Ищите во всем великого смысла

“Старец Варсонофий настолько великий, что я его и кончика ноготка на мизинце не стою. Из блестящего военного в одну ночь, по благословению Божию, сделался он великим старцем. Теперь только, после его смерти, я могу рассказать это дивное его обращение, которое он держал в тайне». И о. Нектарий рассказал историю обращения о. Варсонофия. «Вот как велик был старец Варсонофий! И удивительно был батюшка смиренный и послушный. Как-то он, будучи послушником, шел мимо моего крылечка, я ему и говорю в шуточку: «Жить тебе осталось ровно двадцать лет». Я ему говорил в шуточку, а он послушался, и ровно через двадцать лет в тот же день 4 апреля и скончался. Вот какого великого послушания он был». Перед такой силой отца Нектария меня невольно передернула дрожь…

…«А теперь пойдем, я научу самовар ставить. Придет время, у тебя прислуги не будет, и ты будешь испытывать нужду, так что самовар придется самому тебе ставить». Я с удивлением посмотрел на батюшку и думаю: «Что он говорит? Куда же наше состояние исчезнет?»

“Вода стоит вон там, в медном кувшине, возьми его и налей”. Я подошел к кувшину, а тот был очень большой, ведра на два, и сам по себе массивный медный. Попробовал его подвинуть, нет, — нету силы, — тогда я хотел поднести к нему самовар и начерпать воды. Батюшка заметил мое намерение, и опять мне повторяет: «Ты возьми кувшин и налей воду в самовар». — «Да, ведь, батюшка, он слишком тяжелый для меня, я его с места не могу сдвинуть». Тогда батюшка подошел к кувшину, перекрестил его и говорит: «Возьми»,— и я поднял, и с удивлением посмотрел на батюшку: кувшин мне почувствовался совершенно легким, как бы ничего не весящим. Я налил воду в самовар и поставил кувшин обратно с выражением изумления на лице. А батюшка меня спрашивает: «Ну что, тяжелый кувшин?» — «Нет, батюшка, я удивляюсь, он совсем легкий». — «Так вот и возьми урок, что так всякое послушание, которое нам кажется тяжелым, при исполнении бывает очень легко, потому что это делается как послушание». Я был прямо поражен: как он уничтожил силу тяжести одним Крестным знамением!

Вспоминается мне еще один случай с о. Нектарием. Моя жена в один из приездов в Оптину написала картину: вид из монастыря на реку и на ее низменный берег, во время заката солнца, при совершенно ясном небе и яркой игре красок. Поставила она свой рисунок на открытом балконе и пошла со мной прогуляться по лесу. Дорогой мы поспорили, и серьезно, так что совершенно расстроились и не хотели друг на друга смотреть. Возвращаемся домой: нам сразу бросилась в глаза картина: вместо ясного неба на ней нарисованы грозовые тучи, и молнии. Мы были ошеломлены. Подошли поближе, стали рассматривать. Краски — совершенно свежие, только что наложенные. Мы позвали девушку, которая у нас жила, и спросили, кто к нам приходил. Она отвечает, что какой-то, небольшого роста, монах, что-то здесь делал на балконе. Мы думали, думали, кто бы это мог быть, и из более подробного описания монаха и опросов других догадались, что это был о. Нектарий. Это он, владевший кистью, символически изобразил наше душевное состояние с женой, и эта гроза с молниями произвела на нас такое впечатление, что мы забыли свой спор и помирились, ибо захотели, чтобы небо нашей жизни опять прояснилось, и стало вновь совершенно чистым и ясным.

http://www.optina.ru/tsvetochki_optinoy_pustiny/p7/

ИЩИТЕ ВО ВСЕМ ВЕЛИКОГО СМЫСЛА

Проповедь на Собор преподобных Оптинских Старцев (24.10.10)

Оптинские старцы собирают нас, чтобы согреть своим молитвенным теплом. «Православный веры светильницы, монашества непоколебимии столпи!»

Много монастырей было в России, много было этих чудесных островов любви и молитвы. И не только к Оптинскому роднику за живой Евангельской водой притекали русские люди. Гоголь говорил: «монастырь наш – Россия». И много старцев, благоухающих ароматами святости, возрастила Русская земля!

Но Оптинский феномен уникален тем, что в скромной, неприметной, смиренной, белоснежной обители старчество запылало Неопалимой купиной на целое столетие. С 20-х годов 19 столетия, когда рославльские подвижники братья Путиловы, преп. Моисей и Антоний, взявшись за топоры, сами расчищали место в лесу для Предтеченского Скита, и до лихих 20-х годов прошлого века, когда старца Нектария уводили по обледеневшей скользкой дорожке из Скита в Козельскую тюрьму!

Золотой век Оптинского старчества! Созвездие смирения и любви! Горение ревности и духа!

читать дальше

Оганесян Армен Гарникович – главный редактор журнала «Международная жизнь»:
“Хотел бы всех поблагодарить за участие в конференции, которая из тех прежних, начиная с 2010 года конференций, была наиболее насыщенной, наиболее удачной, потому что здесь высказывались разные точки зрения. Очень признателен всем участникам и не только я, но весь редакционный состав журнала. Вы очень стимулируете наш творческий потенциал, заставляете задумываться. Мы говорим о ценностях, но на самом деле и придумывать ничего не надо: ислам, как и буддизм, и христианство – разве будут спорить о десяти заповедях? «Не убий. Не укради». Кто будет против этого? А есть ещё одна очень важная цивилизационная вещь: у Владимира Соловьева есть замечательная фраза: «Народ – это не то, что он думает о себе в современности. Народ – это то, что о нем думает Бог и Вечность». А последний из Оптинских старцев сказал фразу, которая мне кажется очень типологична для нашей цивилизации и имеет отношение ко всему евразийскому пространству: «Ищите во всем великого смысла».
Некоторые вопросы, которые мы себе ставим, для европейца-политолога звучат, извините, странно. «Какие ценности? – Нам надо хорошо жить», – скажет он. Редкие из них, – исключения, конечно, есть, – некоторые европейцы совершенно уникальны – их тянет к России, к Украине, к Русскому миру, к Евразии. И когда мы сегодня говорим, – а здесь, на конференции есть и представители Казахстана, и Азербайджана, – о поисках этого великого смысла, никого почему-то не удовлетворяет малый практический смысл. Может здесь на этих путях мы и должны понять, почему мы взяли эту ключевую фразу – «Ищите во всем великого смысла», когда мы делали сайт, посвященный русской цивилизации.
Разве можно сказать, что на всем евразийском пространстве не разделят такой простой ценности, как «блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся»? Мы ведь этой правды и ищем, пусть каждый по-своему. Но жажда-то общая, это то, что нас объединяет. Мы не можем успокоиться на каком-то уж очень прагматичном, приземленном уровне. Это то, что удивляет европейцев, а американцы просто шарахаются от этого. Их пугает то, что они часто называют «загадочной русской душой».
Мы только подступаем к этому, находясь в поисках чего-то нового, мы ищем, быть может, того, что давно лежит рядом с нами, даже не рядом, а находится в нас самих. За это я очень признателен вам, за то, что здесь были все жаждущие и алчущие правды. И есть люди, которые ищут ещё более высокого смысла, чем нам предлагают наличная реальность и действительность. Мы все с вами здесь в хорошем смысле мечтатели, может быть, но с другой стороны – без этого мы существовать не можем. Но если это экзистенциально по отношению к нам, то это и есть наша сущность. Примите от меня совершенно искренние слова благодарности».