постоянно удержать при Себе. Так поступают и нежно любящие отцы: и они отсрочкой исполнения просьб научают беспечных детей прилежанию. Услышана твоя просьба? Возблагодари за то, что ты услышан. Не услышана? Пребудь тверд, чтобы быть услышанным. Тебе нет нужды в посредниках, не нужно ни много хлопотать, ни подольщаться к другим; напротив, хотя бы ты был совершенно одинок, хотя бы не имел покровителя, ты непременно достигнешь просимого, если сам по себе попросишь Бога. Если у людей бывает так, что, несмотря на тысячи оскорблений, когда мы и утром, и днем, и вечером являемся к обиженным на нас, мы легко прекращаем такой настойчивостью и постоянным появлением им на глаза вражду, то тем более бывает так у Бога. Не так обычно преклоняется Бог, когда Его молят другие за нас, как тогда, когда мы сами просим Его, хотя бы исполнены были бесчисленных зол. Пусть выслушают меня те, которые молятся небрежно и ропщут на медлительность дарования просимого. Когда я говорю: призови Бога, попроси Его, умоли Его, – ты отвечаешь: я просил раз, другой, третий, десять, сто раз – и не получил. Не отставай, доколе не получишь; когда получишь, тогда отстань, или вернее – и тогда не отставай, а пребывай в молитве: если ты не получил, молись, чтобы получить; если же получил,

благодари за то, что получил. Многие входят в церковь, совершают тысячи молитв, и выходят, сами не зная, что говорили: уста движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы, а хочешь, чтобы ее услышал Бог? Я преклонял, говоришь, колена. Но мысль твоя летала на стороне. Тело было внутри церкви, а дух твой – вне; твои уста говорили молитву, а ум исчислял проценты, обязательства, торговые обороты, приобретения, дружеские собрания. Диавол, будучи лукав и зная, что во время молитвы мы достигаем великих успехов, приходит к нам в это время, – часто ведь мы лежим на постели без всяких забот и ни о чем не помышляя, а пришли молиться, и тотчас нападают бесчисленные помыслы, – чтобы лишить нас плодов молитвы и сделать совершенно безуспешными. И часто бывает, что, свершив молитву, мы уходим; как будто и не слышав того, что говорили. Итак, когда мы заметим это, то повторим немедленно молитву, и если опять с нами случится то же, то скажем ее и третий, и четвертый раз, и не прежде перестанем молиться, чем изольем всю ее пред Богом с трезвой душой и внимательным помыслом. И если диавол заметит, что мы не прежде отстаем от молитвы, чем произнесем ее со тщанием и трезвящейся душой, то отстанет наконец со своими кознями, зная, что из его ухищрений не выйдет ничего иного, кроме того, что он многократно заставит нас повторить ту же самую молитву. Если, приходя к человеку, мы обнаруживаем такую внимательность, что часто даже не видим стоящих вблизи, а сосредотачиваем свою мысль и думаем только о том, к кому приходим, то тем более нам нужно делать так в отношении к Богу, нужно быть внимательными в молитвах, не блуждая мыслью в разные стороны. Если язык произносит слова, а ум блуждает на стороне, обдумывая домашние дела или соображая об общественных делах, то для нас не только не будет никакой пользы, а, напротив, еще большее будет осуждение. Если мы предстоим столько времени людям, служа в войсках и перенося тяжкие труды, исполняя рабские обязанности, и в конце концов часто теряем и самую надежду, то неужели Господу нашему, от Которого несомненно можно получить награду, гораздо большую трудов, мы не имеем мужества предстоять с подобающим усердием? И какого наказания достойно это? Ведь если бы и ничего не предстояло получить, само по себе постоянное собеседование с Богом не заключает ли бесчисленных благ? Подлинно, великое благо молитва и собеседование чрез нее с Богом. Если

беседующий с добродетельным человеком приобретает отсюда немалую пользу, то каких благ насладится тот, кто удостоился беседы с Богом? Не безумно ли слугам приказывать, чтобы они все время служили нам, а самим даже и малого досуга не уделять Богу? Ты не знаешь полезного тебе, человек; часто просишь вредного и обманчивого. Но Он, гораздо более пекущийся о твоем спасении, не молитве твоей внимает, но прежде молитвы предусматривает полезное для тебя. В самом деле, если плотские отцы не непременно дают детям то, чего они просят, не потому, что пренебрегают просящими, а потому, напротив, что более заботятся о них, то тем более делает так Бог, который и больше всех любит, и лучше всех знает, что нам полезно. Когда ты ослабеешь в молитве и не получишь, вспомни, сколько раз ты слышал, как призывал тебя бедный, и ты не послушал его, между тем он не вознегодовал и не оскорбил тебя; причем ты делаешь это по жестокости, а Бог – по человеколюбию. Итак, если сам ты, не слушая по своей жестокости сораба, не считаешь себя заслуживающим обвинения, то как обвиняешь Владыку, не внимающего рабу по человеколюбию? Если блаженный Давид, будучи царем, поглощаемый бесчисленными заботами и развлекаемый со всех сторон, семь раз на дню молился Богу, то какое оправдание и прощение можем иметь мы, которые имеем столько праздного времени и не молимся Ему постоянно, несмотря даже на то, что можем получить великую пользу. Невозможно, поистине невозможно, чтобы человек, молящийся с должным усердием и постоянно призывающий Бога, впал когда-нибудь в грех. Кто воспламенил свой ум, возбудил душу, переселился на небо и таким образом призвал своего Господа; кто, вспомнив о своих грехах, беседует с Ним о прощении их и молит Его быть милостивым и снисходительным, – тот, предаваясь такой беседе, отлагает всякое житейское попечение, окрыляется и становится выше человеческих страстей. Не так источники водные делают цветущими сады, как источники слез, напояющие древо молитвы, поднимают его на величайшую высоту и поставляют молящегося пред Богом. От этого-то зависит более всего и услышание. В самом деле, у кого в то время, как тело простерто на земле и уста бессмысленно произносят слова, душа блуждает везде – дома и на площади, тот может ли сказать, что он молится пред Богом? Пред Господом молится тот, кто вполне сосредоточил свою душу и не имеет ничего общего с землею, но переселился на самое небо и изгнал из

души всякий человеческий помысел. Молящемуся должно молиться так, чтобы, всецело сосредоточившись и напрягши ум, призывать Бога со скорбной душой, не умножая слов и не распространяясь в молитве, а произнося немногие и простые слова, потому что не от множества слов, а от трезвости души зависит услышание. И это можно видеть на примере Анны, матери Самуила. Она говорит именно: “Господи Саваоф! если Ты призришь на скорбь рабы Твоей… и дашь рабе Твоей дитя мужеского пола, то я отдам его Господу на все дни жизни его,  и бритва не коснется головы его” (1 Цар. 1:11). Много ли здесь слов? Но так как она совершила эту молитву со вниманием и трезвостию, то достигла всего, чего желала: и испорченную природу исправила, и заключенную утробу отверзла, и себя привела в состояние великого благодушия, пожав тучный колос с бесплодного камня. Итак, молящемуся следует и не многословить, и постоянно молиться. Творить краткие и частые молитвы, с небольшими промежутками, заповедали и Христос, и Павел. Если ты будешь распространяться в словах, нередко делая это без внимания, то дашь диаволу большую свободу подойти к тебе, устроить ковы и отвлечь твою мысль от произносимых слов. А если будешь творить постоянные и частые молитвы, занимаясь все время частым повторением их, то легко сможешь сохранить внимание и самые молитвы будешь творить с большой бдительностью. Хочешь ли узнать, что такое бодрственность, трезвенность и настойчивость молитвы? Иди к Анне, узнай, что сделала она. Встали, говорится, все от трапезы (ст. 9), и она тотчас же обратилась не ко сну, не к отдыху, – почему мне кажется, что и сидя за трапезой она была воздержна и не отягчала себя какими-нибудь яствами, а иначе не пролила бы таких слез. В самом деле, если мы, постясь и воздерживаясь от пищи, едва можем так молиться, лучше же сказать – никогда не молимся так, то тем более она не могла бы молиться так после трапезы, если бы и за трапезой не была подобна постящимся. Постыдимся же мы, мужи, женщины, – мы, которые, молясь о царствии, зеваем от сонливости, – постыдимся той, которая просила о сыне и плакала. Заметь ее благочестие и в другом отношении. “Голоса ее”, – говорится, – “не было слышно… уста ее только двигались” (1 Цар. 1:13). Так приступает к Богу тот, Кто хочет что-либо получить, – без потягот и зеваний, без сонливости, без почесываний, без небрежности. Разве Бог не мог дать и без молитвы? Разве Он не знал еще прежде прошения желания жены? Но если бы Он дал прежде прошения, то не обнаружи-

лось бы усердие жены, не открылась бы добродетель ее, не стяжала бы она за это такой награды. Но посмотрим и на ее любомудрие. Когда священник Илий счел ее за пьяную, смотри, что она говорит ему: “не считай рабы твоей негодною женщиною, ибо от великой печали моей и от скорби моей я говорила доселе”  (1 Цар. 1:16). Это поистине дело сокрушенного сердца, когда мы не сердимся и не раздражаемся на оскорбителей, а даже и оправдываемся. Подлинно, ничто так не делает сердца любомудрым, как скорбь и печаль по Боге. Итак, мы должны и при начале трапезы, и при конце благодарить Бога. Кто приготовил себя к этому, тот никогда не впадет в пьянство и бесчинство, никогда не испытает следствий объедения, но, сдерживая свои помыслы ожиданием молитвы, как бы уздою, будет в надлежащей мере употреблять все предлагаемое и тем доставит и душе, и телу великое благосостояние. Стол, начинающийся и оканчивающийся молитвою, никогда не оскудеет, но обильнее источника принесет нам все блага. Не будем же пренебрегать такой пользой. Странно, что слуги наши, получив от нас что-нибудь со стола, благодарят нас и отходят с добрым словом, а мы, наслаждаясь столь великими благами, не воздаем Богу и такой чести. Потому-то у нас и в общественных, и в частных делах многое выходит вопреки ожиданию, что мы не о духовных делах сначала заботимся, а потом уже и о житейских. Или ты не знаешь, что если ты придешь поклониться Богу и примешь участие в здешнем (церковном) занятии, то более легкими станут для тебя и предстоящие (житейские) дела?

Но у тебя есть житейские заботы? Ради них-то и приди сюда, чтобы, привлекши здешним пребыванием благоволение Божие, выйти с безопасностью, чтобы тебе иметь Бога союзником, чтобы с помощью небесной руки стать неодолимым для демонов. Если ты приобщишься духовных молитв, если разделишь общую молитву, если привлечешь Божию помощь, если выйдешь отсюда огражденный Его оружием, то на тебя не посмеет уже взглянуть ни сам диавол, ни злые люди, старающиеся обидеть и оклеветать тебя. Если же ты выйдешь из дому на площадь и окажешься лишенным этого оружия, то будешь легко одолим для всех обидчиков. И пусть не говорят мне, что невозможно человеку мирскому, занятому службой, постоянно молиться днем и бегать в церковь. Возможно, и весьма легко. Если нелегко придти в церковь, то можно помолиться и не оставляя своей службы, стоя там, пред дверьми судилища. И это часто многие делали. Когда начальник внутри (судилища)

кричал, грозил, выходил из себя, бесновался, они, оградив себя пред дверьми крестным знамением и помолившись в уме немногими словами, входили и заставляли судию перемениться, укрощали его и делали из свирепого кротким; и ни место, ни время, ни молчание не было для них препятствием к такой молитве. Ведь для молитвы нужно не столько слово, сколько мысль, не столько движение рук, сколько напряжение души, не положение тела, а расположение духа. Так и Анна, мать Самуила, не потому была услышана, что произносила пышные и громкие слова, а потому, что много взывала внутри сердцем. “Не было слышно голоса ее”, – говорится, и услышал ее Бог (1 Цар. 1:13). Не будем же оправдываться, говоря, что нелегко молиться человеку, который обременен житейскими делами и не находит поблизости молитвенного дома. Где бы ты ни был, ты можешь поставить свой собственный жертвенник; этому нисколько ни место не помешает, ни время не воспрепятствует. Хотя ты не преклонишь колен, не станешь бить себя в грудь, не прострешь рук к небу, а покажешь только горячую душу, ты этим исполнишь все нужное для молитвы. Можно ведь и выходя на площадь, и прохаживаясь в одиночку, творить усердные молитвы. Можно и сидя в мастерской, и сшивая кожи вознести душу ко Господу. Можно и слуге, и покупая, и поднимаясь вверх, и сходя вниз, и занимаясь на кухне, когда невозможно пойти в церковь, совершать искреннюю и усердную молитву. Бог не гнушается местом, а требует только одного – пламенного сердца и сосредоточенной души. Так и Павел, не в молитвенном доме, а в темнице распростертый, не прямо стоя и преклоняя колена, – потому что этого не позволяли колодки, в которые забиты были его ноги, – а лежа, помолившись с усердием, потряс темницу, поколебал ее основание, устрашил темничного стража и затем привел его к святому таинству. Равным образом Езекия, не прямо стоя и не преклоняя колена, а возлежа на постели по причине болезни и обернувшись к стене, с жаром и смиренной душой призвал Бога и тем отменил произнесенный уже приговор, привлек к себе великое благоволение Божие и возвратил себе прежнее здоровье. И разбойник, распростертый на кресте, немногими словами приобрел царствие небесное. И Иеремия в тине и рву, и Даниил во рву и среди зверей, и Иона в самом чреве китовом, призвав Бога, устраняли все угрожающие бедствия и привлекали к себе вышнее благоволение. Что же ты должен говорить, когда молишься? То же, что и хананеянка. Как она говорила: “помилуй меня… дочь моя жестоко беснуется” (Мф. 15:22), так

и ты говори: помилуй меня, душа моя жестоко беснуется. Грех есть великий бес. Бесноватый возбуждает сострадание, а грешник – ненависть. “Помилуй меня”: краткое слово, (но оно нашло) море человеколюбия, потому что где милость, там всякие блага. Будешь ли ты вне церкви, взывай и говори: “помилуй меня”, хотя бы не двигая уст, а взывая умом: Бог слышит и молчащих. Требуется не место, а основа благочестия. Иеремия был в тине и привлек к себе Бога; Иов сидел на гноище и снискал милость у Бога; Иона был во чреве китовом, и Бог внял ему. Хотя бы ты был в бане, молись; где бы ты ни был, молись. Ты – храм Божий; не ищи же места. Море было впереди, позади – египтяне, а посредине – Моисей, ничего не говоривший: великое было затруднение для молитвы. И Бог говорит ему: “что ты вопиешь ко Мне?” (Исх. 14:15). Так и ты, когда подвергнешься искушению, прибеги к Богу, призови Владыку. Разве Он – человек, чтобы тебе идти в какое-нибудь место? Бог всегда близ есть. “Возопиешь, и Он скажет: ‘вот Я!'” (Ис. 58:9). Ты еще не кончил молитвы, а Он дает уже врачество. Если у тебя душа чиста от непристойных страстей, то будешь ли ты на площади, или в пути, или в судилище, или на море, или в гостинице, или в мастерской, – где бы ты ни был, – ты можешь призвать Бога и получить просимое.

Что означает простертие рук во время молитвы? Руки служат орудием при совершении многих злых дел; поэтому самому нам и повелевается простирать их, чтобы служение в молитве было для них препятствием ко злу и воздержанием от пороков; чтобы ты, когда намереваешься похитить, или присвоить чужое, или ударить другого, вспомнил, что ты будешь простирать их как бы ходатаев пред Богом и приносить ими духовную жертву, и не посрамлял их, не делал их безответными чрез служение порочным делам. Итак, очищай их милостыней, человеколюбием, помощью нуждающимся, и тогда простирай их на молитву. Если ты не дозволяешь себе приступать к молитве с неумытыми руками, то тем более ты не должен осквернять их грехами. Если ты боишься меньшего – молиться с неумытыми руками, то тем более страшись большего. Молиться с неумытыми руками не так непристойно; а простирать руки, оскверненные множеством грехов, – это навлекает великий гнев Божий и погибель. Хочешь ли знать, как велика сила молитвы, совершаемой в церкви? Некогда связан был Петр и заключен в крепкие узы. “Церковь прилежно молилась о нем” (Деян. 12:5) и тотчас освободила его из темницы. Итак, что может быть

могущественнее этой молитвы, которая оказала помощь столпу и оплоту церкви? Оглашаемым еще не дозволяется такая молитва, так как они не получили еще такого дерзновения; но вам повелевается творить моления и за вселенную, и за церковь, простирающуюся до пределов земли, и за управляющих ею, и за предстоящих в ней. И вы охотно повинуетесь, самым делом подтверждая, что велика сила молитвы, единогласно возносимой в церкви народом. Если у людей бывает так, что народ испрашивает преступников, ведомых на смерть, и царь, уступая толпе, отменяет приговор, то тем более царь небесный, умилостивленный вами, исполнит ваше прошение. Не слышали ли вы, как Петр был исхищен из темницы вследствие усердной молитвы о нем церкви? Приступать к Богу и умолять за стольких людей, – насколько, думаете вы, недостаточна для этого наша малость? В самом деле, если я не имею дерзновения молиться о самом себе, то тем более о других; это могут делать люди, заслуживающие всеобщего одобрения. Итак, когда и сам я заслуживаю гнева, то как буду молиться за другого? Одному просить за многих – дело слишком смелое и требующее большого дерзновения; но многим, сошедшимся вместе, творить молитву за одного – в этом не покажется ничего несообразного. Конечно, можно молиться и дома; но невозможно так молиться, как в церкви, где такое множество отцов, где единодушно возносится глас к Богу. Не так слышит тебя Господь, когда ты молишься сам по себе, как вместе с твоими братьями, потому что здесь есть еще нечто, а именно – единодушие и согласие, союз любви и молитвы иереев. Для того и предстоят иереи, чтобы молитвы народа, как слабейшие, соединяясь с их более сильными молитвами, вместе с ними восходили на небо. Если молитва церкви принесла пользу Петру и освободила этого столпа из темницы, то как же ты, скажи мне, пренебрегаешь ее силой? Подобно тому как сила любви не удерживается расстоянием места, так точно и действенность молитвы; но как первая соединяет стоящих вдали друг от друга, так и последняя может принести величайшую пользу находящимся в отдалении. Моисей, хотя и не присутствовал телом со сражавшимися, однако нисколько не менее, а даже гораздо более их оказал содействие в этом сражении, простертием рук возбуждая силы своих и вселяя страх врагам. Никакой подвиг не может быть достаточно велик, если от него нет пользы другим. Хотя бы ты был постником, хотя бы спал на земле, хотя бы ел пепел, хотя бы непрестанно плакал, но если ты не приносишь пользы ни-

кому другому, ты не делаешь ничего великого. Моисей совершил много великих знамений и чудес; но ничто другое не сделало его столь великим, как следующие блаженные слова, сказанные им Богу: “прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня ” (Исх. 32:32). И Давид, показывая то же самое, говорил: “вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего” (2 Цар. 24:17). Велики, конечно, и эти деяния, и достойны жизни ангельской; но поступок Павла имеет большое преимущество и пред ними, так как он желал лишиться ради спасения других будущей славы. Между тем Иона за то, что искал своей собственной пользы, подвергся даже опасности смерти, и тогда как град стоял, сам он потопал в морских волнах. Итак, велики и другие подвиги добродетели Моисея, но глава и венец этой святой души в том, что он желал быть изглаженным из книги за спасение иудеев. Но желание Павла превзошло в великой мере и это. Моисей хотел погибнуть вместе с другими, а Павел молился не о том, чтобы погибнуть с другими, а чтобы одному лишиться вечной славы, тогда как другие получат спасение. Итак, хорошо пользоваться молитвой святых, но под условием, если мы и сами бываем деятельны; а если этого нет, то не поможет нам и помощь других; напротив, мы и с нею погибнем. Какую пользу оказал Иеремия иудеям? Не трижды ли приступал он к Богу и трижды услышал: “не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя” (Иер. 7:16)? Какую пользу принес Саулу Самуил, до последнего дня скорбя и молясь за него? Какую пользу принес он равным образом и израильтянам? Не говорил ли он: “и я также не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас” (1 Цар. 12:23)? Не все ли они погибли? Послушай, что Бог говорит чрез пророка: “и если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, — то они праведностью своею спасли бы только свои души”, так как преусилилось нечестие их (Иез. 14:14). Что же? Ужели молитвы не приносят никакой пользы? Приносят, и великую пользу, но тогда, когда и сами мы содействуем. И если хочешь знать, сколь великую приносят они пользу, вспомни Корнилия, Тавифу. Слушай, что и Бог говорит: “буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего” (4 Цар. 19:34; Ис. 37:35). Но когда? При праведном Езекии. В противном случае, если бы, т. е., и молитвы великих грешников имели силу, то почему Бог не сказал того же и когда пришел Навуходоносор, но предал город? Потому что усилилось нечестие. Равным образом тот же самый Самуил молился об израильтя-

нах и имел успех. Но когда? Когда и сами они были добродетельны, – тогда они побеждали врагов. Но зачем, скажешь, нужна мне молитва других, когда я сам благоугождаю Богу? Что говоришь ты, человек? Павел не говорил: зачем нужна мне молитва, хотя молившиеся не только не были достойны его, но даже и не равны, а ты говоришь: зачем нужна мне молитва? Петр не говорил: зачем нужна мне молитва, – ведь говорится: “церковь прилежно молилась о нем Богу” (Деян. 12:5), которая тотчас освободила его из уз, – а ты говоришь: зачем нужна мне молитва? Потому она и нужна для тебя, что ты считаешь ее ненужной для себя. Если бы Бог испытал Своим судом нашу беспечность и небрежность во время молитвы, испытал, как мы, стоя пред Ним и умоляя Его, не воздаем Ему даже такой чести, какую оказывают слуги господам, воины начальникам, друзья друзьям, потому что, беседуя с другом, ты бываешь внимателен, а обращаясь к Богу с молитвой о грехах, прося о снисхождении к великим своим прегрешениям, испрашивая себе прощение, бываешь рассеян и часто, преклонив колена на землю, позволяешь уму блуждать по площади и вкруг дома, так что уста твои болтают зря и напрасно, – что случается с нами не раз и не два, а сплошь и рядом, – если бы только одно это Бог захотел испытать, то получим ли мы прощение? Можем ли иметь извинение? Не думаю. Если же Бог испытает наши сладострастные лица и находящиеся у нас в душе дурные пожелания, которые возбуждаются скверными и нечистыми  помыслами, происходящими от легкомысленного блуждания глаз, если выведет на суд те злословия, которыми мы ежедневно порицаем друг друга, неприличные пересуды, в которых мы осуждаем ближнего, не имея никакого дела, те коварства, которые мы учиняем против друг друга, хваля брата в его присутствии и беседуя с ним как с другом, а в отсутствии порицая, – неужели за это мы не должны дать ответ? А что сказать о зависти, которую мы часто питаем к людям достоуважаемым, – не только врагам, но и друзьям, – о том, как мы радуемся, когда другие терпят бедствия, и считаем чужие несчастья утешением в собственной беде? Если нам заповедуется воздерживаться от житейских благ и тогда, когда они есть, то как оказываемся мы жалки и несчастны, когда просим у Бога того, что Он повелел и имея отвергать? Если нам велено молиться не только за верных, но и за неверных, то подумай, сколь великое зло – молиться против братьев. Что ты делаешь, человек? Приходишь умилостивить Бога, а просишь зла другому?

Если ты не отпустишь, не отпустится и тебе; а ты не только сам не отпускаешь, но еще и Бога просишь не отпускать? Если не отпускается тому, кто сам не отпускает, то как отпустится тому, кто еще и Владыку просит не отпускать? Если иметь врагов есть уже преступление, то подумай, какое преступление молиться во вред им. Ты должен просить прощения в том, что имеешь врагов, а ты еще обвиняешь их? И как ты можешь получить прощение, когда обвиняешь других, и при том в такое время, когда сам нуждаешься в великой милости? Ты ведь приходишь молиться о прощении своих грехов: не припоминай же чужих грехов, чтобы не напомнили тебе твоих собственных. Если ты скажешь: порази врага, то заградишь этим свои уста и свяжешь себе язык, во-первых, потому, что в самом начале молитвы ты привел в гнев Судию, во-вторых, потому, что просишь совсем противного форме молитвы. В самом деле, если ты молишься об отпущении своих грехов, то как ведешь речь о наказании? Надлежало бы поступать совсем напротив – молиться и о врагах, чтобы с дерзновением молиться и за себя. Если ты будешь молиться о них, то, хотя бы о своих грехах ты и ничего не сказал, ты все исполнил. Итак, если нет ничего презреннее души, которая в молитве проклинает других, и сквернее языка, произносящего такие проклятия, то почему ты не стараешься всеми силами о том, чтобы не говорить на молитве ничего такого, что прогневляет твоего Владыку? Ты человек, – не изрыгай же яда аспидов. Ты человек, – не будь же зверем. Уста даны тебе не для того, чтобы уязвлять, но чтобы исцелять язвы других. Вспомни, говорит Бог, что Я внушал тебе: оставлять и прощать. А ты и Меня умоляешь быть твоим сообщником в нарушении Моих же повелений и снедаешь брата, обагряешь кровью язык свой, подобно бешеным, которые своими зубами терзают свои же члены. Подумал ли ты о том, как радуется и смеется диавол, когда слышит такую молитву? Подумал ли ты, напротив, как гневается, отвращается и ненавидит Бог, когда ты так молишься? Вспомни, человек, к кому ты приступаешь с молитвой о погибели врагов. Разве ты приступаешь к другому Богу? Ты приступаешь к Тому же, Который сказал: молитесь за врагов ваших (ср. Мф. 5:44). Как же ты вопиешь против них? Как просишь Бога, чтобы Он нарушил Свой собственный закон? Эта личина неприлична молящемуся рабу: всякий должен молиться не о погибели другого, а о собственном своем спасении. Для чего же ты принимаешь вид молящегося раба, а говоришь как обвинитель? Притом, когда

мы о себе молимся, то и почесываемся, и зеваем, и развлекаемся бесчисленными помыслами; а о погибели врагов молимся со всем вниманием. Так как диавол знает, что в это время мы поднимаем меч на самих себя, то он не развлекает и не останавливает нас, чтобы тем больше повредить нам. Но меня, скажешь, обидели и огорчили? Так молись о погибели диавола, который несравненно более всех обижает нас: он-то именно порождает и врагов. Если ты будешь молиться о погибели врагов, то будешь молиться молитвой, которой хочет диавол; напротив, если станешь молиться за врагов, то твоя молитва будет против него. Подлинно, он один – наш непримиримый враг; а человек, что бы он ни делал, остается нашим другом и братом. Итак, зачем же ты, оставив настоящего твоего врага, терзаешь собственные члены? Итак, возлюбленные, зная это, постараемся поступать согласно заповедям и воле Господа, чтобы нам достигнуть и царства небесного во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава, с Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Страница сгенерирована за 0.13 секунд !

(Молитва о укреплении веры, о вразумлении от бесов, о помощи и материальном благополучии)

«О святителю великий Иоанне Златоусте! Многая и различная дарования от Господа приял еси и, яко раб благий и верный, вся данныя тебе таланты добре умножил еси: сего ради воистину вселенский учитель был еси, яко всяк возраст и всяко звание от тебе поучается. Ты еси отроком — послушания образ, юным — целомудрия светило, мужем — трудолюбия наставник, старым — незлобия учитель, иноком — воздержания правило, молящимся — вождь от Бога вдохновенный, мудрости ищущим — ума просветитель, витиям доброглаголивым — слова живаго источник неисчерпаемый, благотворящим — милосердия звезда, начальствующим — правления мудраго образ, правды ревнителем — дерзновения вдохновитель, правды ради гонимым — терпения наставник: всем вся был еси, да всяко некия спасеши. Над всеми же сими стяжал еси любовь, яже есть соуз совершенства, и тою, яко силою Божественною, вся дарования во единем лице твоем во едино совокупил еси и туюжде любовь, разделенная примиряющую, в толковании словес апостольских всем верным проповедал еси. Мы же грешнии, по единому кийждо свое дарование имуще, единения духа в союзе мира не имамы, бываем тщеславни, друг друга раздражающе, друг другу завидяще; сего ради дарования наша разделенная не в мир и спасение, но во вражду и осуждение нам являются. Темже к тебе, святителю Божий, припадаем, раздором обуреваеми, и в сокрушении сердца просим: молитвами твоими отжени от сердец наших всяку гордость и зависть, нас разделяющия, да во мнозех удех едино тело церковное будем, да по словеси твоему молитвенному возлюбим друг друга и единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно и во веки веков. Аминь.»

Господь, Иисус Христос, Бог наш, раскрой уши и глаза моего сердца, чтобы мнее, Господи, слушать Твое слово, пони­мать и совершать Твою волю, так как «Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих. Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего» (Пс. 118:19, 18). Боже мой, на Тебя надеюсь, чтобы Ты просветил мое сердце.

Чтение всего боговдохновенного Писания сообщает внимательным познание благочестия, но досточтимое Писание евангельское есть превосходнейшее из высочайших учений, потому что содержащиеся в нём изречения суть глаголы высочайшего Царя. Поэтому и страшным наказанием угрожается тем, которые не соблюдают в точности сказанного Им. В сáмом деле, если преступающий законы земных начальников подвергается неумолимому наказанию, то не тем ли более будет предан нестерпимым мучениям преступающий повеления небесного Владыки? Если же велика опасность от невнимания, то будем с великим тщанием внимать словам, сейчас прочитанным нам из Евангелия. Какие же это словá? Тесны врата, говорит Господь, и узок путь, ведýщие в жизнь, и немногие находят их; и еще: широки врата и пространен путь, ведýщие в погибель, и многие идут ими (Мф. 7:13; Мф. 7:14).

Часто слушая эти словá и взирая на заботы людей о предметах пустых, я весьма удивляюсь истине сказанного. Подлинно все идут широким путем, все увлекаются настоящими предметами и нисколько не думают о будущих; непрестанно стремятся к телесным удовольствиям, а дýши свои оставляют истощаться голодом, и, получая каждый день бесчисленное множество ран, нисколько не чувствуют бедственного состояния в каком они находятся; в случае телесных болезней ходят ко врачам и приглашают их к себе в дом, дают им весьма большие награды, показывают великое терпение и переносят болезненное врачевание, чтобы возвратить здоровье телу; а когда страдает душá, то совершенно не заботятся и не стараются возвратить ей вожделенное здоровье, хотя хорошо знают, что тело смертно и тленно и подобно весенним цветам, — потому что оно, подобно им, увядает, засыхает и предается тлению, — между тем как о душé знают, что она почтена бессмертием и сотворена по образу Божию и что ей вверены бразды управления этим животным (телом). Подлинно, чтò возница для колесницы, или кормчий для корабля, или музыкант для музыкального орудия — тем же Создатель поставил дýшу для этого земного сосуда, она держит бразды, движет рулем, ударяет в стрýны; и когда делает это хорошо, то производит согласнейшие звуки добродетели; а когда или слишком ослабляет звуки, или напрягает их больше надлежащего, то нарушает и искусство и благозвучие. Такою-то душою пренебрегают многие из людей, не удостаивая ее даже и малейшего попечения, а всё время своей жизни тратят на заботы о теле. Одни избирают жизнь мореплавателей — и борются с волнами и ветрами, нося с собою жизнь и смерть и полагая надежду спасения в немногих досках; другие предпринимают труды земледелия, запрягая рабочих волов и возделывая землю, то сея семена и пожиная жатву, то насаждая растения и собирая с них плоды, и всё время у них проходит в этих трудах; иные занимаются торговлею и для нее совершают путешествия по земле и морю, предпочитают чужую страну своей и, оставляя отечество, родных, друзей, жен и детей, для малых выгод ведут жизнь странническую. И нужно ли исчислять все занятия, которые люди изобрели для потребностей телесных, в которых проводя дни и нóчи, они стараются сохранить здоровье своего тéла, а между тем дýшу, алчущую и жаждущую, иссохшую и загрязненную и подвергшуюся бесчисленному множеству зол, оставляют без внимания? Но после многих трудов и усилий они и смертное тело не защищают от смерти, и бессмертную дýшу вместе с смертным телом подвергают вечным мучениям.

Поэтому, горько оплакивая объемлющее дýши людей невежество и покрывающую их густую мглу, я желал бы найти какое-нибудь возвышенное место, с которого мне можно было бы видеть весь род человеческий; желал бы иметь и голос, который оглашал бы все пределы и слышен был бы для всех, живущих на земле, чтобы стать и взывать, и провозгласить словá Давида: сынове человечестии, доколе тяжкосердии, вскую любите суету и ищете лжи? предпочитая небесному земное, вечному временное, бессмертному тленное (Пс. 4:3)? Доколе вы будете закрывать глазá и заграждать уши и не слушать Божественного гóлоса, ежедневно взывающего: просúте, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7:7; Мф. 7:8)? Но так как некоторые несовершенные, склонные более к предметам житейским и увлекающиеся плотскими помыслами, совершают молитвы ненадлежащим образом, то общий Владыка преподал нам наставление в молитве, когда сказал: а молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны (Мф. 6:7), называя излишним многоглаголанием речи, состоящие из множества слов, но не приносящие никакой пользы.

Запрещая многоглаголание, Господь внушает то, что молящиеся не должны просить скоропреходящего и погибающего: ни красоты телесной, которая увядает от врéмени, изглаждается от болезни, исчезает при смерти, потому что такова телесная красота, она — кратковременный цвет, недолго являющийся весною юности и скоро увядающий от врéмени, а если кто захочет исследовать самую сущность ее, то будет в состоянии тем более презирать ее, так как она есть не чтò иное, как влага, кровь, сок и жидкость съеденной пищи, чрез которую и щéки, и нос, и брови, и уста, и всё тело получает полноту, если же прекратится прилив этот, то совершенно исчезнет и благообразие лицá, — ни денежного богатства, которое, подобно речным водам, притекает и утекает, переходит то к одному, то к другому, убегает от тех, ктò удерживает его, и не остается у тех, кто любит его, подвергается бесчисленному множеству бедствий от мóли, от разбойников, от клеветников, от пожаров, от кораблекрушений, от нападений врагов, от восстаний народа, от злобы рабов, от потери записей, от приращений и уменьшений и от прочих зол, которые у любящих богатство происходят от любостяжания, — ни почетной власти, которую также сопровождает множество скорбей, изнурительные заботы, частые бессонницы, козни завистников, враждебные замыслы ненавистников, красноречие риторов, благовидными словами утаивающее истину и подвергающее судей великой опасности. Есть, действительно есть многоглаголивые пустословы, которые просят у всевышнего Бога таких и подобных предметов и нисколько не ценят благ истинных. Врача не учат больные употреблению лекарств, а только принимают предлагаемое им, хотя бы и болезнен был способ врачевания; и кормчему мореплаватели не приказывают держать руль и направлять судно именно так, а не иначе, но, сидя на скамьях, они доверяют его знанию не только во время благоприятного плавания, но и тогда, когда подвергаются крайней опасности; а одному Богу, который точно знает, чтò можно дать нам с пользою, люди нездравомыслящие не хотят предать себя, но просят у Него вредного, как полезного, поступая подобно томý больному, который просит врача дать ему не то, чтò искореняет болезнь, а то, чем питается вещество, производящее болезнь. Врач же не слушается просьбы больного, а, хотя бы видел его плачущим и рыдающим, более следует закону своего искусства, нежели преклоняется на его слёзы, и это непослушание мы называем не бесчеловечием, но человеколюбием, потому что, слушаясь больного и делая угодное ему, врач поступил бы с ним, как враг, сопротивляясь же ему и не удовлетворяя желания, оказывает ему милость и человеколюбие. Так и Врач наших душ не станет давать просящим того, чтò будет во вред им. И чадолюбивые отцы, когда малые дети просят ножа или горячих угольев, не соглашаются дать им, потому что знают, как вредно дать им это. А некоторые из людей, впадших в крайнее безумие, не только просят у всевышнего Бога телесной красоты, богатства, власти и тому подобного, но восстают против своих врагов, умоляют послать им какое-нибудь наказание, и Того, Кого просят быть к самим себе милостивым и человеколюбивым, в отношении к врагам своим хотят сделать немилостивым и нечеловеколюбивым. Господь, желая предотвратить это, заповедует не говорить лишнего и внушает, чтò нужно говорить в молитве, в немногих словах научая всякой добродетели, потому что эти словá заключают в себе не только наставление к молитве, но и руководство к совершенной жизни.

Но, может быть, скажет кто-нибудь: если я имею правду, то какая нужда и молиться, когда она одна может сделать все, и когда Подающий знает, в чем мы имеем нужду? Нужда потому, что молитва есть немаловажный союз любви к Богу, производит в нас навык собеседования с Ним и руково дит к любомудрию. В самом деле, если обращающейся с необыкновенным человеком получает великую пользу от частого с ним обращения, то тем более – постоянно беседую щий с Богом. Но мы не знаем, как следует, пользы от молитвы, потому что не внимаем ей со всем усердием и не упражняемся в ней по законам Божиим. Когда мы намере ваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все, и потом уже вступаем в разговор; а когда приступаем к Богу, то зеваем, почесываемся, обора чиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем ко лена, а сами блуждаем (мыслями) по площади. А если бы мы приступали с надлежащим благоговением и как подобает беседовать с Богом, то мы узнали бы, еще прежде получения просимого, сколь великую пользу мы получаем от молитвы. Человек, который научился беседовать с Богом, как подобает бе­седовать с Богом, делается ангелом: так душа его отрешается от уз плоти, так ум его возвышается и переселяется на небо, так он презирает все житейское, так он становится пред самым престолом царским, хотя бы он был бедным, хотя бы рабом, хотя бы простолюдином, хотя бы неученым. Бог требует не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души; и когда она возгласит угодное Ему, то получит все. Видишь ли, какое здесь удобство? У людей, от желающего подойти к кому-нибудь, требуется быть красноречивым, уметь льстить всем окружающим начальника и придумывать много иного, чтобы лучше быть принятым. А здесь не нужно ничего, кроме одной бодрственной души, и нет никакого препятствия приблизиться к Богу.

Источник:

В тяжелое время, когда человеком овладевает уныние, печаль, настигают скорби, самым действенным утешением является молитва. Для тех, кто желал и желает обучиться молитвословию, во все века дает свои мудрые наставления высокообразованный Учитель. Имя его Иоанн Златоуст.

О чем молить святого

Молитва святому Иоанну Златоусту перед его иконой помогает в просвещении ума, способствует научению церковной грамоте, предстательствует о счастии брачующихся, утешает в горе.

Святой Иоанн Златоуст

«Златоустом» его прозвала одна из прихожанок, пришедшая в неописуемый восторг после его богомудрой проповеди. И до сих пор слово простолюдинки не забылось и навеки соединилось с именем церковного богослова.

О других святителях в православии:

• День памяти святителя Василия Великого
• Акафист святителю Иоанну Шанхайскому
• Мощи святителя Тихона Задонского

Его литературное наследие переведено на языки разных народов.

Молитва святому Иоанну Златоусту особо любима среди православных христиан всего мира.

Важно! Перед началом важного дела и в период, когда необходима поддержка с Небес, следует настроиться на молитву, сосредоточиться на делах и проблемах.

Ведь смысл молитвенного воздыхания — это не бессмысленное чтение заученного текста, а искренняя вера, желание встать на правильный путь и житие по Заповедям Божиим.

Молитва о здравии, просвещении разума, духовной грамоте, и о помощи в отчаянии, о благополучии в браке, на благословение детей в учебе

Тропарь, глас 8-й:

Уст твоих, якоже светлость огня возсиявши благодать, вселенную просвети: не сребролюбия мирови сокровища сниска, высоту нам смиренномудрия показа. Hо твоими словесы наказуя, отче Иоанне Златоусте, моли Слова Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 6-й:

От Hебес приял еси Божественную благодать и твоими устнама вся учиши покланятися в Троице Единому Богу, Иоанне Златоусте, всеблаженне преподобне, достойно хвалим тя: еси бо наставник, яко Божественная являя.

Молитва святителю

О, святителю великий Иоанне Златоусте! Многая и различная дарования от Господа приял еси и, яко раб благий и верный, вся данныя тебе таланты добре умножил еси: сего ради воистинну вселенский учитель был еси, яко всяк возраст и всяко звание от тебе поучается. Се бо отроком послушания образ явился еси, юным — целомудрия светило, мужем — трудолюбия наставник, старым — незлобия учитель, иноком — воздержания правило, молящимся — вождь от Бога вдохновенный, мудрости ищущим — ума просветитель, витиям доброглаголивым — слова живаго источник неисчерпаемый, благотворящим — милосердия звезда, начальствующим — правления мудраго образ, правды ревнителем — дерзновения вдохновитель, правды ради гонимым — терпения наставник: всем вся был еси, да всяко некия спасеши. Над всеми же сими стяжая еси любовь, яже есть соуз совершенства, и тою, яко силою Божественною, вся дарования во единем лице твоем во едино совокупил еси, и туюжде любовь, разделенная примиряющую, в толковании словес апостольских всем верным проповедал еси. Мы же грешнии, по единому кийждо свое дарование имуще, единения духа в союзе мира не имамы, бываем тщеславни, друг друга раздражающе, друг другу завидяще; сего ради дарования наша разделенная не в мир и спасение, но во вражду и осуждение нам приложишася. Темже к тебе, святителю Божий, припадаем, раздором обуреваеми, и в сокрушении сердца просим: молитвами твоими отжени от сердец наших всяку гордость и зависть, нас разделяющия, да во мнозех удех едино тело церковное невозбранно пребудем, да по словеси твоему молитвенному возлюбим друг друга и единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва перед выходом из дома

Отрицаюся тебе, сатана, гордыни твоей и служению тебе, и сочетаюся Тебе, Христе, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Краткие молитвы на каждый час

Господи, не лиши мене небесных Твоих благ.

Господи, избави мя вечных мук.

Господи, умом ли или помышлением, словом или делом согреших, прости мя.

Господи, избави мя всякаго неведения и забвения, и малодушия, и окамененнаго нечувствия.

Господи, избави мя от всякаго искушения.

Господи, просвети мое сердце, еже помрачи лукавое похотение.

Господи, аз яко человек согреших, Ты же яко Бог щедр, помилуй мя, видя немощь души моея.

Господи, посли благодать Твою в помощь мне, да прославлю имя Твое святое.

Господи Иисусе Христе, напиши мя раба Твоего в книзе животней и даруй ми конец благий.

Господи, Боже мой, аще и ничтоже благо сотворих пред Тобою, но даждь ми по благодати Твоей положити начало благое.

Господи, окропи в сердце моем росу благодати Твоея.

Господи небесе и земли, помяни мя грешнаго раба Твоего, студнаго и нечистаго, во Царствии Твоем. Аминь.

Господи, в покаянии приими мя.

Господи, приими меня, кающегося.

Господи, не остави мене.

Господи, не введи мене в напасть.

Господи, даждь ми мысль благу.

Господи, даждь ми слезы и память смертную, и умиление.

Господи, даждь ми помысл исповедания грехов моих.

Господи, даждь ми смирение, целомудрие и послушание.

Господи, даждь ми терпение, великодушие и кротость.

Господи, всели в мя корень благих, страх Твой в сердце мое.

Господи, сподоби мя любити Тя от всея души моея и помышления и творити во всем волю Твою.

Господи, покрый мя от человек некоторых, и бесов, и страстей, и от всякия иныя неподобныя вещи. Господи, защити меня от злых людей, бесов, и страстей, и от от всех других недостойных дел.

Житие Божественного Святителя

Маленький Иоанн родился в Антиохии. Его родители слыли дворянами — отец служил в чине офицера Византийской армии, а мать была высокообразованной христианкой. Ребенка она вырастила без участия отца, который, к ее великому сожалению, преставился ко Господу вскоре после появления на свет сына.

Иоанн Златоуст. Галерея икон Щигры

Несмотря на свою молодость (а ей было на тот момент 22 года), женщина приняла решение посвятить свою жизнь воспитанию ребенка, поэтому повторно замуж она не вышла.

Будущий святой получил прекрасное образование, а по завершении обучения стал адвокатом. Но во время работы он узнал об обратной стороне выбранной профессии. Поприще адвокатов погрязло во лжи, преступлениях, зависти, непримиримой вражде.

Иоанн, не желая уподобиться коллегам, мечтал уйти в монастырь, но его мать препятствовала желанию единственного сына. Ей очень хотелось, чтобы он стал прообразом своего отца — богоугодным христианином и занял соответствующий статус в обществе. Иоанн уступил матери и остался в миру, изучал Священное Писание и получил богословское образование.

Ему особо полюбились послания апостола Павла, и немногим позже он написал толкования на них.

Служение Богу

В 369 году молодой человек принял Таинство Святого Крещения.

Через 5 лет скончалась его родительница и по ее смерти Иоанн принял иноческий постриг. Но от длительных и строгих постов инока постигли желудочные заболевания и он покинул монастырские стены, вернувшись на родину.

Вскоре он был возведен в сан диакона, а позже был рукоположен в священники и стал проповедовать Слово Божие. Через несколько лет был назначен Константинопольским Архиепископом.

Несмотря на высочайший церковный чин и шик столичной жизни, клирик остался верен Богу. Он продолжал проповедовать, обличал столичное духовенство в скупости, отрицал языческие увеселения, разврат и пьянство, призывал богатых горожан помогать беднякам.

Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский

Однажды супруга императора Аркадия Евдоксия распорядилась конфисковать имущество у семейства одного опального вельможи. Святой встал на защиту семьи, а императрица затаила обиду на проповедника.

Ее гнев разгорался все сильнее, к тому же недоброжелатели оклеветали святого, в результате чего было издано распоряжение о казни Златоуста, но позже заменено изгнанием. Прихожане вышли на защиту любимого пастыря и той же ночью в городе случилось страшное землетрясение. Многие, в том числе и Евдоксия, посчитали его пророческим.

Императрица срочно выслала изгнаннику послание с просьбой простить ее и вернуться. Но ее Страх Божий продолжался недолго — новый донос на святого снова вызвал гнев царицы и Иоанн был изгнан из города в глухое селение Кукуз (территория нынешнего Закавказья). По пути святителя покинули силы и он упал с ног.

О духовной жизни в православии:

• Зачем нужен духовный наставник
• Как поститься перед причастием
• О Таинстве исповеди

Ночью Иоанну случилось видение Василиска, который предвестил богослову дату его кончины. На следующий день по пути к месту ссылки великого проповедника настиг сильнейший приступ лихорадки и конвоир приказал возвратиться в церковь. Там Златоуст попросил белое облачение, причастился Святых Христовых Таин и горячо молился. По окончании молитвословия святой сильно ослаб и медленно опустился на пол.

Так он закончил свое земное житие.

Мощи святого

Рака со святыми мощами великого Святителя Божиего, проповедника и Учителя, находится в храме Христа Спасителя в Москве.

Иоанн Златоуст заповедовал мирянам молиться согласно Заповедям Божиим, быть достойными получать просимое, молиться непрестанно и исполнять должное.

И только тогда, через общение с Отцом Небесным, каждый смертный человек будет удостоен восхождения к Жизни Бессмертной.

Посмотрите видео о 24-х молитвах Иоанна Златоуста.