Что такое келейное правило?

Моли́твенное пра́вило (в Русской православной церкви синоним выражения «келейное правило») — последовательность по содержанию отобранных, тематических молитв, которую человек совершает частным образом (дома, в монастырской келье или ином месте, в семье) — то есть вне общественного богослужения (вечерни, полу́нощницы, утрени, литургии, часов) — постоянно по одному и тому же поводу (перед началом и в конце дня — ежедневно; по случаю причащения); признаются необходимыми наряду с общественными молитвами.

В зависимости от характера внутрисемейных взаимоотношений рекомендовано чтение молитвенного правила вместе, всей семьёй, или каждому члену семьи отдельно.

Цель молитвенного правила

Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает её поклоняться Богу Духом и Истиной (Ин. 4:23), между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путём молитвы. По причине своего повреждения и помрачения грехом, она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти: то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых её тщеславием и самолюбием. — Игнатий (Брянчанинов)

История возникновения общепринятых текстов молитвенных правил в молитвословах

В том, чтобы молиться чужими словами, пример нам — сам Иисус Христос. Его молитвенные возгласы во время крестных страданий — строки из псалмов:

Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня? Далеки от спасения моего слова вопля моего

В Твою руку предаю дух мой; Ты избавлял меня, Господи, Боже истины

Наполняющие молитвословы молитвы, в том числе подписанные именами святых, в славянских рукописях появились в разрозненном виде только в XVI—XVII веке, а современный состав каждодневных молитвенных правил (Молитв утренних и Молитв на сон грядущим) сформировался около двух столетий назад. У старообрядцев, как и в греческих церквах, до сих пор вместо «Молитв на сон грядущим» читается Повечерие, а вместо «Молитв утренних» — вычитывается Полунощница.

Структура молитвенного правила

Целое молитвенное правило в Русской Православной церкви включает в себя по тематике:

• молитвы, которые читаются православным христианином ежедневно — ежедневное молитвенное правило, которое в свою очередь подразделяется на:
  1. молитвы в начале дня — утреннее молитвенное правило: молитвы после ночного сна и на начало дня;
  2. молитвы в конце дня — вечернее молитвенное правило: молитвы в конце дня и перед отходом на ночной сон;
  3. ежедневное чтение определённых отрывков из Священного Писания: кафизмы из Псалтири, главы или зачала из Апостола и Евангелия, а так же из поучений Святых отцов. Некоторые православные монахи и миряне, по благословению своего духовника, взяли себе за правило ежедневно в свободное время читать акафисты, каноны или особые молитвы, например многократно повторяющуюся Иисусову молитву с земными поклонами.
• молитвы, читаемые православным христианином по определенному случаю, в частности — по случаю причащения Тела и Крови Христовых — евхаристическое молитвенное правило, которое в свою очередь подразделяется на:
  1. молитвы перед причащением — Последование ко Святому Причащению;
  2. молитвы после причастия — Благодарственные молитвы по Святом Причащении.

Порядок наполнения ежедневных молитвенных правил

Феофан Затворник советовал молитвенное правило исчислять не количеством молитв, а тем временем, которое мы готовы посвятить Богу. Возможно, что для человека, живущего в миру, даже и пяти, не только пятнадцати, минут утренней и вечерней молитвы, достаточно, чтобы быть настоящим христианином, если, конечно, она произносится с вниманием и с чувством. Например, мы можем взять себе за правило молиться утром и вечером по полчаса, но эти полчаса должны быть полностью отданы Богу. И не так важно, читаем ли мы в течение этих минут все молитвы или только одну, или, может быть, один вечер мы целиком посвятим чтению Псалтыря, Евангелия или молитве своими словами. Главное, чтобы — мы были сосредоточены на Боге, чтобы внимание наше не ускользало и чтобы каждое слово доходило до нашего сердца. Важно только, чтобы мысль всегда соответствовала словам, сердце отвечало на слова молитвы, а вся жизнь соответствовала молитве.

Правило — не существенная часть молитвы, а только внешняя её сторона. Главное же дело — молитва ума и сердца к Богу, возносимая со славословием, благодарением и прошением… и наконец с преданием Господу всецело. Когда есть такие движения в сердце, есть там и молитва, а когда нет, и молитвы нет, хотя бы вы целые дни простояли на правиле. (Феофан Затворник)

Совсем опускать молитвенное правило нельзя. Даже если молитвенное правило читается без должного внимания, слова молитв, проникая в душу, оказывают своё очищающее воздействие.

Ежедневное молитвенное (келейное) правило может существенно различаться по своему объёму.

Примечания

Ссылки

• Поучение святителя Игнатия Брянчанинова о молитвенном правиле
• Сокращённое молитвенное правило Серафима Саровского
• Как исполнять молитвенное правило
• «Молитвенное правило»

 

Мно­гок­ратно па­дай на ли­цо твое воз­ле се­дали­ща тво­его и усердствуй в мо­лении, да­бы и со­бесе­дова­ние с Пи­сани­ем при­меши­валось к мо­лит­ве тво­ей. Тог­да свет, ко­торый по­лучишь ты, вос­си­яет в те­бе для нас­лажде­ния ду­ши тво­ей… 

Преподобный Исаак Сирин

Преподобный Исаак Сирин

(«О божественных тайнах и о духовной жизни». Бе­седа 1)

Келейоное правило для подвижников от Исаака Сирина

Пи­шу я это из го­рячей люб­ви мо­ей к те­бе, ко­торая та­кова, что да­же по но­чам бе­седую я с то­бою во сне. Ибо лю­бовь пос­то­ян­но пе­рес­ту­па­ет пре­дел: это то, что сам ты то­же же­лал об­рести. На­чало всей на­шей жиз­ни в Бо­ге, брат мой, зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы в ве­ре тво­ей ты был здрав, ког­да дви­жешь­ся по пу­ти под­вижни­чес­тва тво­его, да­бы бла­года­ря это­му вку­сил ты всю сла­дость, ко­торую вмес­тил Дух в свя­тые Пи­сания. Не о том, как ис­по­веду­ешь ты Бо­га, го­ворю я, ибо из­лишне упо­минать об этом тем, кто ос­та­вил мир и пос­ле­довал за Бо­гом. Но будь тверд в на­деж­де тво­ей с не­сом­ненной ве­рой во все те бла­га, ко­торые встре­ча­ют­ся на этом пу­ти и ко­торые в свя­тых Пи­сани­ях пе­реда­ны нам: их дос­тигли и дос­ти­га­ют под­вижни­ки. Ког­да слы­шишь ты сви­детель­ства От­цов о сла­ве от­шель­ни­чес­кой жиз­ни, ис­полнен­ной тайн, в пи­сани­ях их Дух Свя­той как по­буж­де­ние, они бы­ли пер­вы­ми, не от­ча­ивай­ся, ког­да ибо ты дос­тигнешь раз­ли­чения этих ве­щей уже с то­бой, хо­тя Дух дал те­бе предвку­шение их не­кото­рое вре­мя на­зад. Они – твои, но по­ка еще не вре­мя: зна­ет Гос­подь вре­мя, ког­да сле­ду­ет да­ровать их те­бе, ибо для те­бя и для по­доб­ных те­бе уго­това­ны Им эти бла­га. Ли­бо здесь, ли­бо там, но, во вся­ком случае, они – твои, ес­ли толь­ко пре­быва­ешь ты в мо­нас­ты­ре, в со­от­ветс­твии с во­лей Вен­ча­юще­го те­бя. Он то­же же­ла­ет да­ровать их те­бе, но ты еще не спо­собен при­нять их так, как хо­телось бы те­бе, по­ка, ког­да при­дет вре­мя их, Сам Гос­подь не вос­пла­менит в те­бе поз­на­ние их без прось­бы с тво­ей сто­роны. Бе­регись, что­бы не стать те­бе не­веру­ющим, ког­да ищешь ты, но не на­ходишь их вбли­зи, что­бы от это­го не ро­дилось в те­бе неч­то, че­го ты сов­сем не ищешь и о чем не зна­ешь. Ибо не­верие вле­чет за со­бой на­каза­ние. Не го­вори: “Мно­го вре­мени я тру­дил­ся и ни­чего не об­рел”, или: “Дей­стви­тель­ность не со­от­ветс­тву­ет гром­ким сло­вам”. Бе­регись этой мыс­ли, ибо на­каза­ние сле­ду­ет сра­зу же за не­вери­ем: сер­дце, ко­торое не ве­ру­ет, осуж­де­но.

Что есть на­каза­ние? То, что­бы от это­го впал ты в от­ча­яние из-за бо­го­ос­тавлен­ности, ро­див­шей­ся от не­верия тво­его. От­ча­яние же пре­даст те­бя в ру­ки уны­ния, а уны­ние пе­редаст те­бя рас­слаб­леннос­ти, пос­леднее же уве­дет те­бя от на­деж­ды тво­ей. Из то­го, что мо­жет слу­чить­ся с то­бой, нет ни­чего ху­же. Знай, брат мой, воз­люблен­ный друг ду­ши мо­ей, что без­молвие и вся­кое су­щес­тву­ющее под­вижни­чес­тво в со­от­ветс­твии с вре­менем и пос­то­янс­твом в них при­носят пло­ды свои. “Без­молвие и по­кой кел­лии со­от­ветс­тву­ют пос­то­янс­тву и бди­тель­нос­ти”, сог­ласно не­ко­ему свя­тому Стар­цу. Ес­ли ли­шен ты пос­то­янс­тва и рав­но­мер­ности в слу­жении сво­ем, не ожи­дай ис­тинно­го уте­шения, ко­торое при­ходит от них. Не уко­ренен ты да­же в обыч­ном ис­полне­нии их, ко­торым свой­ствен­но утом­ле­ние их. И пос­коль­ку ты пос­то­ян­но толь­ко на­чина­ешь, а так­же по при­чине боль­шо­го рас­сто­яния меж­ду то­бой и те­ми бла­гами, ко­торых ты ожи­да­ешь, ока­зыва­ешь­ся ты не пре­ус­певшим ни в чем: еще преж­де, чем это слу­жение на­чало при­носить пло­ды, ты ото­шел от не­го. Вся­кий об­раз жиз­ни, в ко­тором нет пос­то­янс­тва и ко­торый крат­ковре­менен, ока­жет­ся так­же бес­плод­ным. Го­воря так, я не хо­чу сму­тить те­бя, но по­казы­ваю я те­бе цель и путь. Возь­ми се­бе в при­мер по­сажен­ное де­рево, за ко­торым уха­жива­ет не­муд­рый че­ловек: ког­да рас­пуска­ет оно пер­вые листья свои и по­яв­ля­ют­ся на нем све­жие поч­ки, не по­лива­ет он его ре­гуляр­но, и увя­да­ет и ис­сы­ха­ет то де­рево. И сно­ва дол­гое вре­мя про­ходит, по­ка си­ла во­ды не пов­ли­яет на не­го и не на­пита­ет­ся оно си­лой из поч­вы и не ожи­вет. А мо­жет быть, че­ловек тот час­то пе­реса­жива­ет его с од­но­го мес­та на дру­гое и ре­гуляр­но пов­режда­ет ко­рень его, пос­то­ян­но уда­ряя по не­му чем-ни­будь. И при всем том он удивляется, что не при­носит оно нам пло­дов. Точ­но то же са­мое про­ис­хо­дит с че­лове­ком не­обу­чен­ным: не ис­хо­дя из об­ра­за жиз­ни сво­его су­дит он де­ла свои, но то, что счи­та­ет он под­хо­дящим для се­бя, про­сит у Бо­га, как буд­то не име­ет он то­го, что зас­лу­жива­ет. Я ос­тавляю в сто­роне тай­ны ра­зума, на ос­но­ве ко­торых Бог на­мере­ва­ет­ся су­дить де­ла че­лове­чес­кие, но да­же эти внеш­ние сто­роны под­вижни­чес­тва спро­сит Он с нас – соб­лю­да­ем ли мы хо­тя бы внеш­ний по­рядок под­вижни­чес­тва, со­от­ветс­твен­но чи­ну его. Ког­да не хва­та­ет че­лове­ку че­го-ли­бо из то­го, что не­об­хо­димо для об­ра­за жиз­ни его, не мо­жет он спо­кой­но со­вер­шить те­чение свое и по­лучить ве­нец свой, ибо во вре­мя увен­ча­ния эта са­мая нех­ватка по­колеб­лет и сму­тит око ду­ши его. Но спра­вед­ли­во, что­бы всем не­об­хо­димым был снаб­жен об­раз жиз­ни его, от­но­сит­ся ли то к те­лу, или к ду­ше.

Как кор­мчий, ес­ли ли­шен од­ной час­ти ко­рабель­но­го сна­ряже­ния, не мо­жет вый­ти в мо­ре да­же не­надол­го, по­ка не при­об­ре­тет пол­ностью снас­ти и не по­мес­тит их все на сво­ем ко­раб­ле, точ­но так же про­ис­хо­дит с тем, кто идет по пу­ти оди­ночес­тва и же­ла­ет нас­ла­дить­ся пло­дами его и об­рести на­деж­ду на Бо­га в ду­ше сво­ей, ес­ли не хва­та­ет ему хо­тя бы са­мой ма­лой час­ти из то­го, что не­об­хо­димо в пу­тешес­твии: эта са­мая ма­лость, ко­торой нет, де­ла­ет бес­по­лез­ным все ос­таль­ное в ту ми­нуту, ког­да на­до вос­поль­зо­вать­ся ею. Ибо этот об­раз жиз­ни преж­де все­го тре­бу­ет вре­мени и пос­то­янс­тва в нем. Ибо ес­ли не­воз­можно для че­лове­ка на­учить­ся мир­ским ис­кусс­твам, по­ка не про­ведет он дол­гое вре­мя, пос­то­ян­но уп­ражня­ясь в них, и толь­ко тог­да ра­зум его пос­ти­га­ет смысл и спо­соб ис­полне­ния то­го ис­кусс­тва, ко­торое на­мере­ва­ет­ся он изу­чить, нас­коль­ко бо­лее от­но­сит­ся это к нам. И ес­ли ви­димое оча­ми ис­кусс­тво тре­бу­ет та­кого вре­мени и пос­то­ян­но­го уп­ражне­ния, нас­коль­ко бо­лее тре­бу­ет это­го ду­хов­ное ис­кусс­тво, ко­торо­го око не ви­дит. И не­из­вес­тно, у ко­го мож­но на­учить­ся это­му, и тре­бу­ет это ве­ликой чис­то­ты, и учи­тель это­му -Дух, и ис­кусс­тво это сок­ро­вен­но, а на­нося­щие ему вред бес­плот­ны. Тре­бу­ет оно дол­го­го вре­мени и пос­то­янс­тва в де­лании. Так­же и те­ло все вре­мя дей­ству­ет об­манчи­во про­тив обу­ча­юще­гося это­му ис­кусс­тву: и пре­пятс­твия, ко­торые оно соз­да­ет, мно­ги и не­ис­числи­мы. По­это­му, о че­ловек, преж­де всего, вре­мени тре­бу­ет та­кой об­раз жиз­ни и пос­то­янс­тва в нем, а так­же усер­дия, ибо на этом пу­ти че­ловек усердству­ет в тру­дах, пре­тер­пе­вая оди­ночес­тво и скор­би его. Ибо это са­мое тя­желое и труд­ное в под­вижни­чес­тве, по при­чине мно­жес­тва бо­рений, про­ис­хо­дящих из-за уда­ления от всех. По­это­му сле­ду­ет ему не ос­тавлять вско­ре то, что он на­чал, но усердство­вать в этом, – слов­но рож­да­ющая в му­ках сво­их, – по­ка не за­вер­шит он это.

Тре­бу­ет­ся от не­го так­же рав­но­мер­ность под­вижни­чес­тва, да­бы во вся­ком ро­де тру­дов рав­но­мер­но бы­ло под­вижни­чес­тво его: не дол­жен он быть бо­гат толь­ко в од­ном или двух тру­дах, ко­торые нра­вят­ся ему со­от­ветс­твен­но же­ланию во­ли его, и не толь­ко в них тру­дить­ся, бу­дучи ли­шен­ным дру­гих, ко­торые бо­лее не­об­хо­димы. Но рав­но­мер­ным дол­жно быть под­вижни­чес­тво его во всех сос­тавных час­тях сво­их бла­года­ря ис­полне­нию всех тру­дов доб­ро­дете­ли. Чте­нию дол­жна со­от­ветс­тво­вать служ­ба, и служ­бе – пок­ло­ны, и пок­ло­нам – пост, и пос­ту – ноч­ные бде­ния, а с ни­ми – сок­ро­вен­ное слу­жение ра­зума, что­бы, ког­да те­ло тру­дит­ся, сер­дце не бы­ло рас­слаб­ленным и ос­тавлен­ным. Но си­ла ра­зуме­ния, ко­торая в нем, зна­ет, что на­ходит­ся внут­ри ви­димо­го ес­тес­тва, ибо все тру­ды, ко­торые тре­бу­ют­ся для поль­зы его, со­вер­ша­ет ви­димое те­ло. Ког­да ви­дят де­моны че­лове­ка, ко­торый бла­года­ря рав­но­мер­ности слу­жения и уме­рен­ности тру­дов сво­их дви­жет­ся во све­те ума сво­его, тог­да пос­редс­твом не­рав­но­мер­ности бо­рют­ся они с ним, что­бы он или умень­шил или уве­личил один из этих тру­дов: ибо и то и дру­гое оди­нако­во вред­но. Ибо тип те­лос­ло­жения вли­яет на из­ме­нение под­вижни­чес­тва: ког­да в од­ной из час­тей есть не­рав­но­мер­ность, тот­час про­из­во­дит она смя­тение в те­ле, от­че­го про­ис­хо­дят и бо­лез­ни. Точ­но так же с эти­ми тру­дами под­вижни­чес­тва: ког­да до­бав­ля­ет­ся од­на из тех ве­щей, ко­торые спо­собс­тву­ют вос­ста­нов­ле­нию здо­ровья ду­ши, про­ис­хо­дит то же са­мое, что и при от­ня­тии од­ной из ве­щей. Ибо, как из-за уве­личе­ния, так и из-за умень­ше­ния по­яв­ля­ет­ся ть­ма в ду­ше. Ведь де­моны весь­ма бо­ят­ся рав­но­мер­ности, а по­тому, ес­ли не мо­гут они вос­пре­пятс­тво­вать рев­ности его под раз­ны­ми пред­ло­гами и ос­та­новить неп­ре­рыв­ное прод­ви­жение его или ос­квер­нить под­вижни­чес­тво его, они бо­рют­ся с ним пос­редс­твом его собс­твен­ной го­ряч­ности, наг­ру­жая его чрез­мерны­ми под­ви­гами, да­бы упал он под их тя­жестью. Муд­рый же че­ловек бу­дет оди­нако­во из­бе­гать как ле­нос­ти, так и уве­личе­ния наг­рузки. Все, что про­ис­хо­дит уме­рен­но, де­ла­ет­ся по по­ряд­ку. Ког­да же вы­ходит кто-ли­бо за этот пре­дел, по­яв­ля­ет­ся сму­щение, а ког­да сму­щен че­ловек, не зна­ет он, что де­ла­ет.

Не­об­хо­димо ему так­же вся­чес­ки пре­зирать те­ло, да­бы обы­чая дер­жался он во всех де­лах сво­их, да­бы не тре­бовал он во всем стро­гого по­ряд­ка, во всех де­талях.  Но дол­жен он при­об­рести през­ре­ние ко всем здеш­ним по­ряд­кам, ис­полняя толь­ко то, что не­об­хо­димо. Ибо не смо­жет он уп­равлять все­ми де­лами сво­ими, ес­ли пре­дас­тся это­му. И ши­рота сер­дца так­же не­об­хо­дима, да­бы не ли­шал­ся он на­деж­ды в тех враж­дебных пе­реме­нах, ко­торые слу­ча­ют­ся с ним ра­ди ис­пы­тания его и ра­ди воз­раста­ния поз­на­ния его. Ибо не­об­хо­димо. Ибо не смо­жет он уп­равлять все­ми де­лами сво­ими, ес­ли пре­дас­тся это­му. И ши­рота сер­дца так­же не­об­хо­дима, да­бы не ли­шал­ся он на­деж­ды в тех враж­дебных пе­реме­нах, ко­торые слу­ча­ют­ся с ним ра­ди ис­пы­тания его и ра­ди воз­раста­ния поз­на­ния его. Ибо не­об­хо­димо, что­бы он умуд­рился в том, что пра­виль­но и что неп­ра­виль­но, как хо­рошо ска­зал Па­вел: да бу­дет со­вер­ше­нен Бо­жий че­ловек, ко вся­кому доб­ро­му де­лу при­готов­лен, что дос­ти­га­ет­ся уп­ражне­ни­ем и упорс­твом. Итак, пе­рено­си стра­дания, как доб­рый во­ин И­ису­са Хрис­та. Нет ни­кого, кто вы­иг­рал бы бит­ву без муд­рости, и ник­то не при­об­ре­та­ет муд­рость без борь­бы, сог­ласно Еваг­рию: “Нас­коль­ко пре­ус­пе­ва­ет ду­ша в доб­ро­дете­ли, нас­толь­ко же силь­ные вра­ги встре­ча­ют ее”. И ли­шена доб­ро­дете­ли та ду­ша, у ко­торой нет борь­бы. Ибо доб­ро­детель по­лучи­ла имя свое от то­го, что, бла­года­ря раз­личным ис­ку­шени­ям, че­рез ко­торые она прош­ла, прос­ла­вилась она и удос­то­илась вен­ца. Мно­гое дол­го­тер­пе­ние так­же тре­бу­ет­ся, что­бы не сде­лал­ся он ма­лодуш­ным в ожи­дании сво­ем: ес­ли ожи­да­ет он, но не по­луча­ет сра­зу, или ес­ли про­сит, но не да­ет­ся ему так, как он это ожи­да­ет, или ес­ли очень дол­го ждет он от­ве­та на прось­бу свою, не дол­жен он сом­не­вать­ся в на­деж­де сво­ей или ста­новить­ся обе­зумев­шим, уны­лым и бо­лез­ненным в со­вес­ти сво­ей. Кро­ме то­го, пос­ле все­го это­го, преж­де все­го это­го и бо­лее все­го это­го, как упо­мянул я вна­чале, тре­бу­ют­ся так­же без­молвие те­ла и ис­тинная ве­ра ду­ши, ибо они вме­ща­ют в се­бя дру­гие ве­щи, о ко­торых го­вори­лось, и при ус­ло­вии за­боты со сто­роны са­мого че­лове­ка до­водят их до со­вер­шенс­тва. Это те бла­га, ко­торые в мо­лит­ве и со сле­зами дол­жен он про­сить Бо­га да­ровать ему, что­бы они ос­та­вались с ним, ибо имен­но бла­года­ря им со­вер­ша­ет­ся и доводит­ся до кон­ца слу­жение всех этих доб­ро­дете­лей, так же как и дру­гих, ко­торые мы не упо­мяну­ли. Ибо без них нет ни­какой воз­можнос­ти, что­бы упо­мяну­тые ве­щи бы­ли со­вер­ше­ны.

Без­молвие не­об­хо­димо, ибо оно пре­дох­ра­ня­ет чувс­тва от внеш­не­го смя­тения и спо­собс­тву­ет тру­дам те­лес­ным и ду­шев­ным бла­года­ря ми­ру, ко­торый да­ет оно в си­лу свой­ствен­ной ему сво­боды, и бла­года­ря соз­на­тель­нос­ти, оби­та­ющей в те­ле и ду­ше, а так­же прек­ра­щению внеш­ней ак­тивнос­ти – доб­ро­воль­но­му ли, или слу­чай­но­му. И ве­ра так­же не­об­хо­дима для ук­репле­ния его в на­деж­де, да­бы с ра­достью пре­тер­пе­вал он все опас­ности, прик­лю­ча­ющи­еся с ним, ра­ди этих бо­жес­твен­ных благ, да­бы да­же смертью не был он на­пуган и не стра­дал как су­щес­тво те­лес­ное, но упо­доб­лялся то­му, кто об­ла­да­ет свер­хте­лес­ной на­деж­дой, у ко­го му­жес­твен­ное сер­дце и кто уве­рен в Бо­ге. Каж­дый день ожи­да­ет он ис­хо­да из те­ла и в мыс­ли сво­ей он на вся­кое вре­мя рож­да­ет в му­ках ту бу­дущую на­деж­ду, ра­ди ко­торой страж­дет он каж­дый день и ра­ди ко­торой доб­ро­воль­но пре­тер­пе­ва­ет все эти труд­ности, да­бы бе­зопас­но дос­тичь вос­кре­сения из мер­твых. Ибо нас­лажде­ние на­деж­ды, ко­торое от ве­ры, име­ет обык­но­вение бро­сать вы­зов всем труд­ностям. По ме­ре уве­личе­ния тру­дов из­ли­ва­ет­ся бла­годать, но толь­ко ког­да со­путс­тву­ет им пос­то­янс­тво. И по ме­ре уве­личе­ния упо­вания умень­ша­ют­ся в че­лове­ке страс­ти. А по ме­ре вос­си­яния муд­рости вхо­дит че­ловек в ра­дость. Ибо в муд­рости со­еди­нен он с Бо­гом и оку­тан лю­бовью Его, и ос­во­бож­ден он от со­юза со страс­тя­ми, и в ра­дос­ти пре­одо­лева­ет он все скор­би. Для ра­дос­ти лег­ко да­же вов­се за­быть мир и те­ло. Не­об­хо­димо нам про­сить Бо­га да­ровать нам спо­соб­ность рас­позна­вать ду­хов и от­ли­чать ис­тинные от­кро­вения от бе­сов­ских, а ви­дение свя­тых сил – от яв­ле­ний са­таны; в снах же от­ли­чать те по­буж­де­ния, что при­ходят от ан­ге­лов, от тех, что при­ходят от де­монов, и от тех, что по­рож­де­ны ду­шой. А по­мыс­лы, ко­торые воз­ни­ка­ют в уме из-за этих трех по­буж­де­ний, дол­жен поз­на­вать че­ловек и от­ли­чать в том, что свой­ствен­но каж­до­му из них, как го­ворят От­цы, по­кой от бес­по­кой­ства, мир от смя­тения, ра­дость и уве­рен­ность от стра­ха и скор­би. Наз­ванное пер­вым – ес­тес­твен­но, тог­да как пос­ледние – чуж­до­го про­ис­хожде­ния, при­над­ле­жат ли они к по­мыс­лам и снам, или воз­ни­ка­ют в чувс­твах, или по­яв­ля­ют­ся че­рез при­кос­но­вение. Что же до дви­жений ду­ши, то оче­вид­но, что ни­чего из это­го не со­еди­нено с ни­ми – ни ра­дость, ни скорбь, ни бес­по­кой­ство, ни мир, но они суть обыч­ные дви­жения, ко­торые про­ходят ми­мо, не не­ся ни­чего. Под дви­жени­ями ду­ши дол­жен ты по­нимать те, что по­яв­ля­ют­ся до то­го, как во­шел ты в ес­тес­твен­ную об­ласть ду­ши, ко­торая есть прос­ветлен­ность.

Из­вес­тно так­же, что дви­жения, ко­торые воз­ни­ка­ют из-за те­ла, от­ли­ча­ют­ся от дви­жений, свя­зан­ных с вож­де­лени­ем и чем-ли­бо дру­гим в этом ро­де, ког­да те­ло воз­бужда­ет­ся и вы­ходит из-под кон­тро­ля. Но ес­тес­тво спо­кой­но тре­бу­ет не­об­хо­димо­го, ос­та­ва­ясь ус­по­ко­ен­ным в дви­жени­ях сво­их. Ибо в том, что соз­дал Бог,

нет бес­по­ряд­ка, но пол­ную уме­рен­ность и по­рядок да­ет Он ес­тес­тву че­лове­чес­ко­му. Ког­да же не­кая чуж­дая де­ятель­ность при­меши­ва­ет­ся к ним, то есть к ес­тес­твен­ным дви­жени­ям, ко­торые в нас, бу­дем знать, что это от бес­по­ряд­ка, смя­тения и сму­щений, ко­торые воз­ни­ка­ют в нас или че­рез те­лес­ное зна­ние, или че­рез по­мыс­лы и вос­по­мина­ние о раз­личных со­быти­ях, или че­рез слу­чай­ные об­сто­ятель­ства: бу­дем по­нимать их так, как мы ска­зали, нас­коль­ко они мо­гут быть пос­тигну­ты, ког­да бла­годать ря­дом. Вот те ве­щи, ко­торые дол­жен че­ловек на­поми­нать дру­гу сво­ему всег­да, что­бы тот вспо­минал и раз­мышлял о них пос­то­ян­но. Пост, мо­лит­ва и про­чее из­вес­тны всем и лег­ки для всех, хо­тя в сво­ем мес­те не пре­мину я ука­зать на по­мощь, про­ис­хо­дящую от этих де­ланий, а так­же от тех, ко­торые мно­гим ка­жут­ся нез­на­читель­ны­ми. Хо­тя не­кото­рыми из них час­тично об­ла­да­ют все, кто за­ботит­ся о сво­ем спа­сении, од­на­ко, пос­коль­ку не зна­ют они при­чины не­об­хо­димос­ти со­вер­ше­ния их, к пло­дам их не вся­кий бли­зок. И осо­бен­но – пос­коль­ку не соз­на­ют они да­же ту зна­чимость, ко­торую дол­жны они при­давать то­му, что ис­полня­ют, ведь нет у них по­ряд­ка, и рав­но­мер­ность в ис­полне­нии это­го не об­ре­та­ет­ся, и нет у них ме­ры, и не хва­та­ет им вре­мени, и де­лание их не­уме­рен­но и не­пос­то­ян­но. Что бо­лее не­мощ­но, чем кап­ли во­ды? Но не они ли бла­года­ря про­дол­жи­тель­нос­ти и пос­то­янс­тву да­же кам­ни под­та­чива­ют и глу­бокие от­вер­стия в креп­ких ска­лах про­делы­ва­ют? Так и пос­то­ян­ное слу­жение: да­же ес­ли оно нез­на­читель­но, бла­года­ря пос­то­янс­тву со­бира­ет оно ве­ликие сок­ро­вища.

Те­перь по­кажу я те­бе лег­кое пра­вило, по­лез­ное для не­мощ­но­го: бла­года­ря ему лег­ко пре­ус­пе­ва­ет че­ловек, а нас­лажде­ния, ко­торое рож­да­ет­ся от не­го весь­ма ско­ро, дос­та­точ­но для то­го, что­бы при­вес­ти ра­зум к пос­то­ян­но­му соб­лю­дению его, так что без при­нуж­де­ния и спо­кой­но мо­жешь ты ис­полнять слу­жение его с рев­ностью. Оно та­ково: пос­коль­ку утом­ля­ет­ся не­мощ­ное те­ло от бес­пре­рыв­но­го сто­яния на но­гах при ис­полне­нии обыч­ных служб и по этой при­чине весь­ма час­то не уда­ют­ся те­бе те пос­то­ян­ные мо­лит­вы, ко­торые со­вер­ша­ют­ся при учас­тии те­ла, из ко­торых рож­да­ет­ся мо­лит­ва в сер­дце, мно­гок­ратно па­дай на ли­цо твое воз­ле се­дали­ща тво­его – точ­но так, как опи­сано тво­ей ру­кой – и усердствуй в мо­лении, да­бы и со­бесе­дова­ние с Пи­сани­ем при­меши­валось к мо­лит­ве тво­ей. Тог­да свет, ко­торый по­лучишь ты от этих двух де­ланий, вос­си­яет в те­бе для нас­лажде­ния ду­ши тво­ей. И ус­ла­дитель­ной ста­нет для те­бя мо­лит­ва бла­года­ря чте­нию, и бу­дешь ты сно­ва оза­рен в чте­нии пос­редс­твом клю­чей мо­лит­вы. Ибо в мо­лит­ве от­кры­ва­ет­ся пе­ред ра­зумом дверь проз­ре­ний, а они, в свою оче­редь, бла­года­ря вос­хи­титель­нос­ти сво­ей, воз­бужда­ют сно­ва же­лание мо­лить­ся, в со­от­ветс­твии с со­зер­ца­ни­ем, про­ис­хо­дящим от них. Ибо мо­лит­ва, ко­торая про­буж­да­ет­ся бла­года­ря со­зер­ца­нию, не­обыч­на: силь­но свя­зыва­ет она ра­зум, так что он ста­новит­ся соб­ранным и без уси­лия по­рож­да­ет мо­лит­вы жар­кие и чис­тые. Не всег­да спо­собен че­ловек ус­то­ять пе­ред си­лой проз­ре­ний или сво­бод­но поль­зо­вать­ся чувс­тва­ми сво­ими, ибо мно­го раз слу­ча­ет­ся, что слиш­ком силь­ны они для то­го, что­бы че­ловек мог об­ра­тить­ся к се­бе и на­чать мо­лит­ву. Ибо весь­ма час­то не ос­та­ет­ся си­лы в ду­ше об­ра­тить­ся к чувс­твам и опе­риро­вать ими, или поль­зовать­ся те­лом ес­тес­твен­ным спо­собом, ибо по­беж­де­на она мощью изум­ле­ния. Но не так об­сто­ит де­ло со все­ми проз­ре­ни­ями. Есть проз­ре­ния, по­рож­да­ющие мо­лит­ву, а есть по­рож­да­ющие ти­шину. Кто ис­пы­тал эти сос­то­яния, пой­мет раз­ли­чия меж­ду ни­ми.

Итак, брат мой, ес­ли бо­лее вы­сокое не­воз­можно для нас, бу­дем дей­ство­вать так, как я ска­зал, пос­то­ян­но вста­вая с мес­та на­шего – сверх сед­ме­рицы служб, ус­та­нов­ленной из-за не­мощи те­ла. Не бу­дем ук­ло­нять­ся от это­го, по­лучив вспо­може­ние, ибо праз­дность по­рож­да­ет смерть, да­же в не­мощи. Та­ким об­ра­зом, как на­писал я вы­ше, мно­го раз па­дай на ли­цо твое воз­ле се­дали­ща тво­его. Ес­ли кни­га в ру­ках тво­их, или ка­кое-ли­бо ру­коделье, от­ло­жи их и па­ди на ли­цо твое и усер­дно по­молись. Пусть бу­дет это пра­вилом тво­им в те­чение всей жиз­ни тво­ей, на вся­ком мес­те и во вся­кой мес­тнос­ти, на ко­торых ока­жешь­ся ты – будь то в пус­ты­не, или где-то в на­селен­ном пун­кте, ког­да ты на­еди­не с со­бой. По нич­то­жес­тву сво­ему не спо­собен я ука­зать те­бе на то, что ро­дит­ся для те­бя из это­го, да­же ес­ли на­пишу де­сять ты­сяч со­чине­ний на эту те­му. Не из стра­ха со­вер­ша­ем мы те­лес­ные тру­ды на­ши и соб­лю­да­ем трез­ве­ние ду­ши на­шей, но по­тому, что зна­ем: те­лес­ный по­кой уда­ля­ет нас от Бо­га, а ра­зум наш уда­ля­ет он от то­го раз­мышле­ния о Нем, от ко­торо­го рож­да­ет­ся лю­бовь к Не­му в ду­ше на­шей.

Не­навис­тна нам так­же рас­се­ян­ность, и из­бе­га­ем мы бе­седы с прек­расны­ми и воз­люблен­ны­ми брать­ями на­шими – не по­тому, что мы гну­ша­ем­ся ими, и не по­тому, что они не луч­ше нас, – ведь каж­дый день при­бега­ем мы к их мо­лит­ве, – но по­тому, что ли­ша­ем­ся мы нас­лажде­ния в Гос­по­де на­шем, пос­то­ян­но пре­бывая с людь­ми. Ибо оди­ночес­тво со­еди­ня­ет нас с Бо­гом. Ибо имен­но по­это­му, а не из стра­ха пе­ред ге­енн­ски­ми каз­ня­ми соб­лю­да­ем мы пра­вила, за­ботим­ся о них и ста­ратель­но ис­полня­ем их, но по­тому что в них зак­лю­ча­ет­ся со­бесе­дова­ние с Бо­гом, и па­мять о Нем ус­та­нав­ли­ва­ют они в нас. Ибо все, что ра­ди Не­го и во имя Его бла­года­ря вос­по­мина­нию воз­вы­ша­ем­ся мы к Не­му. Пос­то­ян­ное па­мято­вание о Нем по­рож­да­ет­ся в нас пос­то­ян­ным па­мято­вани­ем о час­тнос­тях, а имен­но о том, что не дол­жны мы без ува­житель­ных при­чин ос­тавлять вре­мя мо­лит­вы, ес­ли же слу­чай­но на­рушим мы пра­вило, не дол­жны мы ос­та­вать­ся без по­ка­яния. Дол­жны мы так­же при­нуж­дать се­бя со­вер­шать пок­ло­ны во вре­мя служ­бы, да­же ес­ли мы очень боль­ны, весь­ма час­то – да­же на ло­же на­шем, бу­дет ли сон наш с трез­ве­ни­ем и бла­гого­вени­ем, или же с дер­зно­вени­ем. С сер­дечной болью дол­жны мы взы­вать к Бо­гу во вся­кое вре­мя, да­бы сох­ра­нил Он нас от сквер­ных по­мыс­лов и от не­чис­тых сно­виде­ний. На­до стре­мить­ся к то­му, что­бы сон ох­ва­тывал нас тог­да, ког­да в сер­дце на­шем – мысль о Нем. Скром­но дол­жны мы си­деть на всех служ­бах и под стра­хом смер­ти соб­лю­дать чис­ло мо­литв на­ших. Нет не­об­хо­димос­ти го­ворить о том, что для при­нятия пи­щи сле­ду­ет наз­на­чить оп­ре­делен­ное вре­мя; или о том, что­бы пос­то­ян­но не на­чина­ли мы есть все, что най­дем, кро­ме как в наз­на­чен­ный час; или о том, что сле­ду­ет нам толь­ко од­нажды в день го­товить стол, в про­чие же ча­сы ог­раждать ус­та на­ши от вкус­ных блюд – за ис­клю­чени­ем то­го слу­чая, ког­да на­ходим­ся мы в ве­ликой не­мощи, про­ис­те­ка­ющей от бо­лез­ни; или о том, что нель­зя нам об­на­жать те­ла на­ши и вни­матель­но рас­смат­ри­вать чле­ны на­ши, ког­да они не пок­ры­ты одеж­дой; или о том, что не сле­ду­ет нам пос­то­ян­но при­касать­ся к те­лу на­шему, как де­ла­ют рас­пу­щен­ные и не­дис­ципли­ниро­ван­ные лю­ди; или о том, что дол­жны мы соб­лю­дать пос­то­ян­ную ти­шину, ког­да слу­чить­ся нам быть вне кел­лии, ес­ли же че­ловек встре­тит нас, дол­жны мы свес­ти бе­седу к са­мому не­об­хо­димо­му и тра­тить сло­ва свои толь­ко на по­лез­ное, а не на бес­по­лез­ные раз­го­воры, шут­ки и смех; или о том, что взор наш дол­жен пос­то­ян­но быть соб­ранным и что дол­жны мы соб­лю­дать бла­гоп­ристой­ность в чувс­твах на­ших; или о том, что дол­жны мы яв­лять приз­на­ки сок­ру­шен­ности на ли­цах на­ших, ког­да взи­ра­ем мы пос­то­ян­но и во вся­кое вре­мя на пред­мет стра­дания Гос­по­да на­шего. Ибо от это­го к вос­по­мина­нию о том, что пе­ренес Он ра­ди ро­да че­лове­чес­ко­го, воз­вы­ша­ем­ся мы, и к той люб­ви, ко­торую явил Он нам, и к тем обе­това­ни­ям, ко­торые дал Он нам, и к той на­деж­де, ко­торая уго­това­на ро­ду люд­ско­му в но­вом ве­ке, осо­бен­но же хрис­ти­анам: это ве­щи, ко­торые от­кры­лись всем бла­года­ря при­шес­твию Хрис­та в мир сей, и че­рез Не­го от­крыл­ся нам дос­туп к Бо­гу. По сло­ву Апос­то­ла, один че­ловек умер за мно­гих и при­несе­ни­ем те­ла Сво­его со­еди­нил Он мир с От­цом Сво­им, из­ба­вил нас от по­рабо­щения де­монам и спас нас от ти­рани­чес­кой влас­ти их. По­это­му и слу­жим мы Бо­гу и поз­на­ем Соз­да­теля на­шего. Пос­коль­ку же на вся­ком мес­те слу­жим мы и пок­ло­ня­ем­ся Ему, не бо­им­ся мы ни­чего, в от­ли­чие от преж­них по­коле­ний, ко­торые тре­пета­ли пе­ред де­мона­ми. И что это за упо­вание, про­пове­дан­ное нам, ес­ли уже здесь бы­ва­ет че­ловек опь­янен­ным от ра­дос­ти об этих бла­гах и не зна­ет где он находится, и к ка­кому зна­нию приб­ли­жа­ем­ся мы во Хрис­те? А за­тем об­ра­ща­ет­ся он к са­мому се­бе, раз­мышляя о том, как во всем этом Бог бы­ва­ет ос­кор­бля­ем на­ми и как гну­ша­ем­ся мы тем, что Он лю­бит, и за­пове­дями Его, нес­мотря на то, что они спо­собс­тву­ют спа­сению жиз­ни на­шей и по­мога­ют нам жить друг с дру­гом. От этих мыс­лей стра­дание все вре­мя от­пе­чат­ле­ва­ет­ся на ли­це на­шем – ког­да мы од­ни, или ког­да слу­ча­ет­ся нам быть с дру­гими. Стра­дание это сох­ра­ня­ет нас от рас­слаб­ле­ния, а мыс­ли эти от­рез­вля­ют сер­дце на­ше.

Эти и по­доб­ные де­лания, брат мой, не­об­хо­димы не по­тому, что при­нуж­да­ет Он нас ис­полнять их. Ибо не­кото­рые ум­ни­ки, не зная да­же при­чины этих де­ланий и толь­ко взи­рая на внеш­ность их, пре­зира­ют це­ломуд­ренных брать­ев за соб­лю­дение их и го­ворят этим брать­ям: “Не­уже­ли Бог ввер­гнет те­бя в ге­ен­ну из-за ос­тавле­ния этих де­ланий?”; или: “Не­уже­ли они при­ведут те­бя в Царс­твие Не­бес­ное, ес­ли ты соб­лю­да­ешь их?” А тех, кто соб­лю­да­ет их, на­зыва­ют они ли­цеме­рами и не­веж­да­ми. Мы же, зная о том, что рож­да­ет­ся от них в ду­ше на­шей, бу­дем усер­дно, с ра­достью ис­полнять их; и пос­коль­ку соз­на­ем мы по­лез­ность их, бу­дем ра­довать­ся, со­вер­шая тру­ды на­ши, ко­торые – для Бо­га. И бу­дем упо­вать на мно­гие бла­га, ко­торые да­же в ми­ре сем при­ходят от Не­го во всех ма­лых и ве­ликих де­лани­ях, со­вер­ша­емых во имя Его. Ес­ли один из От­цов за­пове­ду­ет нам, да­же праз­дно си­дя на­еди­не в кел­лии, – то есть ког­да си­дим мы без ра­боты и толь­ко сте­ны кел­лии ох­ра­ня­ем ра­ди име­ни Хрис­то­ва, – иметь ве­ликую на­деж­ду на спа­сение, нас­коль­ко боль­ше на­деж­ды у тех, кто со­вер­ша­ет эти де­лания ра­ди пос­то­ян­ной па­мяти о Бо­ге! Нам, брат мой, не сле­ду­ет смот­реть на то, что не тре­бу­ет Он от нас ма­лых де­ланий, ко­торые през­ренны, но бу­дем вос­хи­щать­ся тем, что, ког­да ис­полня­ем мы эти ма­лые де­лания, к ве­ликим бла­гам воз­вы­ша­ет Он нас бла­года­ря им. Ибо то, что об­ре­та­ем мы бла­года­ря этим ма­лым де­лани­ям, нас­толь­ко бо­лее воз­вы­шено и слав­но, чем они са­ми, нас­коль­ко огонь прек­раснее крем­ня, и же­лезо – то­го, от че­го оно про­ис­хо­дит. Эти де­лания не толь­ко пре­дох­ра­ня­ют нас от уз­ких пу­тей, ве­дущих в па­губу из-за неб­ре­жения, но пос­редс­твом их воз­вы­ша­ем­ся мы к слав­ным ве­щам.

Пос­то­ян­ное по­мыш­ле­ние об этих ма­лых и нез­на­читель­ных ве­щах рож­да­ет в нас по­мыш­ле­ние о Нем, и бла­года­ря это­му обыч­но­му по­мыш­ле­нию по вре­менам ка­жет­ся нам, что пре­быва­ем мы в прос­ветлен­ном со­бесе­дова­нии с Ним, и на­пол­ня­ют­ся очи на­ши сле­зами, и ли­ку­ет ду­ша на­ша от ра­дос­ти. А иног­да об­ре­та­ем мы се­бя слов­но бы уже дос­тигши­ми вос­кре­сения пра­вед­ных, и нис­па­да­ет на нас изум­ле­ние, ког­да из­ве­дены мы бла­года­ря со­зер­ца­нию из ми­ра се­го, из жиз­ни и из вос­по­мина­ния о зем­ных де­лах, и со­еди­нены с Бо­гом тем ду­хов­ным со­юзом, ко­торый пре­выше ми­ра. Так бла­года­ря пос­то­ян­но­му по­мыш­ле­нию о Нем и час­то­му со­бесе­дова­нию с Ним рож­да­ет­ся в ду­ше на­шей лю­бовь, и лю­бовью той рас­тво­ря­ем­ся мы в Бо­ге во вся­кое вре­мя, и сме­шива­ет­ся жизнь на­ша с Ду­хом Его, и пред­вку­ша­ем мы жизнь бу­дуще­го ве­ка.

Кто удос­то­ил­ся пос­то­ян­но­го по­мыш­ле­ния о Бо­ге, тот удос­та­ива­ет­ся так­же и пос­то­ян­но­го изум­ле­ния Бо­гом. За­нимай­ся чте­ни­ем – не тем, ко­торое спо­собс­тву­ет при­об­ре­тению об­ра­зован­ности, но тем, ко­торое умерщ­вля­ет страс­ти твои и по­казы­ва­ет те­бе ко­рот­кий и пря­мой путь к Бо­гу: этот путь без вся­ких и быс­тро воз­ве­дет те­бя к прос­ветлен­но­му слу­жению, ко­торое яв­ля­ет­ся целью тво­его пре­быва­ния в оди­ночес­тве. Я имею в ви­ду то чте­ние, ко­торый не го­ворит сбив­чи­во, пе­рес­ка­кивая с од­ной те­мы на дру­гую и вре­мя от вре­мени вво­дя пред­ме­ты, вре­дящие и ме­ша­ющие тво­ему ду­хов­но­му свер­хмир­но­му раз­мышле­нию.

Не чи­тай:

– то, что со­дер­жит ложь;

– или то, что нас­тавля­ет без раз­бо­ра и мо­нахов, и ми­рян;

– или то, чем поль­зу­ют­ся при на­уче­нии лю­дей всех уров­ней;

– или то, что ве­дет те­бя к при­об­ре­тению сло­вес­ной спор­ли­вос­ти и на­уче­нию муд­рости ми­ра се­го;

– или то, что рас­ска­зыва­ет те­бе о со­быти­ях и стол­кно­вени­ях, про­ис­хо­див­ших в Цер­кви, или об ус­та­нов­ле­ни­ях и де­лах ца­рей, об их по­бедах и под­ви­гах;

– или по­леми­чес­кие сло­ва и оп­ро­вер­же­ния мне­ний той или иной сто­роны в спо­ре. Та­кие чте­ния и по­доб­ные им ос­та­вим здо­ровым, са­ми же, бу­дучи боль­ны­ми, вос­поль­зу­ем­ся ле­карс­тва­ми, то есть со­чине­ни­ями, сос­тавлен­ны­ми для ис­це­ления страс­тей на­ших, и жи­ти­ями свя­тых, ко­торые бы­ли преж­де нас, ибо они про­води­ли свою жизнь в оди­ночес­тве, ко­торое пре­выше ми­ра, и рас­ска­зами об от­кро­вени­ях, ко­торых удос­то­ились они, и об уче­нии, ко­торое по­лучи­ли они от Бо­га от­но­ситель­но чи­на это­го от­шель­ни­чес­ко­го об­ра­за жиз­ни, и о стра­дани­ях и бо­рени­ях, ко­торые про­ис­хо­дили с ни­ми для их собс­твен­но­го на­уче­ния и ра­ди тех, кто сле­ду­ет по сто­пам их, и о раз­личных по­бедах и по­раже­ни­ях, вос­ста­ни­ях и па­дени­ях, ко­торые они пре­тер­пе­ли. Ко­роче, зай­мем­ся толь­ко кни­гами, ко­торые пос­вя­щены мо­нашес­ко­му пу­ти и го­ворят нам о его по­ряд­ке и внеш­ней фор­ме.

Да­же хлеб, бу­дучи столь пи­татель­ным, не мо­жет по­мочь боль­но­му же­луд­ку: ча­ще пос­ледний ис­це­ля­ет­ся бла­года­ря дру­гим ви­дам пи­щи и ле­карс­твам. При­чем не хлеб вре­ден, но при­нима­ющий его же­лудок бо­лен. Все хо­рошо в сво­ем мес­те, но для нас это не по­лез­но. Кто, преж­де чем при­об­рел власть над по­мыс­ла­ми сво­ими и по­бедил рас­се­ян­ность, ког­да чувс­тва его еще боль­ны и со­весть его не­мощ­на, за­нима­ет­ся чте­ни­ем, ко­торое поз­во­ля­ет ему выг­ля­деть уче­ным, зна­током, тол­ко­вате­лем Пи­саний и глу­боко­мыс­ленным, тог­да как он страс­тен, – тот не­дугу­ет стрем­ле­ни­ем к пох­валь­бе и не­вежес­твом. Ка­кое зна­ние луч­ше чис­то­ты? Ибо она от­кры­ва­ет ра­зуму тво­ему все, ес­ли вся твоя за­бота – о дос­ти­жении ее, и приб­ли­зит она те­бя к да­ру бо­жес­твен­но­го ви­дения. Стре­мись на­учить­ся все­му, что сде­ла­ет вре­мен­ный мир през­ренным в гла­зах тво­их и что во­ору­жит те­бя муд­ростью про­тив де­монов, уго­тов­ля­ющих те­бе по­гибель. Это при­несет те­бе оза­рение по­мыс­лов и пос­то­ян­ное ожи­дание ис­хо­да из те­ла, а так­же ос­во­бож­де­ние от по­хотей бла­года­ря вос­по­мина­нию о ве­ке гря­дущем, со­зер­ца­нию и ви­дению его.

От­во­ди ра­зум твой от вос­по­мина­ния по­хотей, что­бы бы­ло мес­то в ду­ше тво­ей для от­кро­вения в ней дос­тослав­ных благ Бо­жи­их, да­бы обо­гатил­ся ра­зум твой бо­гатс­твом ду­хов­ным и ты был пос­то­ян­но пле­нен лю­бовью Бо­жи­ей.

Бла­года­ря изум­ле­нию от­кро­вени­ями Его пь­яне­ют пра­вед­ные лю­бовью к Бо­гу. Хо­рошо ска­зал один из свя­тых, что ду­ши, ко­торые взи­ра­ют на Не­го, за­были свое жи­лище. Речь идет о та­ком ви­дении, вос­по­мина­ние о ко­тором опь­яня­ет ду­шу. “Ви­дение рож­да­ет лю­бовь”, по сло­вам од­но­го му­жа, об­ле­чен­но­го в Бо­га. А са­мо оно, по обе­това­нию Гос­по­да на­шего, при­об­ре­та­ет­ся бла­года­ря чис­то­те. Чис­то­та – не та­кой пред­мет, ко­торый при­об­ре­та­ет­ся бла­года­ря чте­нию о не­нуж­ных ве­щах или мно­жес­тву уче­ний, но ус­та­нав­ли­ва­ет­ся она бла­года­ря очи­щению мыс­ли от вос­по­мина­ния о нич­тожных зем­ных ве­щах и раз­мышле­нию о слу­жении без­молвия. Весь­ма вре­дят ей мно­жес­тво по­мыс­лов и час­тые вос­по­мина­ния о но­вых пред­ме­тах, рож­да­ющи­еся от уче­ний и раз­личных раз­мышле­ний и при­водя­щих ду­шу к рас­се­ян­ности. Не упус­кай то, что цен­но, и не бро­сай­ся на то, что на­пол­ня­ет те­бя толь­ко зна­ни­ем, спо­собс­тву­ющим гор­дости. Ведь не для то­го по­меще­ны мы в мо­нас­ты­ре, что­бы знать мно­гое, но для то­го, что­бы са­мо зна­ние си­яло из на­шего под­вижни­чес­тва. Го­воря так, я не вос­хва­ляю не­вежес­тво, но ог­ра­ничи­ваю по­гоню за не­нуж­ны­ми ве­щами, ко­торые не очень не­об­хо­димы на на­шем пу­ти, тог­да как> по­иск их вре­дит за­боте о чис­то­те. Взгля­ни на бо­лезнь свою и вос­поль­зуй­ся ле­карс­тва­ми от нее. Уз­най о том, что нуж­но для пу­тешес­твия тво­его, и тща­тель­но под­го­товь­ся к не­му. Взгля­ни на борь­бу твою и на­учись ис­кусс­тву ее. Умуд­рись в уче­нии тво­ем, и взы­щи учи­телей для не­го. Хо­тя весь­ма прос­ве­щен­ные у те­бя учи­тели, по­сох твой да бу­дет пос­то­ян­но в ру­ке тво­ей. В мо­ре без по­соха не вхо­ди и во ть­ме без жез­ла не хо­ди: со­бак от­го­нит он, змей по­разит он, мо­ря кос­нется он, ди­ких зве­рей про­гонит он. “Клю­кой не­мощ­ных” на­зывал его бла­жен­ный И­оанн. Опи­рай­ся на не­го, и ни­ког­да не упа­дешь, ибо нет по­мощ­ни­ка, по­доб­но­го Бо­гу, и те, кто сту­чит­ся с усер­ди­ем, по­лучат все. Бла­жен, кто пом­нит на вся­ком мес­те, что не дол­жен он пре­неб­ре­гать этим, а имен­но пос­то­ян­ной мо­лит­вой, пос­то­ян­ной па­мятью о Бо­ге. Кто пос­то­ян­но мо­лит­ся, тот пос­то­ян­но пом­нит о Бо­ге, а кто пос­то­ян­но пом­нит о Бо­ге, тот – жи­лище Ду­ха. Мысль о Бо­ге са­ма яв­ля­ет­ся мо­лит­вой, а ра­зум, в ко­тором мыс­ли о Нем пос­то­ян­но вра­ща­ют­ся, пос­то­ян­но пре­быва­ет в мо­лит­ве и ни на миг не ос­та­ет­ся праз­дным.

Мо­лит­ва есть не толь­ко пов­то­рение слов, но и то чувс­тво, ко­торое про­буж­да­ет­ся в глу­бинах ума по от­но­шению к бо­жес­твен­но­му Бы­тию. Бла­года­ря пос­то­ян­но­му раз­мышле­нию о Нем по вре­менам про­буж­да­ет­ся ра­зум, взи­рая на Не­го слов­но в изум­ле­нии, и со­еди­ня­ют­ся дви­жения его с Ду­хом, и не­из­ре­чен­ным об­ра­зом ви­дит он Его близ­ко. Бла­жен, кто пос­то­ян­но и без сму­щения ожи­да­ет у две­ри Его! Не упо­вай на поз­на­ние се­бя, что­бы не ока­зать­ся те­бе ос­тавлен­ным в ру­ках де­монов и что­бы не ввер­гли они те­бя в се­ти ухищ­ре­ний сво­их, и что­бы не ок­ру­жили они те­бя му­чени­ями, и что­бы не впал ты в смя­тение, так что­бы не знать да­же, где ты на­ходишь­ся. Без мо­ления не прос­ти­рай но­гу твою в пу­тешес­твие – осо­бен­но на тем­ных пу­тях. Да не утих­нет мо­ление в ус­тах тво­их, и да со­путс­тву­ет ему ис­по­веда­ние не­мощи тво­ей и не­вежес­тва, так что­бы, по край­ней ме­ре, за сми­рение твое по­лучил ты ми­лость, хо­тя ты и не­дос­то­ин. Где от­сутс­тву­ет де­ятель­ность, там сми­рение и ис­по­веда­ние пол­ностью при­нима­ет Бог вмес­то нее, и за де­ла, ко­торые не со­вер­ше­ны, по­луча­ет наг­ра­ду тот, кто сми­рил­ся. 

До­рог для Бо­га тот, кто из-за от­сутс­твия у не­го не­об­хо­димо­го пре­быва­ет в сми­рении, – боль­ше, чем тот, кто по при­чине оби­лия де­ланий сво­их ду­ма­ет, что де­ла­ет одол­же­ние Бо­гу. Тот же, кто об­ла­да­ет и слу­жени­ем, и сми­рени­ем, ус­та­новил внут­ри се­бя два све­тила, бла­года­ря ко­торым он и се­бе дос­тавля­ет удо­воль­ствие, и Бо­га ра­ду­ет на вся­кий миг. Ког­да от­сутс­тву­ет пер­вое, вто­рая доб­ро­детель вос­полнит его не­дос­та­ток. Ес­ли си­ла сми­рения влас­тву­ет в ду­ше, че­ловек не­сет тя­жесть доб­ро­воль­ных тру­дов, вспо­миная о со­де­ян­ных гре­хах, а без это­го не­воз­можно из­бе­жать ежед­невных гре­хов или по­лучить про­щение за прош­лые прег­ре­шения. Хо­тя и нет у нас тру­дов, за­то мо­жем мы иметь чувс­тво сок­ру­шения в ра­зуме на­шем, пос­то­ян­но пом­нить о гре­хах на­ших, низ­ко ду­мать о се­бе пе­ред Бо­гом, быть мяг­ки­ми и мир­ны­ми по от­но­шению к лю­дям, ока­зывать вся­кому честь, быть соб­ранны­ми в се­бя, не вов­ле­кать­ся в смех и бол­товню, иметь доб­рое сло­во для вся­кого, бла­года­рение в сер­дце на­шем во вре­мена ис­ку­шений, муд­рую ти­шину, дис­ципли­ниро­ван­ные чле­ны, и вспо­минать, что, во вся­ком слу­чае, мы смер­тны и по­кинем мир сей. Эти ве­щи не тре­бу­ют те­лес­ных тру­дов, но они суть ук­ра­шение ра­зума. Кто же не стре­мит­ся ов­ла­деть тем, что не тре­бу­ет те­лес­ных тру­дов и что дос­ти­га­ет­ся не те­лес­ны­ми тру­дами и не те­лес­ной си­лой, но мо­жет быть об­ре­тено и в не­мощ­ном сос­то­янии, тот из-за неб­ре­жения ра­зума сво­его ос­тавлен на­еди­не с со­бой и зас­лу­жива­ет по­рица­ния от Бо­га. Бог не столь­ко нуж­да­ет­ся в про­дол­жи­тель­ном слу­жении, сколь­ко в доб­ро­дете­ли во­ли: доб­ро­детель­ная ду­ша из­би­ра­ет­ся Бо­гом не бла­года­ря де­лам, но бла­года­ря доб­ро­детель­ной во­ле, нап­равлен­ной к Не­му, и сер­дцу, страж­ду­щему на вся­кий миг. По­доб­ным об­ра­зом, не от­верга­ет Он греш­ную ду­шу на ос­но­вании дел ее, ибо час­то де­лам воз­бра­ня­ет­ся со­вер­шить­ся по раз­ным при­чинам. Но и без учас­тия во­ли со­вер­ша­ют­ся мно­гие де­ла – как хо­рошие, так и пло­хие. Бог же смот­рит на ус­трем­ленность во­ли – на то, в чем она на­ходит удо­воль­ствие. И дос­та­точ­но для Не­го доб­ро­дете­ли ду­ши, да­же без дел, ес­ли нет воз­можнос­ти для со­вер­ше­ния дел, как ска­зал Бла­жен­ный Тол­ко­ватель: “Гос­подь наш ви­дит­ся в за­коно­датель­ствах Сво­их де­ла­ющим тща­тель­ное ис­пы­тание во­ли ду­ши, а не дел”. И в дру­гом мес­те, как бы от ли­ца Гос­по­да, го­ворит он, в со­от­ветс­твии со смыс­лом слов Его: “Я тре­бую во­ли и не ра­зуз­наю о де­лах, ибо до­воль­но для Ме­ня ду­ши, ко­торая с со­вер­шенной во­лей при­леп­ля­ет­ся к доб­ро­дете­ли. Те, кто под за­коном Мо­исе­евым, ра­зуз­на­ют о де­лах, ис­пы­тывая уг­ры­зения со­вес­ти по по­воду раз­личных оши­бок, да­же ма­лых. Те же, кто при­над­ле­жат Мо­ему за­кону, да­же ес­ли пос­ту­па­ют неп­ра­виль­но, бу­дучи людь­ми, пре­быва­ют в ра­дос­ти, зная, что из­би­ра­ют доб­ро­детель в со­вес­ти сво­ей”.

О са­мо­ис­то­щании нет мне нуж­ды на­поми­нать те­бе. Нет у нас на­мере­ния го­ворить обо всем, тем бо­лее, что не го­ворим мы с кем-то, кто не зна­ет Пи­саний. Ибо ты хо­рошо зна­ешь, что без от­ре­чения этот мо­нашес­кий об­раз жиз­ни не со­вер­ше­нен. Этот путь есть путь бед­ности. И кто в ви­димых пред­ме­тах не ве­ру­ет в Бо­га, яс­но, что весь­ма да­лек он в ра­зуме сво­ем от на­деж­ды на гря­дущие бла­га и на те ве­щи, си­ла ис­тиннос­ти ко­торых толь­ко и ощу­ща­ет­ся ра­зумом бла­года­ря ве­ре: ве­щи, о ко­торых шла речь в этом сло­ве с са­мого на­чала до нас­то­яще­го мо­мен­та. Ведь имен­но на­деж­дой усо­вер­ша­ет­ся этот об­раз жиз­ни. “Ник­то, не­сущий бре­мя зем­ных за­бот, не вос­па­рит на не­бо”, как на­писа­но. Ибо ник­то, свя­зан­ный де­лами ми­ра се­го, не мо­жет уго­дить Из­брав­ше­му его. Но на­пом­ню те­бе о том, что не­об­хо­димо. Ес­ли ре­шил­ся ты со­вер­шенс­тво­вать­ся в доб­ро­дете­ли, ни­ког­да не поз­во­ляй се­бе смот­реть на жен­щи­ну и не про­ходи вбли­зи нее. Враж­дебны вос­по­мина­ния о жен­щи­нах это­му мо­нашес­ко­му раз­мышле­нию, ибо ты – от­шель­ник, чей ра­зум воз­вы­шен над тлен­ны­ми ве­щами. И ес­ли по­мысел о них бес­по­ко­ит ра­зум, нас­коль­ко боль­ше – зре­ние ли­ца их или звук го­лоса их. Не на­дей­ся на ста­рость или на доб­ро­детель ра­зума тво­его – не по­тому, что ты по-дру­гому нас­тро­ен, но по­тому, что это по­лез­но: ибо то, что уже ис­пы­тано мно­гими людь­ми, не дол­жны мы стре­мить­ся про­верить на се­бе! Луч­ше си­ди в кел­лии тво­ей и за­нимай­ся спа­сени­ем жиз­ни тво­ей, ожи­дая ис­хо­да тво­его из ми­ра, как че­ловек, ко­торый зна­ет, что он смер­тен. Сле­ди за по­мыс­ла­ми сво­ими и не ду­май о ком-ли­бо пло­хо, и не смот­ри ни на ко­го как на дур­но­го: в дру­гое вре­мя по-дру­гому уви­дишь ты его – то­го, кто сей­час ка­жет­ся те­бе дур­ным. По­это­му не сле­дуй по­мыс­лам, ко­торые по­казы­ва­ют те­бе то, что хо­тят. Ес­ли есть у те­бя лю­бовь, она пок­ро­ет так­же ошиб­ки дру­гих, от­сутс­твие же люб­ви про­ис­хо­дит от пом­ра­чения ду­ши.

Кто ближ­не­го сво­его не лю­бит, но го­ворит, что лю­бит Бо­га, тот, сам то­го не соз­на­вая, пол­ностью сбил­ся с пу­ти. Нич­то так не прог­невля­ет Бо­га и не про­тив­но Ему, как че­ловек, ко­торый, си­дя в кел­лии, ду­ма­ет о сво­ем то­вари­ще: и сде­лал он кел­лию свою су­дили­щем, а сам он – судья, и су­дит он не­дос­татки дру­гих. И при всем том счи­та­ет он се­бя ка­ющим­ся и го­ворит в мо­лит­ве: “Как я прос­тил, так и Ты прос­ти ме­ня”. Ес­ли тот, кто су­дит дол­жни­ков сво­их, вы­зыва­ет на се­бя ве­ликое осуж­де­ние пра­восу­дия Бо­жия, что же слу­чит­ся с на­ми, ког­да су­дим мы де­ла на рас­сто­янии? Ес­ли не мо­жешь ты ви­деть не­дос­татки и сла­бос­ти дру­гих, но упорс­тву­ешь в та­ких мыс­лях, тог­да уби­рай­ся ку­да-ли­бо в дру­гое мес­то. Но как воз­можно нам ви­деть всех хо­роши­ми, ес­ли не об­ла­да­ем мы без­молви­ем? Будь мир­ным и сми­рен­ным, да­бы для каж­до­го наш­лась у те­бя ми­лость. В со­от­ветс­твии с де­ятель­ностью сер­дца из­ме­ня­ют­ся внеш­ние об­сто­ятель­ства – в за­виси­мос­ти от то­го, нас­тро­ена ли она на доб­рые де­ла, или на ис­ку­шения. Не будь об­ли­чите­лем или ис­пра­вите­лем ко­го-ли­бо, не будь рев­нивцем или раз­дра­жен­ным в ду­ше тво­ей. Че­ловек, чей ра­зум рев­нив и пос­то­ян­но воз­бужден про­тив лю­дей, не мо­жет удос­то­ить­ся то­го ду­хов­но­го ми­ра, в ко­тором за­рож­да­ют­ся проз­ре­ния от­но­ситель­но доб­ро­ты Бо­жи­ей к ми­рам. Ибо от рас­се­ян­ности ра­зума по­яв­ля­ет­ся в че­лове­ке рев­ность, пос­коль­ку ос­тавлен он ду­мать о де­лах всех, слов­но ко­рабль, не име­ющий кор­мче­го.

Че­лове­ку, ко­торый ду­ма­ет о злых де­лах лю­дей и воз­бужда­ет­ся рев­ностью, не­воз­можно стать мер­твым для ми­ра. По двум при­чинам бы­ва­ет че­ловек пос­то­ян­но об­ле­чен­ным в рев­ность о по­веде­нии дру­гих лю­дей: или по гор­дости, или по глу­пос­ти. Без этих двух при­чин че­ловек не мо­жет пре­ис­полнить­ся рев­ности. Пос­леднее про­ис­хо­дит или по­тому, что его собс­твен­ные по­роки в гла­зах его ме­нее зна­читель­ны, чем по­роки всех ос­таль­ных, – а, мо­жет быть, он ду­ма­ет, что у не­го их и вов­се нет и что по­это­му он спо­собен всех при­водить к ис­ти­не; или он счи­та­ет, что он – друг Бо­жий, ког­да не­нави­дит греш­ни­ков: это по­ис­ти­не бе­зум­ный об­раз мыс­лей, со­вер­шенно чуж­дый вся­кому поз­на­нию Бо­га. Не зна­ет он, что свя­тые при­нима­ли смерть всех ро­дов ра­ди зло­де­ев и убийц – что­бы лю­бовью вы­вес­ти их на путь к Бо­гу. Те, кто поз­нал Про­мысл Бо­га и кто пол­ностью удос­то­ил­ся ра­зуметь во­лю Его, уми­ра­ют ра­ди греш­ни­ков, по по­добию Сы­на Бо­жия.

О Хрис­тос! Воз­вы­шена си­ла нас­лажде­ния на­деж­ды Тво­ей над че­лове­чес­кой мыслью! По­сей же на­деж­ду Твою в по­мыс­лах мо­их, да­бы че­рез ощу­щение Те­бя ос­во­бодил­ся ра­зум мой от взи­рания на зем­ные ве­щи. Не­воз­можно, Гос­по­ди, для не­го ос­во­бодить­ся от блуж­да­ния по зем­ным пред­ме­там, кро­ме как че­рез раз­мышле­ние о Те­бе; и не­воз­можно ви­деть ко­го-ли­бо пло­хим, ес­ли толь­ко че­ловек не пол­ностью чужд поз­на­ния на­деж­ды Тво­ей, и зре­ние его не при­кова­но к зем­ле, как у мо­ли. Удос­той ме­ня, Гос­по­ди, уме­реть для все­го, и в этой мер­твос­ти для все­го да удос­то­юсь я вос­при­ятия тай­ны но­вой жиз­ни. Гос­по­ди! Ни­ког­да те, кто жи­вет для ми­ра се­го, не удос­та­ива­лись ощу­тить то зна­ние, но толь­ко те, кто стал мер­твым во вре­мя сво­ей жиз­ни ра­ди этой ис­тинной на­деж­ды, уго­тован­ной нам, и кто на вся­кое вре­мя мо­лит­ву со сле­зами при­носит Бо­гу, с силь­ной лю­бовью мо­лясь о том, что­бы ник­то из ро­да че­лове­чес­ко­го не был ос­тавлен вне то­го нас­лажде­ния. Вот об­раз мыс­ли свя­тых, и вот при­чина сок­ру­шения, ко­торое пос­то­ян­но при­сутс­тву­ет в ра­зуме их; и вот мо­лит­ва их, ко­торую на вся­кое вре­мя при­носят они Бо­гу. И с этой во­лей по­луча­ют они дар, с ко­торым не мо­жет срав­нить­ся мир, от той бо­гатой сок­ро­вищ­ни­цы Бо­жи­ей. Бла­жен че­ловек, ко­торый поз­нал то, что рож­да­ет­ся от люб­ви к лю­дям, и то, нас­коль­ко сос­тра­дание воз­вы­ша­ет ду­шу!

Соб­лю­дай это, брат мой, и бу­дешь ты в смер­тном те­ле жить жизнью ан­ге­лов. Так­же и то дол­жен ты знать, брат мой, что вер­ши­на вся­кого бла­га для че­лове­ка Бо­жия в ми­ре сем есть чис­тая мо­лит­ва. И ес­ли не ум­рет че­ловек по от­но­шению ко всем лю­дям и не бу­дет усердство­вать в без­молвии на­еди­не с со­бой, слов­но мер­твец во гро­бе, не смо­жет он при­об­рести это для се­бя. Ибо чис­тая мо­лит­ва тре­бу­ет от­ре­шен­ности от все­го, да­бы бла­года­ря это­му це­ломуд­ренно и без рас­се­ян­ности пред­сто­ял че­ловек пе­ред Бо­гом во вре­мя мо­лит­вы, а ра­зум его был соб­ран отов­сю­ду внутрь, вгля­дыва­ясь толь­ко в Бо­га в без­молвии дви­жений сво­их. В вос­по­мина­нии о ве­личии Его де­ла­ет­ся он блис­та­ющим, и воз­вы­ша­ет его Бог к сла­ве Бы­тия Сво­его. По­мыш­ляя о ми­лос­тях Его по от­но­шению к ро­ду сло­вес­ных су­ществ, раз­ли­ва­ет­ся он по зем­ле в изум­ле­нии и ра­дос­ти. И от не­пос­ти­жимос­ти Бы­тия Бо­жия вся ду­ша че­лове­ка на­пол­ня­ет­ся хва­лени­ем, бу­дучи дви­жима свя­тыми дви­жени­ями в стра­хе и люб­ви к ес­тес­тву ве­личия Бо­жес­тва То­го, Чье Бы­тие ты­сячи ты­сяч ду­хов­ных су­ществ прос­лавля­ют, не бу­дучи в си­лах взи­рать на об­ла­ко свя­того свя­тых сок­ро­вен­ности Его. Бес­числен­ные ми­ры и ес­тес­тва бес­пре­дель­ные при­вел Он в бы­тие, и ле­ги­оны ан­ге­лов, ко­торым нет чис­ла, из ни­чего сот­во­рил Он. Пре­бывая в собс­твен­ном Бы­тии, Он, ког­да не бы­ло ни­кого, кто бы по­буж­дал Его, – ибо ни­чего не су­щес­тво­вало, – по Сво­ей собс­твен­ной во­ле и по Сво­ей бла­года­ти со­из­во­лил и вос­хо­тел, что­бы ми­ры приш­ли в бы­тие, да­бы они поз­на­ли Его. И со­вер­шил Он тво­рение по бла­года­ти Сво­ей, удос­то­ив так­же и нас, лю­дей, ко­торые суть прах от зем­ли, ес­тес­тво не­мотс­тву­ющее, бла­года­ря твор­ческо­му ис­кусс­тву Его воз­вы­сить­ся до сос­то­яния сло­вес­ности, да­бы мог­ли мы пред­сто­ять пе­ред Ним и раз­го­вари­вать с Ним в мо­лит­ве, и да­бы умом при­чаща­лись той сла­вы бо­жес­твен­но­го Ес­тес­тва, – ес­ли жизнь на­ша дос­той­на это­го, – и да­бы при­меру бес­те­лес­ных су­ществ под­ра­жали мы на зем­ле. Пос­коль­ку же все эти бла­га и это ве­личие приш­ли к нам от трез­ве­ния и чис­то­ты, – ибо трез­ве­ние яв­ля­ет­ся при­чиной чис­то­ты, – бу­дем под­ви­зать­ся в без­молвии, сде­ла­ем­ся мер­твы­ми по от­но­шению ко вся­кому че­лове­ку, со­берем­ся в по­мыс­лах на­ших от рас­се­ян­ности во вся­кое вре­мя пос­редс­твом этих вос­по­мина­ний, да­бы мог­ли мы без тру­да во вре­мя служ­бы и мо­лит­вы при­водить ум наш к са­мим се­бе и да­бы усер­дно при­носи­ли его в жер­тву Бо­гу.

Ус­тре­мим­ся к встре­че с бо­жес­твен­ным зна­ни­ем, пос­то­ян­но мо­лясь Ему, воз­же­ла­ем по­лучить вос­при­ятие Его в ду­шах на­ших во вре­мя мо­лит­вы. Ибо яс­но, что, ес­ли воз­же­ла­ем мы это­го и ус­тре­мим­ся к это­му, и ес­ли бу­дет в нас за­бота о не­об­хо­димом, бла­гой и ми­лосер­дный Бог не об­ма­нет нас, ибо все эти бла­га по Сво­ей собс­твен­ной во­ле да­ровал Он нам. Хо­чу я те­перь наб­ро­сать для те­бя так­же нес­коль­ко слов мо­лит­вы, и тог­да уже за­кон­чу это пись­мо. Мне пред­став­ля­ет­ся не­об­хо­димым по­мес­тить их в пись­ме, что­бы ты мог поль­зо­вать­ся ими на мо­лит­ве и что­бы ра­зум твой, пос­ти­гая смысл их, при­об­ре­тал сми­рение и воз­держи­вал­ся от пус­то­го блуж­да­ния бла­года­ря сок­ру­шению, со­дер­жа­щему­ся в них. И ког­да ты ешь или пь­ешь, сто­ишь или си­дишь, от­хо­дишь ко сну или де­ла­ешь что-ли­бо, а так­же ког­да ты в пу­тешес­твии или в об­щес­тве мно­гих лю­дей, эти­ми сло­вами мо­лит­вы, ко­торые я пи­шу для те­бя, дол­жен ты за­нимать се­бя в сок­ро­вен­ности сер­дца сво­его. Рав­ным об­ра­зом, ког­да со­вер­ша­ешь ты пок­ло­ны, вос­поль­зуй­ся эти­ми мо­лит­ва­ми. Ког­да в мо­лении тво­ем про­из­не­сешь ты обя­затель­ные мо­лит­вы, в ко­торых име­ешь ты нуж­ду, тог­да мо­лись эти­ми сло­вами. Ка­кими дви­жени­ями про­буж­да­ет­ся ра­зум, что­бы всмат­ри­вать­ся в Бо­га во вре­мя мо­лит­вы? Ког­да ты мо­лишь­ся, до­бавь к мо­лит­ве тво­ей та­кие про­шения: Бо­же, удос­той ме­ня ощу­тить ту на­деж­ду, что уго­това­на пра­вед­ным в при­шес­твии Тво­ем, ког­да при­дешь Ты в те­ле на­шем, да­бы явить сла­ву Твою ми­рам. Бо­же, при­нес­ший лю­бовь Свою ми­ру, ког­да он не знал Те­бя, и от­крыв­ший Се­бя пра­вед­ным час­тично во всех по­коле­ни­ях, че­рез те­ни от­кро­вений Тво­их вос­кре­си мер­твость мыс­лей мо­их, да­бы поз­на­ли они Те­бя, да­бы пос­пе­шил я прий­ти к Те­бе и не ус­по­ко­ил­ся до то­го ча­са, ког­да смерть по­ложит пре­дел пу­тешес­твию мо­ему в га­вани ти­шины.

О Хрис­тос, га­вань ми­лос­тей, Тот, Кто от­крыл Се­бя ро­ду греш­но­му, Тот, Ко­торо­го по­коле­ния пра­вед­ных ожи­дали и Ко­торый от­крыл во вре­мя Свое ра­дость все­му тво­рению, Ты да­руй мне иные очи, иной слух и иное сер­дце, да­бы вмес­то ми­ра ви­дел я, слы­шал и ощу­щал бла­га, уго­тован­ные То­бою для от­кро­вения сла­вы Тво­ей ро­ду хрис­ти­ан­ско­му пос­редс­твом то­го ви­дения, слы­шания и ощу­щения, ко­торые не­обы­чай­ны. Про­буди во мне, Гос­по­ди, вкус к вос­при­ятию Те­бя, да­бы удос­то­ил­ся я ис­хо­да из ми­ра се­го к Те­бе, ибо мир пле­нил ме­ня ра­достью сво­ей вда­ли от Те­бя. По­ка ви­дению тлен­ных ве­щей ра­ду­ют­ся очи мои, и ра­зум мой по­нима­ет лишь те­лес­ность, не­воз­можно мне пол­ностью ос­во­бодить­ся от не­мощ­ных и тлен­ных чувс­тво­ваний, ко­торые воз­ни­ка­ют – ме­ня, Гос­по­ди, встре­тить то ви­дение, над ко­торым не влас­тно тле­ние, да­бы, ког­да, встре­тив его, за­буду я мир и са­мого се­бя, все те­лес­ные об­ра­зы ис­чезли пе­ред гла­зами мо­ими.

О Хрис­тос, нас­лажде­ние ро­да на­шего, уте­шение в об­ни­щании на­шем, под­дер­жка сми­рен­но­го ес­тес­тва на­шего, ко­торое по­коле­балось и па­ло, на­деж­да ли­шен­ных, дос­точти­мое Имя, ко­торое ста­ло из­вес­тно сре­ди лю­дей, вос­ста­нови ме­ня из пад­ше­го сос­то­яния, со­вер­ши вос­кре­сение мер­твос­ти мо­ей, да про­будит­ся ощу­щение жиз­ни внут­ри ме­ня; вы­веди ду­шу мою из тем­ни­цы не­веде­ния, что­бы мне сла­вить имя Твое. Вдох­ни в чле­ны мои ду­нове­ние но­вой жиз­ни, по­сети тлен­ность мою, что во гро­бе, и вы­веди ме­ня из мес­та ть­мы. Да по­сетит ме­ня в ше­оле не­веде­ния рас­свет от­кро­вения Тво­его. Ес­тес­тво сло­вес­ное умол­кло во мне; Ты, Гос­по­ди, сно­ва про­буди его в ес­тес­тве мо­ем, ибо в ше­оле нет па­мято­вания о Те­бе: во гро­бе кто бу­дет сла­вить Те­бя? Нет у ме­ня уст, что­бы про­из­нести эту пос­леднюю мо­лит­ву, но пусть жи­вые, как я се­год­ня, воз­бла­года­рят Те­бя. Оне­мели чувс­тва, дви­жения умол­кли, по­мыс­лы ис­сякли, все дей­ство­вание ес­тес­тва во мне ли­шено ис­тинной жиз­ни, нет во мне па­мяти о Те­бе, нет бла­годар­ности к Те­бе в ше­оле, в ко­тором я пре­бываю, нет ра­дос­тно­го зву­чания хва­лений Тво­их в по­терян­ности ду­ши мо­ей, все чле­ны мои, ко­торые мер­твы, ожи­да­ют ро­довых мук вос­кре­сения! Нет ни­кого, кто при­шел бы ко мне в ос­тавлен­ности ше­ола!

Бо­же мой, да ус­лы­шу го­лос Твой, ко­торый вос­кре­ша­ет все та­инс­твен­но! То, что слу­чилось с Ла­зарем, дру­гом Тво­им, та­инс­твен­но со­вер­ши со мною. Знаю, Гос­по­ди, что ни­ког­да не явил я се­бя бди­тель­ным дру­гом Тво­им, но я – из ста­да Тво­его, а враг мой схва­тил ме­ня и уни­зил на зем­ле. Бо­же, удос­той ме­ня при­час­тить­ся то­го ве­личия, ко­торое уго­товал Ты друзь­ям Тво­им в но­вом ве­ке, и ощу­щения это­го поз­на­ния люб­ви Тво­ей, и это­го не­раз­дель­но­го со­юза и этой не­раз­рывной свя­зи нас­лажде­ния от ви­дения Те­бя. Гос­по­ди, не от­ни­ми от ме­ня бла­годать Твою, да не ли­шусь я поз­на­ния Те­бя, ис­полнен­но­го на­деж­ды. Гос­по­ди, спа­си ме­ня от ть­мы ду­шев­ной! Хрис­тос ми­лосер­дный, да воз­ра­ду­юсь в на­деж­де Тво­ей, по­сей на­деж­ду на Те­бя в по­мыс­лах мо­их и удос­той ме­ня, Гос­по­ди, ми­лосер­дия Тво­его, ког­да вос­си­яет от­кро­вение Твое с не­бес. Гос­по­ди, да не бу­ду я выз­ван на суд за ошиб­ки мои, ког­да при­дешь Ты во сла­ве Тво­ей! Бла­годатью Тво­ей, Гос­по­ди, при­вел Ты ме­ня в бы­тие, и бла­годатью Тво­ей удос­то­ишь Ты те­ло мое вос­кре­сения. Да не бу­дет вос­ста­ние мое из пра­ха для су­да и пос­рамле­ния ли­ца мо­его! Гос­по­ди, да не про­бужусь для то­го, что­бы пре­тер­петь осуж­де­ние и ли­шение Те­бя. Но про­буди ме­ня, Гос­по­ди, от пра­ха для нас­лажде­ния и для той сла­вы, к ко­торой хо­тел Ты при­вес­ти сло­вес­ную тварь с са­мого на­чала, ког­да Ты соз­да­вал ее. Не соз­дал Ты ме­ня, Гос­по­ди, для ис­пы­тания в ге­ен­не, да не ста­ну со­судом по­гибе­ли. По­гибель же, Гос­по­ди, зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы че­ловек был все­цело ли­шен то­го ви­дения Те­бя, ко­торое да­ру­ет вся­кую ра­дость. Удос­той ме­ня, Гос­по­ди, пос­тичь ту на­деж­ду, для ко­торой с са­мого на­чала, по во­ле Тво­ей, соз­дал Ты ме­ня, да­бы я уз­рел веч­ную сла­ву Твою. Ибо, ког­да нас еще не бы­ло, воз­же­лал Ты в люб­ви Тво­ей, что­бы тво­рение приш­ло в бы­тие для поз­на­ния Те­бя.

Вот о чем дол­жен ты мо­лить­ся и об этом по­мыш­лять во вре­мя мо­ления тво­его. Пусть дви­жет то­бою стрем­ле­ние к Бо­гу и стра­дание о гре­хах тво­их; го­рячо мо­лись, сог­рей сер­дце твое эти­ми и по­доб­ны­ми мыс­ля­ми в мо­лит­ве тво­ей, по­ка не вос­пла­менит­ся в те­бе вле­чение к Не­му и не воз­никнет в сер­дце тво­ем жгу­чее стра­дание люб­ви к Не­му. При та­ком и по­доб­ном со­бесе­дова­нии с Бо­гом сос­ре­дота­чива­ет­ся ум в са­мом се­бе по при­чине нас­лажде­ния и ма­ло по­малу за­быва­ет рас­се­ян­ность, и пог­ло­ща­ет­ся проз­ре­ни­ями, и ос­во­бож­да­ет­ся от об­ра­зов. И стра­да­ет та­кой че­ловек в мо­лит­ве сво­ей, и из­ли­ва­ет­ся в ра­зум его стра­дание, сме­шан­ное с ве­рой, и ра­ду­ет­ся сер­дце его в Бо­ге, и бь­ет­ся от ра­дос­ти, и вос­торга­ет­ся от люб­ви, и ис­полня­ет­ся на­деж­дой и про­буж­да­ет­ся от сна. В ве­ликом нас­лажде­нии пред­сто­ит ду­ша во вре­мя мо­лит­вы бла­года­ря этим со­бесе­дова­ни­ям соз­на­тель­ной мо­лит­вы. Див­ные сос­то­яния рож­да­ют­ся в че­лове­ке во вре­мя мо­ления бла­года­ря силь­но­му том­ле­нию и мно­гому раз­мышле­нию ра­зума и пос­то­ян­но­му мо­лит­венно­му со­бесе­дова­нию с Бо­гом, ко­торое со­путс­тву­ет че­лове­ку в мыс­ли его и в мо­лит­венном со­бесе­дова­нии его с Бо­гом.

Преподобный Серафим Саровский

Келейное правило отца Серафима

Прежде начатия Псалтири читай сие: Боже, очисти мя грешного и помилуй мя. Поклон.

Создавый мя Господи, помилуй мя. Поклон.

Без числа согреших, Господи, прости мя. Поклон. 

Боже, милостив буди мне грешному. Поклон. 

Боже, прости мне беззакония и согрешения. Поклон.

Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим. Поклон.

Господи, аще словом или делом согреших во всей жизни моей, помилуй мя и прости ми грешному, милости Твоея ради.

Достойно есть. Слава и ныне. Господи, помилуй. Трижды.  Благослови.

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Трисвятое. 

Слава, и ныне. Аллилуиа, трижды. Господи, помилуй, трижды. Поем: Спаси, Господи, и помилуй всех православных христиан и на всяком месте владычествия Твоего православно живущие: подаждь им, Господи, душевный мир и телесное здравие, и прости им всякое согрешение, вольное же и невольное: и их святыми молитвами и меня, окаянного, помилуй.

Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, праотец, отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных христиан преставльшихся, подаждь им, Господи, царствие и причастие Твоея бесконечныя и блаженныя жизни, и прости им, Господи, всякое согрешение, вольное же и невольное. По окончании кафизмы читай:

Тропари и кондаки.

В беззакониях зачався аз блудный, не дерзаю взирати на высоту небесную, но, дерзая на человеколюбие Твое, зову: Боже, очисти мя грешнаго и помилуй мя.

Аще праведник едва спасается, аз где явлюся, грешный? Тяготы и зноя дневнаго не понесох, но поне с наемниками единонадесятаго часа сопричти мя, Боже, и спаси мя.

Объятия Отча отверсти ми потщися: блудно мое иждих, житие, на богатство неиждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе: ныне обнищавшее мое да не презриши сердце; Тебе бо, Господи, во умилении зову: согреших на небо и пред Тобою.

Достойно есть яко воистину, до конца.

Согреших к Тебе, Спасе, яко блудный сын: приими мя, Отче, кающагося, и помилуй мя, Боже.

Зову к Тебе, Христе Спасе, мытаревым гласом: очисти мя, якоже онаго, и помилуй мя, Боже.

Милосердия сущи источник, милости сподоби нас, Богородице; призри на люди согрешившия, яви яко присно силу Твою: на Тя бо уповающе, Радуйся, вопиим Ти, якоже Гавриил, бесплотных Архистратиг.

Вся паче смысла, вся преславная Твоя, Богородице, таинства! Чистоте запечатанной и девству храниму, Мати позналася еси неложна, Бога рождши истиннаго: Того моли спастися душам нашим.

Пречистому Твоему Образу поклоняемся, Благий, просяще прощения прегрешений наших, Христе Боже: волею бо благоволил еси плотию взыти на крест, да избавиши, яже создал еси, от работы вражия. Тем благодарственно вопием Ти: радости исполнил еси вся, Спасе наш, пришедый спасти мир.

Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному Императору нашему Николаю Александровичу на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.

Небесных воинств Архистратизи, молим вас присно мы недостойнии, да вашими молитвами оградите нас кровом крил невещественныя вашея славы, сохраняюще ны, припадающия прилежно и вопиющия: от бед избавите ны, яко чиноначальницы вышних Сил.

Боже Отец наших, творяй присно с нами по Твоей кротости, не остави милости Твоея от нас, но молитвами их в мире управи живот наш.

Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подаваяй, едине Содетелю, упокой, Господи, души раб Твоих; на Тя бо упование возложиша, Творца и Зиждителя и Бога нашего.

Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная.

Упование христиан, Пресвятая Дево, Его же родила еси Бога паче ума же и слова, непрестанно моли с горними Силами, дати оставление грехов нам всем, и исправление жития, верою и любовию присно Тя чтущим.

Господи, помилуй. Сорок. И молитву святого Ефрема:

Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Поклон.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми рабу Твоему. Поклон.

Ей Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего: яко благословен еси во веки веков, аминь. Поклон. Также малых дванадесять поклонов, глаголюще на кийждо поклон: Боже, очисти мя грешнаго и помилуй мя. И паки последи молитву всю: Господи и Владыко.

По окончании трех кафизм глаголи:

Создавый мя Господи, помилуй мя.

Без числа согреших, Господи, прости мя.

Боже, милостив буди мне грешному.

Боже, прости моя беззакония и согрешения.

Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим.

Господи, аще словом, или делом, или помышлением согреших во всей жизни моей, помилуй мя и прости ми грешному, милости Твоея ради.

Достойно есть: Слава, и ныне. Господи, помилуй, трижды.  Благослови. Молитвами святых отец наших.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе: Царю небесный: Трисвятое: По Отче наш: Господи, помилуй, дванадесять. Приидите поклонимся, трижды. И псалом пятидесятый, и: Верую во единаго Бога Отца:

Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый: Троице Святая, слава Тебе.

Отче наш, и проч.

Богородице Дево, радуйся, и проч.

Кресту Твоему, и проч.

Возбранный Воеводо и Господи, и проч.

Взбранной Воеводе победительная, и проч.

Преславная Приснодево, и проч.

Все упование мое, и проч.

Богородице Дево, не презри мене грешнаго, и проч.

Упование мое Отец, и проч.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго, и прости моя беззакония и согрешения.

Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже, Пречистая Дева, Богородице Марие, Мати Божия, спаси мя грешнаго.

Святии Архангели и Ангели, Херувими, Серафими и вся Силы небесныя, помилуйте мя и молитеся ко Господу Богу о мне грешном.

Святый Ангеле Господень, Хранителю мой Святый, помилуй мя и молися ко Господу Богу о мне грешном.

Вси Святии, помилуйте мя и молитеся ко Господу Богу о мне грешном.

Богородице Дево, радуйся, и проч.

Спаси, Господи, и помилуй отца нашего строителя иеромонаха (имя рек), со всею о Христе братиею: подаждь им, Господи, душевный мир и телесное здравие, и прости им, Господи, всякое согрешение, вольное же и невольное, и их святыми молитвами и меня, окаяннаго, помилуй.

Спаси, Господи, и помилуй всех православных христиан на всяком месте владычествия Твоего, и подаждь им, Господи, душевный мир и телесное здравие, и прости им, Господи, всякое согрешение, вольное же и невольное, и их святыми молитвами меня, окаяннаго, помилуй.

Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, праотец, отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных христиан преставльшихся, и подаждь им, Господи, причастие Твоея бесконечныя и блаженныя жизни, и прости им, Господи, всякое согрешение, вольное же и невольное.

Слава и ныне. Аллилуиа  трижды. Слава. Спаси, Господи, и помилуй всех православных.

И ныне. Упокой, Господи, души усопших, и проч. Поем. О Тебе радуется: Слава и ныне. Господи, помилуй. Трижды. Благослови. Молитвами святых отец наших:

Ослаби, остави, прости, Боже, прегрешения наша вольная и невольная, яже в слове и деле, яже в ведении и не в ведении, яже во дни и в нощи, яже в уме и в помышлении, вся нам прости, яко благ и человеколюбец.

Ненавидящих и обидящих мя прости, Господи человеколюбче, и проч. 

Богородице Дево, радуйся, и проч.

Светися, светися, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия: ликуй ныне и веселися, Сионе, Ты же Чистая красуйся, Богородице, о возстании Рождества Твоего.

Воистину Богородицу Тя исповедуем спасеннии Тобою, Дево чистая, с бесплотными лики Тя величающе.

Достойно есть, и проч.

Радуйся, девственное похвало, радуйся, Мати Пречистая, Юже вся тварь божественными песньми величает.

Предстательство христиан непостыдное, ходатайство ко Творцу непреложное, не презри грешных молений гласы, но предвари яко Благая на помощь нас, верно зовущих Ти: ускори на молитву и потщися на умоление, предстательствующи присно, Богородице, чтущих Тя.

Милосердия двери отверзи нам, и проч.

Нескверная, неблазная, нетленная, и проч.

Молитва на повеч.

Слава, и ныне. Господи, помилуй. Трижды.

Благослови. Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь.

 

Святитель Игнатий (Брянчанинов) 

О применении келейного правила к монастырскому правилу В некоторых Российских обителях, в весьма немногих, следующих уставу Саровской пустыни, отправляется вечернее правило в церкви с поклонами; в некоторых общежительных монастырях отправляется правило без поклонов; в большей части монастырей вечернее правило предоставляется на произвол братства, отправляется желающими в келлиях. В Саровской пустыне и других обителях, следующих ее уставу, труды так значительны, что едва ли кто из братства может сверх церковного правила совершать и келейное. Но иные бывают очень сильны телом, и телесные труды даже Саровской пустыни и Валаамского монастыря недостаточны для утомления их тела, изобилующего крепостию. Для тех, которые избыточествуют силою или живут в обителях, в которых правило не соединено с поклонами, или и вовсе нет общего вечернего правила, предлагаем следующий убогий совет: вечернее правило надо совершать, применяясь к правилу, преподанному Ангелом преподобному Пахомию Великому. Применяясь: потому что в настоящее время, и по слабости нашей и по уставам, общепринятым в наших монастырях, нам невозможно исполнять вполне и в точности правило, преподанное Ангелом сообразно древнему быту иноков. Сказанным не должно смущаться. И наше монастырское отечественное чиноположение благословенно Свыше: оно соответствует нашей немощи и нашему времени. Соображаясь с тем, как законополагает правило, преподанное Ангелом, можно дать своему келейному правилу следующий порядок: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе; Царю Небесный, Трисвятое, Отче наш, 12 Господи помилуй, Приидите поклонимся, Псалом 50, Символ веры; затем молитва Иисусова: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Иные при этой молитве полагают 20 поклонов земных и 20 поясных, иные — 30 поклонов земных и столько же поясных, другие 40 поклонов земных и столько же поясных, и так далее. Полезно присовокуплять несколько земных и поясных поклонов с молитвою Божией Матери: Пресвятая Владычице моя, Богородице, спаси меня грешнаго. По совершении положенного числа коленопреклонений и поясных поклонов никак не должно оставаться в праздности, не должно предоставлять уму и сердцу свободы уклониться безразборчиво в помышления и чувствования какие бы то ни было; должно немедленно переходить к молитвословию или молитве Иисусовой. Совершив телесный подвиг, согрев им тело и кровь, подвижник получает, как выше сказано, особенное расположение к душевному деланию, и, если не дать немедленно же душе делания правильного и спасительного, то она легко может обратиться к деланию неправильному и пагубному, к размышлениям и мечтаниям пустым и вредным. Надо хранить со тщанием и употреблять с пользою плод, приобретенный правильным телесным подвигом. Невидимые враги и тати не дремлют! самое падшее естество наше не замедлит дать из себя сродные ему плевелы. Приобретенные при молитве с поклонами чистоту, живость ума и умиление сердца должно тотчас употребить для молитвы без поклонов, неспешно и тихо произносимой устами, вслух себе, при заключении ума в слова молитвы, при сочувствии сердца словам молитвы.

В обителях, где вечернее правило не отправляется в церкви, а отправляется по келлиям, должно прочитывать после поклонов молитвы на сон грядущим. Производящие и чувствующие себя довольно сильными читают сверх того акафисты, каноны, псалтирь и помянник. Надо помнить, что сущность молитвенного подвига заключается не в количестве прочитанных молитвословий, а в том, чтоб прочитанное было прочитано со вниманием, при сочувствии сердца, и оставило на душе глубокое и сильное впечатление. Количество молитвословий, нужных для правила, узнается так же, как и количество поклонов. Прочитай с должным вниманием и неспешностию некоторые молитвословия, которые ты считаешь особенно питающими твою  душу: заметив, сколько нужно времени для чтения их, и сообразив, сколько времени ты можешь отделить на молитвословие, иначе на псалмопение, составь для себя приличествующее келейное молитвенное правило. На новоначальных очень полезно действует чтение акафистов Сладчайшему Иисусу и Божией Матери, а на преуспевших и ощутивших уже некоторое просвещение ума — чтение Псалтири. Для внимательного прочтения одной кафизмы нужно времени около 20 минут. Святые Отцы совершали молитвенное чтение псалмов и прочих молитвословий с такою неспешностию, необходимою для внимания и для заключения ума в слова молитвы, что они это чтение назвали псалмопением. Псалмопение — отнюдь не пение по гласам или по нотам, но крайне неспешное чтение, протяжностию своею подходящее к пению.

В тех обителях, где вечернее правило совершается в церкви без поклонов, должно в келлии, по исполнении правила с поклонами, заняться уже не псалмопением, а молитвою, никак не попустив себе развлечься суетными и душевредными помыслами и мечтаниями. Те иноки, которые, по каким-нибудь обстоятельствам, принуждены бывают часто пребывать в келлии безвыходно, совершают правило с поклонами, восстав от сна, пред утренними молитвами, по причине вышеобъясненного благотворного действия поклонов на тело и душу.

 

Преподобный Амвросий Оптинский

Келейное правило

Один оптинский инок говорит батюшке, что иногда опускает пятисотницу. Старец отвечает: «Когда будешь умирать, горько жалеть об этом будешь, только тогда уже поздно».

Прежде всего не оставлять церковного правила, потом совершать келейное, а после молиться по усердию.

В «Добротолюбии» означен чин премудрых подвижников, которые ежедневно совершали малое обычное келейное правило, а остальное время дня и ночи употребляли на молитву Иисусову. Но ты, по привычке, вдруг перейти к этому не можешь, по крайней мере, не смущайся, когда неудобно бывает тебе совершать все твое правило, и особенно не заставляй перечитывать одно и то же, когда враг наводит забвение, а иногда оное бывает от усталости и изнеможения, как объясняет Григорий Синаит, что при совершении долгого правила бывают парения и препарения мыслей. Вернее и полезнее укорить себя за невнимание и смириться. Сказано, что от дел не оправдится всяка плоть, а токмо верою Иисусовою.

Инок сказывает батюшке, что поклоны земные класть затрудняется. Старец отвечает на это: «Не можешь наклоняться в землю, клади поясные поклоны, если и поясных не можешь класть, твори молитву Иисусову устами. Святой пророк Давид сказал: «Хвала Его во устех моих» (Пс. 33:1). По немощи по болезни это допускается».

Когда нельзя ходить в церковь, должно дома вычитывать: вместо утрени утренние молитвы, 12 избранных псалмов и 1-й час, а вместо обедни 3-й и 6-й часы с изобразительными.

Утренние молитвы читать, и в это время ничего не делать. И ко всякой службе ходить. А то ведь тебя даром кормят. Антоний Великий видел Ангела, который показывал ему (как должно монаху жить): то помолиться, то поработать. А во время работы, Господи помилуй, читать.

Пятисотницу (по немощи или недосугу) от вечерни можно раскладывать (на целые сутки).

Если с вечеру пятисотницу не справишь, то утром получше молись.

К пятисотнице не прикладывать своих выдумок, а как следует (т.е. как положено) молиться.

Своих поклонов не накладывать, а если хочешь (молиться больше), то ночью вставать.

Не должно говорить (случившейся посетительнице): «Иду правило справлять», а скажи: «Пойду по своим делам». А то скажи ей: «Давай Казанской Божией Матери акафист читать».

Правило четочное лучше исправляй по-обычному, потому что лучше, когда источник непрестанно течет хоть понемногу, нежели много с перерывами.

Вопрос: «Что лучше, совершать обычное правило или проходить Иисусову молитву?» Ответ: «Лучше исполнять и то и другое, потому что под правилом жили и не оставляли оного великие мужи, каков был Антоний Великий и преподобный Зосима, видевший Марию Египетскую».

Когда кто-либо совершает келейное правило и среди оного почувствует особенное настроение духа к молитве Иисусовой или к поучению в каком-либо изречении Писания, тогда может оставить на время келейное правило и заняться тем или другим из сказанного. Так научают нас опытные отцы.

Четочное правило должно стоять впереди всего, кроме церкви. Лучше что-нибудь другое оставляй, а четочное правило, хоть одиночное, старайся, кроме праздников, совершать ежедневно, и почаще молитву Иисусову произносить это всего нужнее.

Кончивши правило молитвы, можно молиться о чем придет усердие.

Когда придет желание молиться среди правила особенною молитвою и с поклонами, тогда не надо мешать такому настроению.

Пишешь… чтобы разрешить тебе оставить обычное твое правило на всю твою поездку в N. Бог да благословит оставить обычное правило и постоянно держаться молитвы Иисусовой, которая может успокаивать душу более, нежели совершение большого келейного правила. Из прежних опытных старцев по имени Василий объяснял это так: «Держащийся большого келейного правила, когда исполняет оное, то подстрекаем бывает тщеславием и возношением, когда же почему-либо не может исполнить своего правила, то смущается. А держащийся постоянно молитвы Иисусовой одинаково пребывает в смиренном расположении духа, как бы ничего не делающий, и возноситься ему нечем».

Ты просишь разрешить оставить навсегда чтение четырех кафизм Псалтири, которые ты обязательно читала. Бог да благословит оставить. Господь ни от кого не требует подвигов сверх силы и возможности. Ты стала жаловаться на слабость головы, и притом ты настоятельница, обязанная смотреть за поведением сестер и за внешними делами и потребностями обители; как же возможно тебе совершать большое правило келейное? Древние отцы и пустынные довольствовались чтением 12 псалмов утром и вечером, а остальное время употребляли на рукоделие, чтение духовных книг и молитву Иисусову.

Рукоделие оставлять тебе не следует, а только должно заниматься им в приличное время, не оставляя четочного правила и другого молитвенного вычитывания, от которых враг тебя отвлекает, потому что все благословенное составляет существенную пользу монаха: оттого исполнять это бывает тяжело и как бы неудобно, и как бы всё и все этому мешают. Причины и тяжести таких неудобств есть ухищрение и отвлечение вражие, так как все благословенное ему не нравится. Ты же, зная это, понуждайся исполнять по благословению назначенное, равно не оставляй и устной Иисусовой молитвы.

Пишешь мне о своем болезненном состоянии, что ты изнемогла до крайности, а между тем общая трапеза не может тебя удовлетворить, вследствие чего часто ропщешь. И несмотря на такое изнеможение, ты наложила на себя подвиг ходить ко всем службам церковным и кроме того ежедневно прочитываешь в келье акафист, Евангелие и Псалтирь по главе, вследствие чего тебе нет времени отдохнуть и нет усердия к послушанию. При твоей болезненности можешь к церковным службам в будни совсем не ходить, потому что и здоровым можно оставаться только до шестопсалмия, кто имеет послушание. Келейное правило, которое ты на себя наложила, советую совсем оставить и употреблять это время на отдых, тогда и к послушанию будет более охоты, и дух будет спокойнее. Не забывай, что послушание выше поста и молитвы, а от ропота старайся воздерживаться по мере сил.

Ты все заботишься о мелочной точности правила. Заботься больше о качестве молитвы и душевном мире, а в остальном больные должны более смиряться.

Двойное келейное правило исполнять тебе дозволено только в таком случае, когда, по совершении всего, остается еще сила и время, а при немощи довольно совершить и однажды.

Вообще замечу тебе, что ты все разветвляешь путь благочестия. Путь сей простой, а у тебя выходит все как-то и сложно, и мелочно, ты все заботишься о мелочных подробностях и правилах. Я уже и говорил, и писал тебе, и опять повторяю, что, по словам святого Иоанна Дамаскина, больные и слабые, касательно внешних трудов и подвигов, должны трудиться сколько могут, соображаясь и с немощью своею, и с силами своими, а затем главное для них правило состоит в благодарности и смирении, т. е. чтобы посылаемые им болезни и немощи сносить не только без ропота, но и благодарить Бога за все, а в своей неисправности смиряться пред Господом и людьми.

Перед всенощной ходить ли к повечерию, когда оно бывает отдельно, в этом соображайся с силами своими. После всенощной, когда она отходит поздно, можно прочитать конец молитв на сон грядущим (Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей…). Каноны же можно вычитать прежде всенощной, сколько успеешь.

Со своим уставом в чужой монастырь не входят, с своим уставом и в монастырь не приходят. Главное для тебя: слушаться, разумно по Бозе, монастырского начальства и прилаживаться к общим порядкам, келейно же совершать в простоте, что можешь, и Господь примет и малое правильцо, со смирением исполняемое. Не в том важность, какие правила исполняем, а как их исполняем. Ты все скорбишь в недоумении, что, может быть, не так делаешь. Святой Лествичник говорит, что сомневаться и долго пребывать в недоумении о чем-либо есть признак гордой и славолюбивой души. Пишешь: и на здоровых нападает лень и немощь. Но здоровый может понудиться, больной же, если сверх силы понудится, бывает смущение на смущение, по словам святого Исаака Сирина. Больному набрать себе разные правила значит никогда не хотеть выйти из смущенного состояния. Ты меня часто спрашиваешь, а словам моим не внемлешь и все держишься за свое мудрование. Сколько раз говорил и писал я тебе, что немощному и слабому, как говорит святой Иоанн Дамаскин, необходимее всего смирение и благодарение.

Посылаю тебе листок с означением канонов, как они читаются у нас в скиту. Если что из означенного выслушаешь в церкви, того в келье уже не нужно читать, а что в церкви не читается, то можешь читать у себя в келье, если имеешь время и силы. А если когда чего не успеешь вычитать, по немощи и другим обстоятельствам, то не смущаться, а заменять оное смиренным самоукорением. Но прежде всего, должно тебе всегда помнить слова преподобного Макария Египетского: «Если кто принуждает себя к молитве, пока не приимет дарования от Бога, а к смиренномудрию, к любви, к кротости и к прочим добродетелям не приневоливает и не нудит себя в той же мере, то бывает иногда к нему Божия благодать по его молитве и прошению, потому что благ и милостив Бог, и просящим у Него дает просимое. Но, не приуготовив и не приучив себя к исчисленным выше добродетелям, или утрачивает он милость Божию, или приемлет и падает, или не преуспевает от высокоумия, потому что не предает себя от всего произволения заповедям Господним».

В силу установления святых отцев утро до полудня посвящать молитве, а потом заботиться об откровении помыслов старцам и беседовании с ними. К последнему слову может относиться чтение святоотеческих писаний.

Ты в болезни много приложила себе келейного правила. А при молитве соразмерность почитается, как говорит Григорий Синаит. Еще пишешь, что ты в четочном пятисотенном правиле молитвы без поклонов творишь умом, приличнее в келейном правиле творить устами, разве только немощь телесная препятствует.

Писала ты, что когда бываешь больна, то тебе затруднительно класть земные поклоны, и спрашиваешь: как же тебе быть? И об этом я тебе не раз говорил и писал, что вредно понуждать немощное тело выше силы его и что от этого бывает только смущение на смущение. Если не можешь класть земных поклонов, клади поясные, или стоя, сидя, или хоть лежа твори молитву, а вместо поклонов, хоть осеняй себя крестным знамением, на первых 30 молитвах каждой сотницы, при исполнении неточного пятисотного правила.

Когда справляешь правило (келейное), то опускай занавеску. А когда посмотришь в окно, то вспомни, что каяться надо. У Иоанна Лествичника написано: если хочешь что недолжное сделать, вспомни, что должно сказать о сем старцу, то и остановишься.

«Просите молитвенного правила. Неопустительно читайте утренние и вечерние молитвы по молитвеннику… со вниманием вникая в смысл каждого слова и углубляясь в него. Четочки употребляйте в церкви, а когда и дома при самом начале враждебного настроения мыслей и чувств. Читайте каждодневно по главе из Евангелия и Апостольских посланий и Деяний. Если же захочется поближе беседы с Господом, прочтите кафизму или акафист Сладчайшему Иисусу, Богоматери…» (преп. Анатолий).

Как бы ни был занят человек даже самыми душеспасительными делами, даже за послушание, он должен все-таки иметь постоянное келейное (или домашнее) молитвенное правило, возможное для него в обычном его положении. Нарушение правила уже рассматривается как немощь. Благословенным нарушение правила бывает тогда, когда человек, по независящим от него причинам, выбывает из обычного порядка для какой-либо экстренной нужды или послушанием неожиданным. «Нужды ради пременение закона бывает» (Ср.: Евр.7, 12), говорит Апостол. Пременение, т. е. изменение, перемена. А как нужда эта прошла, опять возвращайся к своему правилу. Тут необходимо принять во внимание положение человека, его обязанности, его досуг, его зависимость от окружающей жизни (преп. Никон).

Молитвенное правило пусть будет лучше небольшое, но исполняемое постоянно и внимательно… Пятисотницу лучше одной выполнять. Однообразие произносимых слов для проходящих молитву Иисусову очень важно. Ум не рассеивается. Собранность ума! (преп. Никон).

Пишешь, что случилось кряду три бдения, и ты совершала в это время келейное правило и очень уставала. Дело естественное. Но наши покойные старцы в бденные дни, ради трудности службы, отменяли келейное правило. Можешь и ты также поступать (преп. Иосиф).

Теперь, когда нет монастырей, келейное правило необходимости своей не потеряло. Оно необходимо для поддержания молитвенного и вообще иноческого настроения. Без молитвы нет монашества. А монашество для монахов — их обет. От обета отказываться нельзя. Не только монах, но и мирянин, приникающий к монашеству и потому ставший близким, как бы родным по духу к монашеству, на опыте увидит, как дорого совершение домашнего молитвенного правила (преп. Никон).

Богоносные отцы наши… установили и еще правила келейные, против силы и возможности и произволения каждого, и проходили: иные много… иные меньше, другие еще меньше, смотря по мере сил своих и по усмотрению наставников их… (преп. Макарий).

Касательно келейных правил. У тебя какая-то неравномерность — то уже очень много набрала было себе правил, а то съехала на одни вечерние молитвы. По моему же мнению, не лучше ли тебе делать так: вечерние молитвы пусть остаются постоянным твоим правилом. А если в иной день и обстоятельства позволяют, то к ним можно бы и еще что-то прибавить, или акафист какой, или еще что (преп. Иосиф).

Вопрошала — когда не бываешь за церковной службой, что дома должно тебе вычитывать? Когда не бываешь у утрени, келейное правило такое: молитвы утренние, дванадесять псалмов, акафист дневной, канон по гласу недели и дню Божией Матери из повечерних и первый час. — А к обедни когда не пойдешь — 3-й и 6-й час надо прочесть с изобразительными. Вместо вечерни, когда не бываешь, — 9-й час, 12 псалмов, канон Ангелу-хранителю (а когда не читаешь утром акафист, можно и его тут же прочесть)… малое повечерие, молитвы на сон грядущим, две главы из Апостола и одну из Евангелия и «Владыко Человеколюбче», «Ослаби, остави», «Ненавидящих и обидящих» и «Исповедание повседневное». — В то время, когда читаешь кафизмы, можно поминать на одной славе — о здравии, а на другой — о упокоении, кого желаешь (преп. Иларион).

Если будет время на келейное правило, исправляй в своей мере, так же и в рассуждении книжного чтения и писания. Когда же другое занятие не позволит тем много заняться, оставляй ради послушания спокойно. Ты и братья, трудитесь по силам, а не слишком, чтоб от чрезмерия не унывать. В словах имей осторожность и братьев остерегай. Какие случатся утешения, по благословлению старца, употребляйте во славу Божию. Противности и недостатки терпите Бога ради (преп. Моисей).

…Спрашиваешь насчет молитвенных правил. Как тебе их назначать? Ведь ты больная. Назначь тебе какое правило, пожалуй, не осилишь и будешь смущаться. — По моему мнению, довольно с тебя того, если будешь неопустительно ходить ко всем церковным службам. Пожалуй, прибавь к сему еще келейное правило, т. е. пятисотницу. А как совершать это правило, спроси м. казначею Магдалину. А в какое время совершать, это как для тебя удобнее. Если трудно тебе будет класть великие поклоны, клади вместо них малые. А по болезни в случае нужды можно совершать это правило и без поклонов, даже и сидя, и хоть и лежа. Проговаривай только молитвы со вниманием и усердием (преп. Иосиф).

Молитвы или правило, когда исполнишь, благодари Бога, а не исполнишь, зазри (осуждай) себя (преп. Анатолий).

Правило не для всех одно может быть полезно, потому что схимники не одинаковы по различной крепости телесной, и неодинаковому разуму, и ведению духовному. Каждый из них должен смотреть на свои силы телесные и душевные и по своей мере простираться и к деланию духовному, внешнему и внутреннему, всегда памятуя то, что внешнее и видимое подобно только листвиям, а внутреннее — плодам и что телесные добродетели — только орудия душевных… (преп. Макарий).

…Главное, иметь в предмете, чтобы исполнять правило со смирением и не думать о себе, что «я правило исполняю — и довлеет мне». Я писал к тебе, что хотя ты и будешь исправлять правило, но не будешь нудить себя к терпению, смирению и любви, послушанию и прочим добродетелям, то одни правила не принесут тебе никакой пользы. Для того и правила, чтобы мы, занимаясь оными, меньше имели праздности и ко грехам поползновения и молились бы, дабы исправить жизнь нашу по заповедям Божиим, ибо без любви и смирения никакие наши дела и подвиги не приятны Богу. Снисходя на твое стужение, я советую тебе, кроме церковного правила, читать в келье по одной кафизме, и ежели ты не была в церкви на правиле канонов и акафиста, то можешь оные прочитать, какие по чину вашей обители читают в церкви, пятисотное четочное правило, о котором ты от нас слышала, от Апостола две главы и от Евангелия одну главу, и все оное проходить без возношения и мнения, а с сокрушенным и смиренным сердцем. Прочее свободное время употреблять на чтение отеческих книг и на рукоделие. А бывая в сообращении с ближними, познавать действие своих страстей, противоборствовать им и, познавая свою немощь, смиряться (преп. Макарий).

А о правиле для N. я вам писал, что не могу давать никому правила, сам в лености пребываю… Ежели будем полагаться на свои правила, а нравственность не будет исправляться, т.е. смирение, кротость, любовь, терпение, великодушие, то никакие правила нас не воспользуют. Но этим правила я не отвергаю, но более сим дается ему силы… (преп. Макарий). ,

Не скорби о том, что ты теперь не исполняешь своих ночных акафистов и постов, а посмотри — какую ты от них получила пользу; они тогда полезны, когда смягчается нравственность, уничтожается гордость и самолюбие, и ведем борьбу с прочими страстями, когда, видя свою немощь, усвояем себе смирение. А то ты тем только и утешалась, что постишься да молишься, и укреплялась самохвальством и похвалою людскою (преп. Макарий).

Исполнять правило надобно в свое время, а если почему-либо не исправишь, должно приносить покаяние и стяжавать смирение, а на другой день не исправлять, это значит, что не хотим сознать себя и смириться, но чтобы быть не должным Богу, и думаем сим успокоиться (преп. Макарий).

В теперешнее ваше суетное время, если случится не исполнить правило, то не смущайтесь, а заменяйте смирением (преп. Макарий).

…Стараться же исполнять правило, читая устно Псалтирь, положенные каноны и четочное правило, и все это с большим смирением и самоукорением, не яко что благо творя, но должное исполняя, а ум возводить на небо отнюдь не советую; как и лично тебе говорил и неоднократно писал, так и теперь повторяю: это сущая прелесть (преп. Макарий).

Чтение правила: читать надобно со смирением и страхом Божиим, не для того, чтобы люди хвалили, но чтобы внимали чтимому, и ежели когда увлечешься и примешь похвалу, тотчас зазри (обличи) себя (преп. Макарий).

…Лучше малое не оставить, нежели браться за великое (преп. Макарий).

Правила келейные должно соблюдать, но с рассуждением, т. е. не самовольно, а по совету духовного отца, но не надобно полагаться на одни правила, но наипаче водиться во всем смирением (преп. Макарий)

…Господь не истяжет правил, а особо от болящих и слабых, — но смирение необходимо всегда, оно восполнит и недостаток правил. Смирение в чем состоит — считать себя худшею всех, никого не осуждать, не роптать и прочее (преп. Макарий).

Отягощаешься работою, так что и правило, и чтение за оною оставляешь: сама сему виновна, хотя и благолепие дому Божию делаешь, но все надобно с рассуждением и умеренно заниматься, не на срок взяли работу (преп. Макарий).

…Спрашиваете о четочном правиле, когда помешает кто докончить, то будто бы опять снова начинать? Это излишнее, а продолжать и доканчивать. Что нам за великое браться? ну, немного не докончили, вам помешали, докончить немного и быть мирным, а ежели начать вновь, родится ропот, не исполните — смущение (преп. Макарий).

Может быть, вам покажется это правило малым, но я верую, что Господь примет ваше произволение, аще будете проходить по вышеписанному рассуждению: не количеством исполняя, но о качестве стараясь, отвергая высокоумие, подкрадающееся от врага, и всемерно наблюдая, чтобы видеть свою худость и недостаточество в исполнении заповедей Христовых, которое врачуется только покаянием и смирением… (преп. Макарий).

Обетов и канонов на себя не накладывайте никаких без одобрения отца духовного, с советом которого один поклон принесет вам более пользы, нежели тысяча поклонов своечинных, чему верьте без сомнения, ибо я не обманщик ваш! (преп. Антоний).

Вместо утрени читай утренние молитвы, 12 псалмов. Потом часы. Вместо вечерни: 9-й час, повечерие и, сколько можешь, канонов и акафист (преп. Анатолий).

Евангелие если читают на трапезе, то в келье можно оставить. Сотницу справлять — Бог благословит (преп. Анатолий).

Касательно правила, назначенного тебе мною, скажу, справляй как удобнее, только старайся совсем не опускать, да чтобы ум был занят молитвою и Богом (преп. Анатолий).

Спрашиваешь ты меня: пред праздниками оставляется ли четочное правило и Псалтирь и вставать ли в 12 часов ночи? Когда бденная служба, тогда все это оставляется, довольно церковной службы (преп. Анатолий).

Спрашиваешь, как должно на Святой Неделе исполнять правило. У нас поутру ничего не читают, вечером же прочитывают пасхальный час, молитву «Владыко Человеколюбче», и только (преп. Иларион).

…Если случится вам сделать упущение правила по какой-либо благословной вине, то сие совершайте смирением и покаянием, но будьте же и осмотрительны, т. е. чтобы не лености ради сие было (преп. Лев).

Если в доме будете совершать правило, то более означенного не прилагайте нисколько, а когда силы ваши будут, то хоть и прибавьте для одного Великого поста две кафизмы Псалтиря в сутки. Но когда будете первую и последнюю неделю ходить в церковь, то и все правило оставьте, кроме Апостола и Евангелия. Относительно ж поклонов скажу вам: как в первую и последнюю неделю будут класть в церкви поклоны на часах, так и вы кладите положенные.., а именно: «Господи и Владыко живота моего…» и прочее, кроме — ничего (преп. Лев).

…По своему неограниченному благорасположению и вере изволите вопрошать мою худость, какими вам правилами руководствоваться, жизнь ваша продолжится в мирском пребывании. Но, о прелюбезнейший, ваш вопрос благопотребен и похвален, но с моей стороны ответ на сие дать я недостаточен… поелику я ваших всех пренужных занятий не знаю, да и худо понимаю. А притом, отчасти, из письма вашего видно, что вы по ревности своей и пылающему в сердцах ваших чрезмерному усердию жаждете от кого во утверждение своему намерению правил принять… побольше чего читать и побольше поклонов класть. Но я, хотя все худ и непотребен, но, живя в монастыре, уже сближаешься с народом, то отчасти испытал, но наиболее многих видел сначала и поползнувшихся, то есть… много поклонов клали и от (неумеренности) свои чувства смутили… И я непотребный, все сие соображая… напоминая преподобных Исаака Сирина и Иоанна Лествичника и прочих святых Духом Святым движимы, написали нам шествовать царским путем (то есть умеренную жизнь себе избирать, умеренными правилами довольствоваться), преп. Исаака Сирина от Слова 71-го: последует ослабие душе — помыслов исступление и… безмерному деланию — уныние, и унынию — исступление. Ревнует же исступление от исступления, зане первому исступлению последует брань блуда, второму — безмолвия оставление и от места место перехождение, умеренному же и претрудне пребывающему деланию цены нет (преп. Лев).

…Да будет вашей любве известно, что правило святыми отцами преположено монашествующим и прочим, в мире безмолвно и безмятежно благоугодное жительство продолжать желающим, единственно для того, дабы праздным не быть, о чем явственно пишет преп. Исаак Сирин в 11-м Слове: «Не о псалмех в день онь осудит нас Бог, ниже о праздности от молитвы, но зане оставлением сих вход бывает бесовом…» …Вы, о прелюбезнейшие, не удивляйтесь сему, что вам попустились леность и расслабление, но еще благодарите Господа, что не попустил вам самочинием себя управлять и высокомудрствовать, но единственно попустилось для того, дабы вы познали немощь свою и ничтожество и не мудрствовали бы, яже не подобает мудрствовати, но, по апостольскому завещанию, смиренными вести себя и прочее… Однако, когда свободное время позволит вам и заблагорассудишь оное правильцо выполнять, я сие почитаю за полезное и душе назидательное… за святое послушание проходи, а когда по каким-нибудь обстоятельствам упустишь, то тайною исповедью пополнишь, а равным образом должно вам разумевать и о воздержании, всевозможно да потщимся против лености и сна понуждаться, и бодрствовать, призывая помощь Божию и молитвы святых отец и духоносных старцев, и паки, когда чем побеждены будем, покаянием и раскаянием и самоукорением да , и паки по апостольскому совету с терпением да течем на предлежащий нам подвиг… (преп. Лев).

Один оптинский инок говорит батюшке, что иногда опускает пятисотницу. Старец отвечает: «Когда будешь умирать, горько жалеть об этом будешь, только тогда уже поздно» (преп. Амвросий).

…Инок сказывает батюшке, что поклоны земные класть затрудняется. Старец отвечает на это: «Не можешь наклоняться в землю, клади поясные поклоны, если и поясных не можешь класть, твори молитву Иисусову устами. Святой пророк Давид сказал: «Хвала Его во устех моих» (Пс. 33, 1). По немощи — по болезни это допускается» (преп. Амвросий).

Когда нельзя ходить в церковь, (должно) дома вычитывать: вместо утрени — утренние молитвы, 12 избранных псалмов и 1-й час, а вместо обедни 3-й и 6-й часы с изобразительными (преп. Амвросий).

Утренние молитвы читать, и в это время ничего не делать. И ко всякой службе ходить. А то ведь тебя даром кормят. Антоний Великий видел Ангела, который показывал ему (как должно монаху жить): то помолиться, то поработать. А во время работы, — Господи помилуй, — читать (преп. Амвросий).

Пятисотницу (по немощи или недосугу) от вечерни можно раскладывать (на целые сутки) (преп. Амвросий).

Если с вечеру пятисотницу не справишь, то утром получше молись (преп. Амвросий).

Своих поклонов не накладывать, а если хочешь (больше молиться), то ночью вставать (преп. Амвросий).

К пятисотнице не прикладывать своих выдумок, а как следует (т. е. как положено) молиться (преп. Амвросий).

Когда справляешь правило (келейное), то опускай занавеску. А когда посмотришь в окно, то вспомни, что каяться надо. У Иоанна Лествичника написано: если хочешь что недолжное сделать, вспомни, что должно сказать о сем старцу, то и остановишься (преп. Амвросий).

Должно говорить (случившейся посетительнице): «Иду правило справлять», — а скажи: «Пойду по своим делам». А то скажи ей: «Давай Казанской Божией Матери акафист читать» (преп. Амвросий).

Правило четочное лучше исправляй по-обычному, потому что лучше, когда источник непрестанно течет хоть понемногу, нежели много с перерывами (преп. Амвросий).

Вопрос: «Что лучше, совершать обычное правило или проходить Иисусову молитву?» Ответ: «Лучше исполнять и то и другое, потому что под правилом жили и не оставляли оного великие мужи, каков был Антоний Великий и преп. Зосима, видевший Марию Египетскую» (преп. Амвросий).

Когда кто-либо совершает келейное правило и среди оного почувствует особенное настроение духа к молитве Иисусовой или к поучению в каком-либо изречении Писания, тогда может оставить на время келейное правило и заняться тем или другим из сказанного. Так научают и опытные отцы (преп. Амвросий).

… должно стоять впереди всего, кроме церкви. — Лучше что-нибудь другое оставляй, а четочное правило, хоть одиночное, старайся, кроме праздников, совершать ежедневно, и почаще молитву Иисусову произносить — это всего нужнее (преп. Амвросий).

Кончивши правило молитвы, можно молиться о чем придет усердие (преп. Амвросий).

Когда придет желание молиться среди правила особенною молитвою и с поклонами, тогда не надо мешать такому настроению (преп. Амвросий).

Прежде всего не оставлять церковного правила, потом совершать келейное, а после молиться по усердию (преп. Амвросий).

… чтобы разрешить тебе оставить обычное твое правило на всю твою поездку в N. Бог да благословит оставить обычное правило и постоянно держаться молитвы Иисусовой, которая может успокаивать душу более, нежели совершение большого келейного правила. Из прежних опытных старцев по имени Василий объяснял это так: «Держащийся большого келейного правила, когда исполняет оное, то подстрекаем бывает тщеславием и возношением, когда же почему-либо не может исполнить своего правила, то смущается. А держащийся постоянно молитвы Иисусовой одинаково пребывает в смиренном расположении духа, как бы ничего не делающий, и возноситься ему нечем» (преп. Амвросий).

В «Добротолюбии» означен чин премудрых подвижников, которые ежедневно совершали малое обычное келейное правило, а остальное время дня и ночи употребляли на молитву Иисусову. Но ты, по привычке, вдруг перейти этому не можешь, по крайней мере, не смущайся, когда неудобно бывает тебе совершать все твое правило, и особенно не заставляй перечитывать одно и то же, когда враг наводит забвение, а иногда оное бывает от усталости и изнеможения, как объясняет Григорий Синаит, что при совершении долгого правила бывают парения и препарения мыслей. Вернее и полезнее укорить себя за невнимание и смириться. Сказано, что от дел не оправдится всяка плоть, а токмо верою Иисусовою (преп. Амвросий).

…Ты просишь разрешить оставить навсегда чтение четырех кафизм Псалтири, которые ты обязательно читала. Бог да благословит оставить. Господь ни от кого не требует подвигов сверх силы и возможности. Ты стала жаловаться на слабость головы, и притом ты настоятельница, обязанная смотреть за поведением сестер и за внешними делами и потребностями обители; как же возможно тебе совершать большое правило келейное? Древние отцы и пустынные довольствовались чтением 12 псалмов утром и вечером, а остальное время употребляли на рукоделие, чтение духовных книг и молитву Иисусову (преп. Амвросий).

Рукоделие оставлять тебе не следует, а только должно заниматься им в приличное время, не оставляя четочного правила и другого молитвенного вычитывания, от которых враг тебя отвлекает, потому что все благословенное составляет существенную пользу монаха: оттого исполнять это бывает тяжело и как бы неудобно, и как бы всё и все этому мешают. Причины и тяжести таких неудобств есть ухищрение и отвлечение вражие, так как все благословенное ему не нравится. Ты же, зная это, понуждайся исполнять по благословению назначенное, равно не оставляй и устной Иисусовой молитвы (преп. Амвросий).

Пишешь мне о своем болезненном состоянии, что ты изнемогла до крайности, а между тем общая трапеза не может тебя удовлетворить, вследствие чего часто ропщешь. И несмотря на такое изнеможение, ты наложила на себя подвиг ходить ко всем службам церковным и кроме того ежедневно прочитываешь в келье акафист, Евангелие и Псалтирь по главе, вследствие чего тебе нет времени отдохнуть и нет усердия к послушанию. При твоей болезненности можешь к церковным службам в будни совсем не ходить, потому что и здоровым можно оставаться только до шестопсалмия, кто имеет послушание. Келейное правило, которое ты на себя наложила, советую совсем оставить и употреблять это время на отдых, тогда и к послушанию будет более охоты, и дух будет спокойнее. Не забывай, что послушание выше поста и молитвы, а от ропота старайся воздерживаться по мере сил (преп. Амвросий).

Ты все заботишься о мелочной точности правила. Заботься больше о качестве молитвы и душевном мире, а в остальном больные должны более смиряться (преп. Амвросий).

Двойное келейное правило исполнять тебе дозволено только в таком случае, когда, по совершении всего, остается еще сила и время, а при немощи довольно совершить и однажды (преп. Амвросий).

Вообще замечу тебе, что ты все разветвляешь путь благочестия. Путь сей — простой, а у тебя выходит все как-то и сложно, и мелочно, ты все заботишься о мелочных подробностях и правилах. Я уже и говорил, и писал тебе, и опять повторяю, что, по словам святого Иоанна Дамаскина, больные и слабые, касательно внешних трудов и подвигов, должны трудиться сколько могут, соображаясь и с немощью своею, и с силами своими, а затем главное для них правило состоит в благодарности и смирении, т. е. чтобы посылаемые им болезни и немощи сносить не только без ропота, но и благодарить Бога за все, а в своей неисправности смиряться пред Господом и людьми (преп. Амвросий).

Перед всенощной ходить ли к повечерию, когда оно бывает отдельно, — в этом соображайся с силами своими. После всенощной, когда она отходит поздно, можно прочитать конец молитв на сон грядущим (Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей…). Каноны же можно вычитать прежде всенощной, сколько успеешь (преп. Амвросий).

Со своим уставом в чужой монастырь не входят, со своим уставом и в монастырь не приходят. Главное для тебя: слушаться, разумно по Бозе, монастырского начальства и прилаживаться к общим порядкам, келейно же совершать в простоте, что можешь, и Господь примет и малое правильно, со смирением исполняемое. Не в том важность, какие правила исполняем, а как их исполняем. Ты все скорбишь в недоумении, что, может быть, не так делаешь. Святой Лествичник говорит, что сомневаться и долго пребывать в недоумении о чем-либо есть признак гордой и славолюбивом души. Пишешь: и на здоровых нападает лень и немощь. Но здоровый может понудиться, больной же если сверх силы понудится, бывает смущение на смущение, по словам святого Исаака Сирина. Больному набрать себе разные правила, значит никогда не хотеть выйти из смущенного состояния. — Ты меня часто спрашиваешь, а словам моим не внемлешь и все держишься за свое мудрование. Сколько раз говорил и писал я тебе, что немощному и слабому, как говорит святой Иоанн Дамаскин, необходимее всего смирение и благодарение (преп. Амвросий).

Досылаю тебе листок с означением канонов, как они читаются у нас в скиту. Если что из означенного выслушаешь в церкви, того в келье уже не нужно читать, а что в церкви не читается, то можешь читать у себя в келье, если имеешь время и силы. А если когда чего не успеешь вычитать, по немощи и другим обстоятельствам, то не смущаться, а заменять оное смиренным самоукорением. Но прежде всего должно тебе всегда помнить слова преподобного Макария Египетского: «Если кто принуждает себя к молитве, пока не приимет дарования от Бога, а к смиренномудрию, к любви, к кротости и к прочим добродетелям не приневоливает и не нудит себя в той же мере, то бывает иногда к нему Божия благодать по его молитве и прошению; потому что благ и милостив Бог, и просящим у Него дает просимое. Но не приуготовив и не приучив себя к исчисленным выше добродетелям, или утрачивает он милость Божию, или приемлет и падает, или не преуспевает от высокоумия; потому что не предает себя от всего произволения заповедям Господним» (Из 7-ми Слов. 1-е Слово. Отд. 14) (преп. Амвросий).

…В силу установления святых отцов утро до полудня посвящать молитве, а потом заботиться об откровении помыслов старцам и беседовании с ними. К последнему слову может относиться чтение святоотеческих писаний (преп. Амвросий).

Ты в болезни много приложила себе келейного правила. А при молитве соразмерность почитается, как говорит Григорий Синаит. Еще пишешь, что ты в четочном пятисотенном правиле молитвы без поклонов творишь умом, приличнее в келейном правиле творить устами, разве только немощь телесная препятствует (преп. Амвросий).

…Писала ты, что когда бываешь больна, то тебе затруднительно класть земные поклоны, и спрашиваешь: как же тебе быть? И об этом я тебе не раз говорил и писал, что вредно понуждать немощное тело выше силы его и что от этого бывает только смущение на смущение. Если не можешь класть земных поклонов, клади поясные, или стоя, сидя, или хоть лежа твори молитву, а вместо поклонов хоть осеняй себя крестным знамением, на первых 30 молитвах каждой сотницы, при исполнении четочного пятисотного правила (преп. Амвросий).

Пишешь, что от лености и от усталости не исполняешь иногда молитвенного правила и так засыпаешь и просыпаешь. Должно лень от усталости отличать. Если устала и так заснула от бессилия, то укоряй себя больше пред Богом и кайся, и смиряйся. Если же ты не устала, а просто не хочется молиться, то это уже лень — тут должно понуждать себя к молитве, хотя бы она была и рассеянная. Молиться с самопонуждением состоит в нашей воле, а молиться с умилением зависит от Бога. Мы же должны молиться молитвою какою можем, а за самое понуждение Бог даст и умиление в свое время, когда Ему благоугодно будет (преп. Иосиф).

Спрашиваешь про келейное правило. Пятисотницу надо непременно справлять, и стесняться нечем, это общий долг монашествующих. Потом читай Апостол и Евангелие по главе, если время есть. Твори так молитву Иисусову, а главное, надо, чтобы помыслы не блуждали кой-где, а на одном месте были. Для этого и правила все установлены (преп. Иосиф).

Во втором своем письме написала ты, что набрала много молитвенных правил, а исполнять их не успеваешь, отчасти потому, что тебе некогда — занята казначейскими делами, отчасти же и по слабости сил. Не следует набирать много правил, а должно все делать по силам. И Бог ничего не требует от нас сверх наших сил. Определи себе посильное правило и держись его всегда. Хотя бы то правило было короткое, только старайся совершать его со вниманием. А то в иной раз долго промолишься, а в другой — проспишь. При посильном же правиле не будешь смущаться (преп. Иосиф).).

Лучше прочитать не все молитвенное правило, по недостатку времени, но со вниманием. Страшные слова сказаны в Священном Писании: «Проклят всяк творяй дело Господне с небрежением» (Иер. 48, 10) (преп. Никон).

Не всякий может часто становиться на молитву в течение дня. Но понуждать себя на молитву, хотя мысленную, если при людях, всякому возможно. Возможно начинать и оканчивать всякое дело и занятие возношением ума к Богу. Неполезно холодное отношение к делу молитвы. «Отмолился, вычитал, что положено, и свободен. Отбыл повинность свою». Такая молитва не дает благих плодов. А такая молитва и бывает у тех, кто ограничивает свое обращение к Богу только совершением правила или хождением в церковь, не стремясь к тому, чтобы молитва наполнила и осветила всю их жизнь, все их дела. Желаемое настроение молитвенное не сразу достигается, требуются целые годы на приобретение сего, но понуждать себя необходимо, необходимо считать себя постоянно должником пред Богом как во всех добродетелях, так и в молитве. Надо стяжать сердечное сознание необходимости молитвы и, чтобы не отгонять от себя молитвенного настроения, надо охранять себя от всякого неблагоговейного слова и поступка, от всего, что нарушает мир душевный, что не по совести, не по закону Божию (преп. Никон).

…Пишешь, что дорогой вместо правила ты всегда прочитываешь триста раз «Богородице Дево, радуйся». Скажи мне, где ты взяла обыкновение читать эту молитву, как ты ее читаешь, кто так учит и какой святой так делал. Не нужно самочиние, а нужно действовать так, как действовали святые отцы и как предписывает наша Мать Святая Церковь. Такое действование будет законное. Мы же всегда видим, что святые отцы упражнялись в молитве Иисусовой (преп. Иларион).

Вопрос: «Когда я просижу позже 9 часов, справлять пятисотницу?» Ответ: «Если по уважительной причине, например, срочное послушание, тогда ложитесь спать, а потом надо мне сказать на следующий день, а вам, если особенного дела нет, то, как 9 часов, оставляйте все и начинайте справлять. Вообще это время от 9 до 10 часов положено на пятисотницу, чтобы к утрени встать уже бодро» (преп. Варсонофий).

Если приходится пропустить что-либо из правила, то на следующий день не исполняйте пропущенное, только надо мне сказать, некоторые так рассуждают: «Сегодня пятисотницу не буду справлять, а завтра две справлю». Так не надо, ибо впадете в неоплатные долги, а пропустили, так пропустили, делать нечего. …А в случае, если застанешь утренние молитвы, но не с самого начала, то ничего, хорошо, что кончик слышал (преп. Варсонофий).

все читать на славянском языке, а порядок чтения такой: сначала две кафизмы со всеми молитвами и поклонами; затем две главы из Апостола (Апокалипсис на келейном правиле не читается), главу Евангелия и помянник. Это все… после трапезы до чая. Остается пятисотница на вечер от 9—10 часов после благословения перед сном (преп. Варсонофий).

Вопрос: «Вы не раз говорили, чтобы я держался за пятисотницу. Что это значит?» Ответ: «Держаться — значит аккуратно и исправно исполнять ее в положенные дни. Вот и батюшка Амвросий так говорил одному из своих учеников, схимонаху о. Мелхиседеку, который мне передавал об этом сам: «Держись за пятисотницу, как за спасительное вервие, не заблудишься». Почему так? Очевидно, потому, что в ней есть некая сила. Батюшка Амвросий не открыл нам, какая это сила, в чем она заключается, но можем думать, что в произношении имени Иисуса Христа. Другие думают, что сила в том, что пятисотница ведет свое начало от древних святых отцев Египта и Палестины… Когда читают всякие другие молитвы, все еще чего, когда же начинают справлять пятисотницу, сразу падают помыслы. Враг сразу ополчается. Вот из этого мы познаем, что пятисотница имеет некую силу, если она столь ненавистна врагу» (преп. Варсонофий).

Молитва Иисусова требует от совершающего ее внутреннего сосредоточения и покаяния. По своей краткости она удобна для непрестанного произнесения, что помогает удерживать ум от рассеянности, а плоть — от пагубного воздействия страстей.

Главное делание монаха — это молитва: «Все прочие делания служат или приготовительными, или способствующими средствами для молитвы». Основой процветания монашеской жизни являлось развитие в монастырях аскетической практики внутреннего молитвенного делания, возрождению которой игумены обителей должны уделять особое внимание.

Молитва соединяет с Богом, выражает благодарность и покаянное чувство, открывает возможность испросить у Господа все благое и спасительное, полагает начало каждому делу и освящает его. Через постоянное молитвенное обращение к Богу сохраняется непрестанное памятование о Нем и благоговейное пребывание перед Его очами во всякое время.

Келейное правило

По словам святых отцов, у каждого монаха есть жизненно важная потребность — предстоять в своей келье одному пред Лицом Единого Бога. Как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), «существенное делание монаха — молитва, как то делание, которое соединяет человека с Богом». Поэтому каждому монашествующему назначается личное келейное правило, включающее в себя определенное количество молитв Иисусовых и поклонов, а также другие молитвословия.

Келейное правило определяется сообразно с духовным устроением брата, телесными силами и исполняемыми послушаниями. На исполнение келейного правила необходимо выделять определенное время в течение дня, согласно уставу обители.

Правило, исполняемое ежедневно в одно и то же время, «обращается в навык, в необходимую естественную потребность» и закладывает прочный фундамент, на котором строится духовная жизнь монашествующего. Благодаря постоянному правилу монах приобретает мирный дух, память о Боге, духовную ревность и внутреннее радование.

Во время пребывания в келье монашествующие призваны хранить и развивать молитвенный настрой, созданный общей церковной молитвой. Время уединения посвящается совершению молитвенного правила, чтению Священного Писания, прежде всего Евангелия, Апостола, Псалтири, святоотеческих толкований и аскетических творений.

При совершении келейного правила насельнику необходимо придавать значение не только количеству прочитанных молитвословий, но и их совершению с сокрушенным и смиренным сердцем, неспешностью и внимательностью.

Игумен должен тщательно заботиться о гармоничном сочетании телесных трудов и келейных молитвенных занятий братьев, придавая особое значение внутреннему молитвенному деланию каждого брата, его усердию и постоянству в совершении молитвы.

О молитве Иисусовой

Особое место в молитвенном общении с Богом занимает Иисусова молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Молитва Иисусова требует от совершающего ее внутреннего сосредоточения и покаяния. По своей краткости она удобна для непрестанного произнесения, что помогает удерживать ум от рассеянности, а плоть — от пагубного воздействия страстей. Являясь важной частью келейного монашеского правила для всех насельников обители, она должна быть совершаема и вне чтения правила, во всякое время и на всяком месте.

ПОЛОЖЕНИЕ О МОНАСТЫРЯХ И МОНАШЕСТВУЮЩИХ

***

«СИДИ В КЕЛЬЕ ТВОЕЙ, И ТА ВСЕМУ ТЕБЯ НАУЧИТ»
Старческое наставление игумена Назария Валаамского: «О пребывании в келии и о исхождении»

“Береги себя прилежно и в следующем: не выходи безвременно из келии твоей, кроме необходимой нужды, например, чтобы послушать, любви ради, ближнего, или чтобы немощному послужить, или если от Настоятеля куда послан будешь и скорее в келию свою возвращайся с покойным духом”.