Луце и клеопе во еммаус что это

Священник Константин Пархоменко. Из цикла Пасхальных проповедей

Христос Воскресе!

Милость Божия, дорогие братья и сестры, да пребудет со всеми нами в эти светлые Пасхальные дни. Пасха – это поистине пир благодати. Во время Пасхи человек, даже унывающий, даже человек, у которого какие-то мучительные проблемы, – этот человек все равно как-то духовно оживает. И все эти проблемы отступают на задний план, кажется, что с помощью Божией всё преодолимо. Поистине, как сказал один богослов, Пасха есть воскресение наших надежд. Действительно, Пасха и своим богослужением, и удивительными текстами, такими высокими, небесными, духоносными, имеющими отношение к вечной светлой жизни, как бы напоминает, что жизнь наша несводима только к жизни земной. Что не всё определяется только какими-то земными моментами, земными проблемами, ценностями. И что есть еще нечто высшее и прекраснейшее. Пасха нам об этом высшем и напоминает. Но об этом мы будем говорить, о том, что сообщает нашему сердцу Пасха, – будем говорить в другой раз. А сегодня мне хотелось бы коснуться того Евангельского чтения, уникального, даже, можно сказать, эксклюзивного, которое Церковь предложила нам в этот день, во Вторник Светлой Седмицы. Это всем известное, но, тем не менее, не совсем всем понятное чтение о неких двух путниках, шедших из Иерусалима в Эммаус и встретивших воскресшего Господа, Который к ним присоединился.

 Это чтение, действительно, имеет очень глубокое богословское значение. Мы о всей головокружительной высоте этого текста говорить не будем… Но хотелось бы все-таки сказать о некоторых аспектах этого события. Сначала в двух словах напомню эту историю. Два ученика, предположительно из группы семидесяти учеников Христовых (имя одного названо, это Клеопа, имя второго не названо, сказано лишь: некий ученик) – шли из Иерусалима в Эммаус. Предание отождествило этого некоего, анонимного ученика с Лукой, потому что этот эпизод мы встречаем только в его Евангелии.

Так вот, они шли из Иерусалима в Эммаус, разговаривая между собою обо всех событиях, происшедших в последние дни. Когда они разговаривали и рассуждали между собою, Сам Иисус, приблизившись, пошел вместе с ними. «Но глаза их были удержаны, так, что они не узнали Его». И вот Иисус идет рядом с ними, они беседуют. Он сказал им: «О чем это вы, идя, рассуждаете между собою? Отчего вы печальны?» Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: «Неужели ты, один из пришедших в Иерусалим, – они думали, что Иисус – это один из паломников, пришедших в эти Пасхальные дни поклониться к святыням Иерусалимским, – неужели ты, придя в Иерусалим (то есть, человек, в общем-то, интересующийся богословием), не знаешь, что произошло, ведь только все и говорят об этом». И сказал Иисус: «О чем, что вы имеете в виду?» Они сказали: «О том, что было с Иисусом Назарянином. Который был пророк, сильный в слове и в деле. Неужели ты не слышал о том, как предали его первосвященники и начальники для осуждения на смерть и распяли? А мы надеялись было, что Он есть Тот, Кто должен избавить Израиля». Но уже третий день, как все это произошло, Он был убит и был погребён. Иисус молчит. Эти ученики видят, что путник ждет продолжения, и говорят: «Да, некоторые женщины из наших изумили нас. Они были рано у гроба и не нашли Тела Его. Но, придя, сказывали, что они видели и явления Ангелов, которые говорят, что Он жив. Некоторые из наших побежали к гробу и нашли, как женщины и говорили, пустой гроб – никого не видели, ни Иисуса, ни Ангела».

И тогда Иисус сказал им: «О, несмысленые и медлительные сердцем, чтоб веровать всему, что предсказывали пророки. Неужели вы не знаете, что надлежало пострадать Христу, чтобы потом войти в свою славу. И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял Он сказанное о Нем во всем Писании». Дальше они приблизились к Эммаусу, но эти люди так обрадовались, что они были с Иисусом, что они умоляли Его остаться с ними еще на какое-то время. Он с ними остался, пришел к ним, они возлегли на циновки, чтобы ужинать. Иисус взял хлеб, преломил его. И тут, когда Он дал им эти кусочки хлеба, то есть дал им Причастие – потому что в оригинале стоят евхаристические термины, – Он апостолов причастил. И тогда открылись у них глаза, и они узнали Его, но в этот момент Спаситель стал для них невидимым. «Не горело ли сердце наше, когда Он говорил с нами, этот человек?» – сказали они. Они узнали, поняли, Кто был с ними, и, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим, и нашли вместе одиннадцать апостолов, бывших с Ним. И говорили о том, что Иисус воскрес воистину, рассказывали о происшедшем на пути и о том, как Он был узнан ими через преломление хлеба, то есть, через Причастие. Вот такой, достаточно аскетичный, скромный такой эпизод, рассказ. Дай этот рассказ современным журналистам, они бы, конечно, разукрасили его. Но в то время принято было изъясняться сдержанно, не многословить, особенно, когда речь шла о богословски высоких событиях. А рассказ в самом деле глубокий, очень многозначительный.

Но давайте посмотрим на некоторые моменты, которые нам могут быть интересны.

 Первый момент – обратим внимание, что Иисус после Воскресения изменился. Не то, чтобы Он повстречался этим людям в сумерках, поэтому они Его не узнали. Он шел рядом с ними, они прекрасно Иисуса знали, но сказано, что глаза их «были удержаны». То есть, когда в Евангелии говорится о Воскресении Христовом, всегда подчеркивается, что, с одной стороны, Христос воистину воскрес, то есть на самом деле Он воскрес, не иллюзорно, но реально воскрес. Так воскрес, что Его можно было потрогать. Он с ними возлег ужинать и, возможно, ужинал, ел пищу, хотя здесь и не сказано об этом. Но в другом случае сказано, что Он ел и рыбу печеную со своими учениками, и пил мед. То есть, Он был абсолютно реален и телесен. С другой стороны, Его Тело, Его реальность была абсолютно другого порядка. Так что Иисус, с одной стороны, был, как настоящий человек, не призрак, а настоящий человек, с другой –  Он стал совершенно иным. Он мог быть не узнанным, Он мог исчезать и появляться, вот как здесь сказано. Когда Он преломил хлеб – Он исчез. И ученики побежали в Иерусалим, и другим апостолам рассказали, что они видели.

Воскресший Спаситель мог проходить сквозь запертые стены и двери… Рассказ о Воскресении Христовом убеждает нас в том, что человек, который пройдет через этот путь, от смерти к жизни, от земли к Небеси, – приобретает новое, духоносное тело, которое выходит из-под власти стихий, законов этого мироздания. Христос как раз получил такую новую, небесную телесность. Это очень интересно и важно.

 Второй момент. Эти люди – посмотрите, вот как они говорят: «Иисус пострадал», «мы думали»…, «а на самом деле» … и дальше эти ученики говорят: «Вот эти женщины… Пустословили, говорили, что они видели Ангела какого-то, мы побежали – никого не увидели». Здесь мы встречаемся с моментом, который здесь специально подчеркивает Евангелист Лука: с моментом скепсиса людей, скепсиса человеческого. Людям очень тяжело принять ту весть, что Иисус воскрес на самом деле.

Интересно, что люди свидетельству очевидцев практически никогда не верят. Казалось бы, ученики знали этих женщин, знали, что это не какие-то сумасшедшие, а адекватные женщины. И все равно им не верят. Очень часто, мне рассказывают люди о каких-то удивительных чудесах, которые в их жизни произошли. Я как священник знаю множество чудес, которые случаются с прихожанами моими, причем не с какими-то людьми неадекватными, а с совершенно нормальными людьми. И когда я рассказываю верующим, другим прихожанам об этих чудесах, я замечаю: им неудобно не поверить мне, потому что те, кому я рассказываю, знают, что я, в общем-то, человек трезвомыслящий… Опять же, я говорю, что я передаю подлинные свидетельства , людей, совершенно нормальных, не психически больных. Но все равно люди не верят. Потому что такова, к сожалению, природа человеческая. Потому что, пока мы сами не проверим это на себе, пока сами не убедимся, не коснемся и не увидим лично, нам очень тяжело поверить будет.

Помните, Иисус в одном месте говорит: «Блаженны не видевшие, но уверовавшие». Вот это очень важно. Что иногда нам необходимо, для того чтобы что-то понять, необходимо иногда не требовать у Бога какого-то знака, лично касающегося нас, а просто поверить, довериться. Взять каких-нибудь старцев. Простых священников или афонских монахов. Они просто верят, может быть, не понимая, не рассуждая, не мудрствуя, не умствуя, и через это спасаются. И возьмем каких-нибудь обывателей наших современных, которые говорят: «Пока я полностью все эти вопросы не исследую, пока мне не покажут подлинные фотографии, съемку, пока это не случится со мной, я в это не поверю». Здесь нужно думать об этом человеческом сомнении, какова его природа. Вдохновляется ли оно какими-то добрыми побуждениями сердца человеческого – или, может быть, косностью, инертностью, а то и тупостью нашего мышления. Потому что мы же доверяем, когда, например, говорят, что космонавты могут на Луне подпрыгнуть, и будут плавать в воздухе, что там сила тяготения в шесть раз слабее, чем на Земле. Или какие-то другие вещи. Мы же верим людям, которые из каких-то разных областей науки, истории что-то нам говорят. Почему же мы не верим – удивительный вопрос! – почему мы не верим божественным вещам? Что это в нас такое? – Вот какой вопрос ставит еще это чтение. И это чтение говорит о том, что все-таки лучше верить. Потому что не все можно проверить, надо доверять людям, свидетельству людей.

 Следующий интересный момент. Вот эти люди, смотрите, им женщины говорили, и Иисус потом с ними беседовал. И эти люди говорят: «Разве не горело сердце наше?» То есть, вот то, что им говорил Иисус, – это все каким-то образом удивительно сладко отзывалось в их сердце. Мы только что говорили с вами о том, что современные люди все хотят пощупать и проверить. Но вот другой момент, тоже из области, имеющей отношение к современным людям: слышим о чем-то, и что-то в глубине сердца загорается. Что-то начинает светиться внутри. Но почему-то человек этому свету все равно сопротивляется. не может его принять. Вот разговариваешь с каким-то даже атеистом. Он с нежностью, с глубокой любовью вспоминает о каких-то моментах, связанных с его детством, как, например, его бабушка или мама водила на Причастие. Я недавно ехал в такси, и один таксист пожилой, когда он узнал, что в церковь везет меня, рассказывал, что, когда он был маленьким (это была блокада), бабушка водила его причащаться в Никольский собор, в храм. И он говорил: «Представляете, выбитые окна, громоздящиеся развалины, холод, абсолютная тишина в городе, всё вымерло. Темно, черно, жутко, холодно, завывает ветер, жутко есть хочется. Бабушка приводит меня в храм. Там – огоньки свечей. Там тепло, там чем-то вкусным пахнет. Там тебе дают маленькую крошечку с вином, и когда эту крошечку принимаешь, так сладко становится!..» Я спросил его, чтобы понять, о чем он говорит: «В смысле, сладкая крошечка?» – «В душе как-то сладко становится». Я говорю: «Ну, а потом вы ходили в Церковь? – «Нет, я атеист. Я потом в церковь не ходил». И вот, возникает вопрос: «Если горит сердце у человека, если ему было сладко, когда он с Богом, если это вспоминается, как что-то очень светлое – может быть, даже самое светлое, что у него осталось, – почему же человек не идет к Богу? Вот опять же огромный вопрос ставит этот рассказ.

 …Ну, и наконец, когда ученики причастились – открылись их очи, они увидели, узнали, с Кем имеют дело. Недаром есть такое Евангельское выражение: «Приди и виждь». Когда люди спрашивают меня в каких-то аудиториях, как нам поверить в Бога, я говорю, что не буду сейчас приводить вам эти доказательства. Доказательства существуют, и все они в той или иной мере удачные, но по-настоящему только личный опыт может убедить человека том, что Христос – это, действительно, Бог, что Бог есть, что Он существует в жизни нашей. Что Он жизнь нашу претворяет, изменяет, наполняет радостью, полнотой, светом, благодатью. Человеку нужно этосамому пережить. И я людям говорю: «Начинайте молиться. Придите в храм, постойте на службе. Ощутите благоухание этой службы, внутреннее, духовное благоухание». И кто приходит, опыт показывает, что эти люди, действительно, придя даже один раз, может быть, даже не уверовав с этого раза, чувствуют, что что-то действительно у них в душе затронуто. Они возвращаются, и еще, и еще, и начинают ходить в храм. То есть, человек должен прикоснуться, ощутить…

И Господь Иисус прекрасно понимает эту немощь ума человеческого. Да, Христос говорит, что блаженны не видевшие, но уверовавшие. Но, тем, не менее, Он позволяет скептикам прийти, и ощутить, и вкусить, что-то. Христос снисходит к нашим немощам и что-то нам открывает. Я глубоко убежден, что эти современные достижения в области реаниматологии, когда человек, переживший клиническую смерть, после того как его выведут из этого состояния, что-то рассказывает, – что это дар нам от Бога. Скептики двадцатого и двадцать первого века – эти люди, которые просто не могут поверить, потому что их приучили ничему не верить, – они просто не могут поверить словам Церкви, что есть загробная жизнь. И вот тогда Церковь говорит: «Ну, хорошо, вот вам эти лекарства, эти инъекции, с помощью которых вы сможете человека, который уже почти ступил на ту территорию, вернуть. И сможете с ним пообщаться, и он вам кое-что расскажет». И, действительно, эти все явления последних десятилетий, которые стали доступны благодаря такому, можно сказать, прорыву в области реаниматологических средств, когда человека, пережившего состояние клинической смерти, удается возвращать (а раньше не удавалось), и человек что-то рассказывает – это, мне кажется, дар от Бога скептикам последних времен.

 Дорогие братья и сестры, давайте будем говорить нашим близким, во-первых, о том, что нужно доверять свидетельству тех, кто то или иное состояние пережил, если у самих опыт убогий. Второе: нужно говорить, что в жизни каждого из нас были моменты очень светлые, когда Бог касался нашей души, и мы должны признаться себе в том, что это действительно был Бог, а не, как говорят – и пишут с большой буквы – Его Величество Случай. Какое Его Величество Случай, какое такое Провидение с большой буквы? Бог, именно Он, открыто действовал в твоей жизни.

Наконец, если человек говорит: «Ну а что, ну почему? Я не могу покаяться, пока не узнаю…». А нужно говорить: «Приди и виждь. Господь даже таких скептиков, как ты, не отталкивает. Приди, прикоснись к этому источнику благодати, постой на службе». В эту Пасхальную ночь молилось с нами несколько людей, называвших себя атеистами. Я недавно проводил одну встречу с молодыми людьми из одного вуза, и они говорили, что они неверующие. Несколько только девушек назвали себя верующими. И я сказал: «Я вас приглашаю на Пасхальную службу. Придите, постойте на этой службе, побудьте на службе на ночной. Вслушайтесь в то, что поется, посмотрите на лица людей, которые присутствуют в храме. Потому что, если вы что-то не переживаете, ведь вашим опытом не исчерпывается полнота. Если мы придем в филармонию, какая-нибудь музыка Шнитке нас тоже, может быть, не очень-то касается, а у кого-то лицо одухотворено, потому что этот кто-то больше нас понимает музыку». И эти люди пришли. Они пришли целой группой, несколько человек. И я их поставил отдельно, в сторонку. Молились вместе с нами этой светозарной ночью. А потом я подошел – их глаза горели. Я их, конечно, не стал спрашивать об их опыте. Это очень интимно, это всё должно как-то осесть, осмыслиться. Но то, что их глаза горели, то, что щеки их были красными, раскрасневшимися – отчего? Наверное, оттого, что они что-то пережили. Они не были утомлены к половине четвертого ночи, они не были утомлены. Хотя, казалось бы, с непривычки они должны были бы уже засыпать и падать от усталости. Нет, значит, что-то коснулось их. Вот, братья и сестры, о чем нам говорит событие этой Евангельской встречи. Вот этими путниками, идущими в Эммаус, вместе со Христом являемся и все мы.

У нас, в русском переводе, пережили встречу со Христом и «возвратились в Иерусалим», в греческом же оригинале стоит: «вскочив в тот же час» – не «встав в тот же час», а «вскочив тотчас». И они не «возвратились», а бросились бежать в Иерусалим. Иерусалим от Эммауса находился в шестидесяти стадиях. Это двадцать с лишним, почти двадцать пять километров. И вот ночью, когда разбойники грабили прохожих и потому ночью никто не двигался по дорогам, они бросились по этой дороге бежать, потому что они пережили такой опыт, что им хотелось немедленно поделиться, им невозможно было молчать.

 Вот, братья и сестры, пусть такая вот Пасхальная радость, такое счастье, полнота того, что мы пережили, что получили какой-то бесценный опыт, – пусть всё это складывается в нас, преображало, воодушевляло, изменяло нас. И отзывалось на наших ближних. Вот об этом просите Господа в эти пасхальные дни.

Христос Воскресе!

Источник:

Просмотры (502)

5-е воскресное евангелие на утрене – Лк 24:12–35 (зач. 113):

В те дни Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему.

В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его.

Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны?

Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни?

И сказал им: о чем?

Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло. Но и некоторые женщины из наших изумили нас: они были рано у гроба и не нашли тела Его и, придя, сказывали, что они видели и явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. И пошли некоторые из наших ко гробу и нашли так, как и женщины говорили, но Его не видели.

Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании.

И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее. Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел и остался с ними. И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них. И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?

И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать Апостолов и бывших с ними, которые говорили, что Господь истинно воскрес и явился Симону. И они рассказывали о происшедшем на пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба.

Этот евангельский эпизод обычно называют историей о Луке и Клеопе. Имя Клеопы здесь действительно названо (ст. 18), но о себе самом Лука явным образом не говорит. Тем не менее, часто полагают, что вторым путником, направлявшимся в Эммаус, был сам евангелист. Каковы основания для этого? Во-первых, в тексте (ст. 13) указано, что это были «двое из них», т. е. из учеников Иисуса. При этом (во-вторых) эти двое были не из числа Двенадцати (теперь уже – Одиннадцати) – см. ст. 33. Наконец (в-третьих), этот сюжет встречается у одного лишь Луки. Понятно, что строгим доказательством подобные рассуждения служить не могут, однако при их помощи можно обосновать приведенную выше гипотезу. Но это не единственное решение: спутником (точнее, спутницей) Клеопы вполне могла быть его жена Мария (мы ее знаем как раз под таким именем: Мария Клеопова – см. Ин 19:25).

Сегодняшний фрагмент Евангелия от Луки читается не только на воскресной утрене раз в одиннадцать недель, но и представляет собой литургийное чтения вторника Светлой седмицы. И это довольно странно, поскольку, за редчайшим исключением (одно из двух таких исключений – Вознесение, но там причины вполне понятны), в период от Пасхи до Пятидесятницы на литургии читается Евангелие от Иоанна. Трудно сказать, чем был продиктован выбор именно такого чтения для Светлого вторника. Возможно, здесь дело в употребленном учениками выражении «третий день» (ст. 21) – а вторник как раз и представляет собой третий день, если первым днем считать воскресенье. Но очевидно, что у Луки отсчет ведется не от дня воскресения Христа (о воскресении ученики еще не знают), а от дня распятия; и в Эммаус ученики идут именно в первый же день по воскресении Учителя.

*   *   *

Рассказ о двух учениках, шедших из Иерусалима в Эммаус, – это одна из наиболее ярких страниц в Евангелии от Луки, причем не только в богословском плане, но и в отношении литературного мастерства автора. Об этом сюжете за двадцать веков написано очень много. Мне хотелось бы обратить внимание лишь на одну его сторону.

Двое идут в селение, находящееся в 10–12 километрах от столицы. Зачем они туда направляются, евангелист нам не сообщает, однако можно догадаться, что цель была вполне житейская, не связанная напрямую с теми драматическими событиями, которые разыгрались всего пару дней назад. Иисус умер на кресте – и эти двое пребывают в печали, но, как говорится, жизнь продолжается, и по каким-то своим делам они идут в Эммаус.

И вот – опускаем всю середину рассказа – в преломлении хлеба (будучи подготовленными беседой со своими спутником по дороге и свидетельствуя друг другу задним числом, что во время этой беседы сердце их горело) они узнают Учителя. Они, как можно заключить из рассказа евангелиста, только-только дошли до пункта своего назначения. Но, поняв, что им только что действительно явился Иисус, что женщины, которые следовали за ними, говорили правду, что произошло то, чего не может быть, и что их жизнь теперь никогда не будет прежней, – едва осознав всё это, они забывают о всех тех делах (важных, быть может, не для них одних), которые вели их в это небольшое селение, и спешат назад в Иерусалим, пренебрегая усталостью и собственными доводами, что уже темно и им необходим ночлег.

Воскресение Христво полностью меняет приоритеты, оно входит – врывается! – в нашу жизнь и заставляет хотя бы на время отложить в сторону всё скучное, важное и серьёзное, поскольку тот, на кого пал отблеск Воскресения, уже не сможет делать вид, что ничего не произошло. Воскресение – это победа над смертью, это искрящаяся, кипящая и переливающаяся через край жизнь, это ликование, радость и веселье, и это такая радость, которую не будешь копить в себе – нет, ею надо делиться с другими людьми, потому что только так ее и можно сохранить.

И в самом деле: в Иерусалиме (среди ночи!) – радость встречи с другими учениками и умножение этой радости: Сын Божий воистину воскрес и уже явился Симону Петру. И более того: всем собравшимся – Одиннадцати, тем, кто был тогда с ними, новоприбывшим Клеопе и его спутнику – вновь является сам Иисус.

Но об этом – в следующий раз.

*   *   *

В качестве приложения приводим песнопения Октоиха, соотносящиеся с нынешним еванегельским чтением: воскресный ексапостиларий, его богородичен и евангельскую стихиру – в церковнославянском переводе и в русском переводе иером. Амвросия (Тимрота). Греческий текст этих песнопений, равно как и самого евангельского чтения, можно увидеть здесь.

Ексапостиларий:

Живот и путь, Христос воста из мертвых,

Клеопе и Луце спутешествова,

имаже и познася во Еммаусе, преломляя хлеб:

еюже души и сердца горяща бяху,

егда тема глаголаше на пути,

и писания сказоваше, яже претерпе.

С нимаже, воста, зовем,

явися же и Петрови.

Перевод:

Жизнь и путь – Христос, восстав из мертвых,

Клеопе и Луке сопутствовал,

и узнан был ими во Эммаусе в преломлении хлеба.

Их души и сердца горели,

когда Он говорил с ними на пути

и изъяснял писаниями, что Он претерпел.

Воскликнем вместе с ними: «Он восстал

и явился также Петру!»

Богородичен:

Пою безчисленную Твою милость, Творче мой,

яко Себе истощил еси,

понести и спасти человеческое естество озлобленное:

и Бог сый, изволил еси, от чистыя Богоотроковицы,

по мне быти, и снити даже до ада, хотя ми спастися,

молитвами Рождшия Тя, Владыко Всещедрый.

Перевод:

Воспеваю безмерную Твою милость, Создатель мой;

ибо Ты Самого Себя умалил, чтобы с небес сойти

и спасти естество смертных сокрушенное;

и, являясь Богом, соблаговолил,

родившись от чистой Божией Отроковицы,

мне уподобиться и сойти до ада,

желая спасти меня, Слово,

по ходатайствам Родившей Тебя,

Владыка всемилосердный.

Утренняя стихира:

О премудрых судеб Твоих, Христе!

Како Петру убо плащаницами единеми,

дал еси разумети Твое воскресение,

Луце же и Клеопе спутешествуя, беседовал еси,

и беседуяй не абие себе являеши?

Темже и поносимь бываеши, яко един пришельствуяй во Иерусалим,

и не причащаяйся в конец совета их.

Но Иже вся к создания пользе строя,

и яже о Тебе пророчествия открыл еси,

и внегда благословити хлеб, познался еси им,

ихже и прежде того сердца к познанию Твоему распаластася,

иже и учеником собранным уже

ясно проповедаста Твое воскресение,

имже помилуй нас.

Перевод:

О как премудры суды Твои, Христе!

Как Петру одними пеленами

Ты дал постигнуть воскресение Твое!

С Лукой же и Клеопой путешествуя, беседуешь,

и, беседуя, не сразу Самого Себя являешь.

Потому от них Ты принимаешь и упрек,

что Ты – один из пришедших в Иерусалим

и безучастен к исходу замыслов его.

Но, как все устраивающий творению на пользу,

Ты и бывшие о Тебе пророчества раскрыл,

и при благословении хлеба был узнан теми,

чьи сердца и прежде того горели к познанию Тебя.

Они и собравшимся ученикам уже ясно возвещали

о воскресении Твоем, которым помилуй нас.

О путешествующих (тропарь, кондак и молитвы )

Тропарь, глас 2:

Путь и и́стина сый, Христе́, спу́тника А́нгела Твоего́ рабо́м Твои́м ны́не, я́коже Тови́и иногда́, посли́, сохраня́юща и невреди́мых, к сла́ве Твое́й, от вся́кого зла во вся́ком благополу́чии соблюда́юща, моли́твами Богоро́дицы, Еди́не Человеколю́бче.

Кондак, глас 2:

Луце́ и Клео́пе во Еммау́с спутеше́ствовавый, Спа́се, сше́ствуй и ны́не рабо́м Твои́м, путеше́ствовати хотя́щим, от вся́каго избавля́я их зла́го обстоя́ния: вся бо Ты, я́ко Человеколю́бец, мо́жеши хотя́й.

Молитва путешествующего

Го́споди Р